Антон Краснов - Семь отмычек Всевластия

— Упаднические настроения, — сказала Галлена. — Но только мне кажется, что он во многом прав. А?

Вотан Борович снова принялся подниматься в полный рост.

— Прав?! — заревел он. — Прав в том, что отказывается повиноваться нам, богам этого мира?!

— Пока что кандидатам в боги, — поправила его морально подкованная Галлена. — А ты сам прекрасно знаешь, мудрый Вотан, что, если именно им, этим людям, предопределено возвести нас на вершину могущества, то без их помощи нам не обойтись. Понимаешь, я выслушала Альдаира и Женю, — она заговорщически подмигнула Афанасьеву, — и начала приходить кое к каким выводам. Некоторые из них вам не понравятся, уважаемые собратья.

Поджо жевал. Альдаир застыл в ожидании. Вотан Борович обеими руками гневно натягивал шляпу на лоб. Сидящий в углу кандидат сатанинских наук затыкал пальцем правое ухо, из которого почему-то валил дым. Женя Афанасьев тревожно глядел на Галлену, кривя рот.

— Во-первых, — проговорила Галлена, — мы можем удерживаться в инородном времени несколько меньше, чем думали. Не двое суток, а примерно до полутора. Потом нас выкидывает. И происходит это всегда неожиданно. Далее. Оба раза — и в Древнем Риме, и в Египте — нас выносило не только в нужное время и в нужное место, нет!.. Нас выносило к нужному человеку. Сразу! Первая партия встретилась с пророком Моисеем и просто не узнала его, потому что жрец Месу еще НЕ СТАЛ пророком Моисеем и сам еще не знал, что он им будет! Второй раз мы оказались на арене Большого цирка, в почетной ложе которого сидел второй нужный нам человек — Цезарь. Он, кстати, на какую-то часть наш родственник, уважаемые дионы. Ну и в-третьих. Я понимаю, что во всем этом — в задаче, что мы себе поставили, в методах ее выполнения, в том, кто принимает в этом участие, есть элементы Высшей Предопределенности. Люди называют это Божьей волей, что ли. Так вот, оба Ключа — и посох, и кинжал — добыли люди. Люди, а не мы, дионы!

— Ну, вообще да, — вдруг гулко сказал Эллер. — Пока братец Альдаир валялся в хижине тамошнего… этого… патологоанатома… двое людей не только разузнали, что и к чему, но и подзаработать звонкого злата успели! — хитро подмигнул он Жене Афанасьеву.

Журналист, который еще не успел продать браслет и окупить тем самым материальный и моральный ущерб, недовольно отвернулся. Мысли его вернулись к девяностокилограммовому золотому быку, спрятанному в незапамятные времена в древней земле. Правда, перед глазами возникло лицо Коляна Ковалева, и в мозгу совестливого Афанасьева прозвучали слова: «Нет, ну в натуре, братан! Меня, значит, тут запарафинили, у этих египтян, а ты о голдовой скотине рогатой думаешь? Чтобы, значит, бабло за нее срубить? Западло это!»

Галлена продолжала свои высокомудрые рассуждения:

— Следовательно, мыслю я так. Люди эти, пусть осталось их двое, нужны нам. И если Женя говорит, что он стал и что не может пока что продолжать работу, то должны к нему прислушаться, а не орать, выпучив глаза… Глаз, — поправилась она, покосившись на увечного Вотана Боровича, единственное око которого сияло воинственным огнем. — И если Женя и Василий хотят отдохнуть и избыть печаль, а также вернуть своего друга, а также извлечь собственную выгоду, которая предполагалась ими изначально… так мы должны помочь им в этом!

И она обворожительно улыбнулась всем присутствующим.

— Чувствуется происхождение, — пробурчал из угла Добродеев, — папенькина кровь… Босс тоже силен искушать. Лапша на ушах так и виснет!..

Честно говоря, Афанасьев не смог устоять перед напором Галлены. У нее был огромный дар убеждения. Наверное, Добродеев был прав: все-таки в ее жилах текла кровь существа, широко известного в мире под именем Люцифер.

В поисках Ключей с подачи Галлены и примкнувших к ней Эллера и Альдаира был объявлен перерыв. Васягину был выхлопотан отпуск, и его направили в элитный санаторий подлечиться. А Женя Афанасьев в один прекрасный день отправился к родственникам пропавшего Коляна Ковалева.

— Здрасти-и, Анатоль Анатолич!

Лысая ушастая голова, торчавшая из-за стола, зашевелилась. Лопухообразные уши, казалось, зашевелились отдельно от головы.

— А-а, Женя, — задвигался большой выразительный рот, и из тени вынырнул весь обладатель перечисленных органов. — Заходи! Тебе горничная открыла? Не понимаю я этих горничных. Это Колькины буржуазные замашки — прислугу мне нанял. А она в науке ничего не смыслит. Кстати, что-то его долго не было. Не звонит не заходит. Были бы живы мой брат Алексей, его отец, и Наташа, его мать… не вырос бы таким болваном!

— Почему же болваном? — слабо запротестовал Афанасьев. — Бизнесменом стал крупным, одним из самых серьезных в городе, деньги зарабатывает. Офис открыл, фирму солидную держит. А я вот без копейки сижу. Хоть вы меня болваном и не называете, дядя Толя.

Анатолий Анатольевич Ковалев, родной дядя Коляна Ковалева, оглядел Афанасьева цепким взглядом поверх очков с ног до головы.

— Что-то ты не похож на человека, сидящего без копейки, — негромко сказал он.

Афанасьев недавно удачно продал египетский браслет, хотя и подозревал, что его накололи по полной программе, дав не больше трети истинной стоимости вещи. Однако же в его карман перекочевали несколько пачек баксов — сумма, которую Женя не заработал за всю предыдущую жизнь. В связи с этим он приоделся, сходил в модный парикмахерский салон, приобрел ноутбук и дорогой сотовый телефон и вообще выглядел щеголем. Именно поэтому Анатолий Анатольевич не согласился с утверждением Жени насчет «без копейки».

Женя слабо пожал плечами. Он еще рассчитывал съездить в Египет (в современный, конечно!) и попытаться найти золотую статую, которую они с Коляном спрятали в укромном месте три с половиной тысячи лет тому назад. «О, как это убийственно звучит!» — патетически подумал богатенький Женя Афанасьев.

Анатолий Анатольевич встал из-за своего огромного стола и несколько раз прошелся по кабинету.

— С Колькой, что ли, дела повел? — спросил он, с веселой свирепостью глядя на Женю. — Раньше в потертых джинсах ходил и деньжат до зарплаты стрелял, а теперь — поди ж ты! — лорд из Букингемского дворца! Или по крайней мере щеголь с Елисейских полей! Кстати, о Елисейских полях! — возвысил он голос и с таинственным видом поднял кверху указательный палец правой руки.

Афанасьев не удивился. Анатолий Анатольевич Ковалев, профессор истории, дядюшка Коляна Ковалева, вообще славился способностью перескакивать с предмета на предмет, с темы на тему, не имеющую к предыдущей никакого отношения.

— Кстати, о Елисейских полях!.. — продолжал он. — Гм… А Колька в командировку уехал, что ли? Я ему на сотовый звоню и домой звоню, так нет никого! А на работе какой-то болван берет трубку и несет вовсе несусветную чушь. Секретарь он у него, что ли, новый? Так вроде раньше девушки были. А этот тип мне говорит: «Не надо поминать мою родню, и бабушку в частности». Я, честно говоря, не понял и трубку повесил.