Дмитрий Казаков - Грязная магия

Пытавшийся закрыть ворота жрец был сбит с ног и аккуратным ударом лишен сознания. После этого молчаливые люди с неестественно блестящими глазами и неподвижными лицами устремились внутрь храма.

Оттуда донесся звон бьющейся посуды и треск рвущейся ткани.

Человеческих голосов слышно не было. Жрецы яростно жестикулировали, издавая безмолвные вопли, полные изумления и ужаса. Слишком сильны были запреты, и никто из служителей Тумпа Немо не открыл рта, когда их колотили самым безжалостным образом.

Старший жрец, носящий громкий (ну или скорее тихий) титул Господина Молчания, был без всякого почтения уронен на пол и попинан ногами, обутыми в тяжелые башмаки.

Господин Молчания, отрекшийся ради должности от мирского имени, рта так и не раскрыл. Он прикрывал руками жизненно важные органы, без которых тяжеловато жить даже жрецу, и внимательно глядел по сторонам, пытаясь узнать хоть кого-нибудь из святотатцев.

Но все лица были незнакомые. Чужие, мертвые лица.

Потом старший жрец увидел, как явившиеся из метели люди одновременно, точно повинуясь слышной только им команде, повернулись и двинулись к выходу. Они не задержались, чтобы ограбить храм, чтобы пнуть кого-либо из валяющихся и стонущих (посредством махания руками) служителей Тумпа Немо.

В святилище Молчаливого Бога стало тихо.

Старший жрец поднялся, отряхнул слегка запачканную мантию и сделал сложное движение пальцами, которое непосвященному показалось бы просто жестом отчаяния. На самом деле это был вопрос: «Где рыба?».

Собирающиеся вокруг предводителя священнослужители ошеломленно заморгали, руки их задергались, создав настоящий гвалт.

«Ох, у меня болит левый бок!»

«Мне сломали нос!»

«Мне срочно надо выпить!»

«Какая рыба?»

«Для жертвоприношения! – просигнализировал Господин Молчания, ухитрившись показать руками гневную интонацию. – Что бы ни случилось, мы должны продолжить служение!»

«А как же те, кто напал на храм?»

«С ними мы разберемся позже!» С помощью ладоней и предплечий изобразить зловещую ухмылку не так просто, но Господин Молчания изловчился это сделать. Не зря же он был главным жрецом!

– Правило пятнадцатое – запрещено зарабатывать на жизнь, показывая фокусы и выступая на ярмарках! – преподаватель, читающий курс «Этические основы магии», на мгновение замолчал, собираясь с мыслями.

– Но почему? – спросил кто-то с задней парты.

– Чтобы не отбивать хлеб у фокусников, – преподаватель пожал плечами, – и не унижать высокое искусство магии, применяя его на потребу...

Перекрывая окончание фразы, из коридора донесся протяжный могучий звон «Бомм! Бомм!». Висящий у ректората колокол сообщал всем, что наступило время перемены.

– Продолжим в следующий раз, – дружелюбно улыбнулся преподаватель. – Всего хорошего...

– А вот у меня сегодня скидки! – объявила Фома Катина, едва дождавшись, пока он выйдет из аудитории. – И новый крем для придания свежести ушам. С добавками козлиного молока!

Арс поспешно собрал конспекты и выскочил в коридор. Торговли, которой в последнее время целиком посвящались перемены, он видеть не желал. Зрелище было малопривлекательное, а денег на то, чтобы купить что-либо, в карманах не водилось.

Стену коридора украшала огромная надпись: «Новыя иффиктивные дабавки в писчу! Излечат от всиго! Обращатся на третий курс кафедры растительной магии. Скидки!».

Один из уборщиков пытался стереть надпись, но ту рисовали с использованием магии. Буквы, когда их касалась мокрая тряпка, начинали шипеть и искрить, но исчезать не спешили.

Уборщик ругался сквозь зубы.

Арс двинулся в сторону «Сушеного дракона», факультетской харчевни, где всегда было что пожевать. С едой дело там обстояло несколько хуже.

Из попадающихся навстречу студентов чуть ли не на каждом пятом был цветастый значок. Надписи на них не отличались разнообразием: «Прадаем почти даром!», «У нас луччие тавары!», «Если тебе ни визет, то мы тибе паможим!».

Плюс имя и какое-нибудь звучное, но совершенно непонятное название: маниджур, агент по распространению, торговый представитель или (самое ужасное!) дристрибутор.

Перед входом в «Сушеный дракон» глаза Арса заслезились от вырывающегося из харчевни дыма и запаха горелой еды. Ее там не столько готовили, сколько ставили над ней опасные для жизни и здоровья опыты.

Опасные для жизни и здоровья тех, кто пытался тут кормиться.

Из клубов дыма выскочил Нил Прыгскокк, прогулявший сегодня все, что можно и даже то, чего нельзя.

– Здорово, – обрадовался Арс, и тут взгляд его зацепился за болтающийся на зеленой мантии приятеля круглый предмет с надписью: «Хочишь пахудеть? Спраси меня – КАК!», – э...э?

– Привет, – ответил Прыгскокк, улыбаясь так, словно к уголкам его рта были привязаны веревочки, за которые кто-то тянул не жалея сил. – Прекрасный день, не правда ли? Не желаешь ли приобрести новый продукт?

– Чего? – Арс отступил на шаг. – Ты что, тоже в эти записался, торговые предъявители?

– Я нашел свое предназначение! – Прыгскокк восторженно хлопнул в ладоши. Улыбаться он не переставал ни на мгновение, вызывая нехорошее подозрение, что недавно ему сильно досталось по голове. – Я распространяю продукт, который развернет нашу жизнь! Сделает ее полной чудес и даст нам всякие возможности...

– Ты не заболел? – Арс отступил еще на шаг.

– Я здоров! И теперь буду всегда здоров! Благодаря хренолайфу! Хренолайф – это счастье! Ура!

– Может, тебе полежать?

– Нет! Я должен нести хренолайф в народ! – Нил прямо фонтанировал энергией.

– Да, ты прав, – сказал Арс спокойно. – Только не вопи. И давно ты в это уверовал?

– Вчера вечером я побывал на СОБРАНИИ! – чуть более нормальным голосом сообщил Прыгскокк. – И там мне открыли глаза и сердце! Рассказали про ПРОДУКТ! Вручили мне путь, которым я буду идти...

– Это хорошо, – согласился Арс. – Но чем именно ты будешь заниматься? И кто задурил тебе... открыл глаза?

– Я работаю в компании «Хорошая жизнь», – тон Нила, стал еще менее восторженным. – На каком-то древнем языке это звучит как «Хренолайф». Так же называется Продукт, – это слово упорно отказывалось произноситься с маленькой буквы, – который лечит от всех болезней, дарует молодость и красоту!

– И ты его продаешь?

– Да! – лицо Прыгскокка озарилось совершенно идиотской улыбкой. – И с каждой проданной банки, – он извлек из кармана крошечный стеклянный сосуд, в котором было несколько щепоток подозрительного серого порошка, – я получаю целых три процента!

– А сколько стоит банка?

– О, безумно дешево! – Нил склонился к Арсу, глаза его блеснули. —Для тебя – экск... эксколь... эскользивная скидка!

– Какая? Скользивная?