Дмитрий Казаков - Грязная магия

Если вся эта орава бросится на стражников, то ее не остановить никаким оружием. Настал момент прибегнуть к хитрости.

– Учтите, – сказал Лахов громко, – что о нашем визите сюда поставлены в известность активисты лиги «Чистый город». И если мы не выйдем отсюда, то они нанесут вам визит. Вооружившись топорами, вилами и достаточным количеством горючих материалов...

В таверне стало тихо.

Лига «Чистый город» объединяла агрессивных сумасшедших, считающих, что в Ква-Ква должны жить только люди. О слове «милосердие» ее члены могли сказать лишь, что оно состоит из десяти букв.

Завидев на улице обычного эльфа или гнома, они скрипели зубами. А от таверны «У Толстого Маззи», где собирались представители не столь гуманоидных рас, они оставили бы груду залитых кровью углей.

Если бы только узнали, что тут был убит или ранен человек.

– Ладно, – булькнул выползень, отшатнувшись, – это не наше дело. Особенно если это только проверка...

Лахов перевел дыхание – его блеф удался. На самом деле «Чистый город» слыхом не слыхивал о троих Торопливых.

– Пошли, – буркнул злой фей, сам протягивая руки, чтобы на них можно было надеть наручники, – и побыстрее.

Добрый повиновался молча. Активистов лиги феи боялись куда больше, чем стражи.

Пока они шли до выхода, никто не осмелился преградить Торопливым путь или бросить в них чем-нибудь, хотя судя по доносящимся из полумрака звукам, многим хотелось. Ну а к полным ненависти и презрения взглядам стражникам было не привыкать.

Кузнец Пых был могуч, будто средних размеров вулкан. Впечатление усиливало доносящееся из широкой груди пыхтение. Тяжелый молот в руке смотрелся словно изящный инструмент ювелира.

На фартуке висел значок с надписью: «Кросота – страшшная сила!». К самому кузнецу надпись не имела никакого отношения, рябое лицо симпатичным назвал бы только слепой.

– Что, стража? – спросил кузнец, поворачиваясь. Торопливые дружно отступили на шаг. Калис неожиданно заподозрил, что его арбалеты тут окажутся бесполезны.

– Да, – повторил Лахов, – следуй за нами... Ибо, эта... подозреваешься!

– В чем? – удивился кузнец.

–В преступлении! – доходчиво объяснил лейтенант, На всякий случай отодвигаясь еще на шаг.– В каком?

– В противозаконном! – пискнул Ргов, на мгновение высунувшись из-за спины Лахова.

Подобный аргумент заставил Пыха задуматься. В городе Ква-Ква имелось столько всяких противоречащих друг другу законов, что всех не знал никто. Ни один из горожан не мог быть уверен в том, что не является злостным нарушителем какого-либо закона.

Хотя бы того, который регламентировал правила использования городского воздуха.

– Ну, – кузнец положил молот, Торопливые дружно испустили вздох облегчения, – ладно...

Надевать на задержанного наручники стражники не стали – металлические браслеты не были рассчитаны на столь толстые запястья, да и сдержали бы они Пыха примерно так же, как взбесившегося медведя – гнилая веревка.

– Уф, – сказал Калис, когда кузнец был упрятан в Место Временного Тишайшего Отдохновения, – и почему нам всегда достаются такие задержания, на которых одна морока? То за тем сбрендившим сапожником с прозрачным мечом бегали, теперь вот эти... феи... и кузнецы!

– Это ничего, – мрачно ответил Лахов, – нам еще гнома арестовывать идти... Как его там? Большая Кирка... Он держит лавку на улице Жирной Мыши.

– Это же самый гномий квартал! – ужаснулся Ргов. – Нас там на завтрак съедят!

– Гномы не едят людей, – Дука Калис всю жизнь считал, что метафора – это такая бабочка с темно-синими крыльями.

– Зато эти мелкие засранцы очень неплохо рубят их в капусту! Как налетят с воплем «Ургх!», и ты неожиданно обнаруживаешь, что в животе у тебя застрял топор! – лейтенант сделал все, чтобы морально разложить подчиненных. – Ну что, пошли?

– Куда? – голос Ргова слегка дрожал.

– В гномий квартал. И не забывайте время от времени пересчитывать конечности, а то глазом моргнуть не успеете, как останетесь без руки или без ноги!

– Дикие существа, – вздохнул Калис.

– Дети гор, – обреченно согласился Ргов.

Вопреки распространенному заблуждению тайные дела лучше всего обсуждать в местах людных и общедоступных. Где-нибудь в глухомани, в лесной чащобе или в подземелье, даже на необитаемом острове непременно отыщется существо (не обязательно разумное, но это ничего не меняет), которое все подслушает и запомнит.

И вскоре секрет станет известен всем.

Если же обсуждать тайны там, где тебя видит всякий, то никому и в голову не придет подслушивать.

Арс выбрал для серьезного разговора ночную берлогу «Три поросенка».

Менее подходящее место трудно было придумать. Во-первых, в ночных берлогах, большей частью располагающихся в душных и сырых подвалах, разговаривать вообще трудно – из-за того шума, который здесь по недоразумению называют музыкой.

Во-вторых, в берлогах вечно царит дружелюбная толкучка и найти укромное место можно разве что в каком-нибудь темном углу (при условии, что там уже не лежит перебравший любитель ночных развлечений).

Но Арс и не собирался искать укромный уголок. Разговор он начал прямо у стойки, а если учесть, что его собеседниками были Рыггантропов, чей интеллект нельзя было оценить даже как «слабый», и Тили-Тили, наличие рассудка у которого вовсе не было доказано, то никто бы не подумал, что речь идет о чем-то другом, кроме девиц.

На самом деле обсуждались исключительно важные вещи.

– Надо что-то делать! – сказал Арс довольно громко.

Длинные мохнатые уши Тили-Тили удивленно зашевелились, а на том месте, где у Рыггантропова располагалось лицо, появилось изумленное выражение.

– Типа, пиво тебя не устраивает? – спросил он, поглядев на кружку в руке. – Хочешь выпить чего покрепче... или покурить?

В ночных берлогах, называемых в приличном обществе не иначе как «вертепами», можно с куда большей легкостью, чем кусок хлеба, достать любое из запрещенных веществ, после выкуривания, нюханья, заглатывания или выпивания делающих мир чуточку красочнее.

– Нет! – Арс был суров и серьезен. – Шнор и Нил просто сошли с ума! Мы не можем это так оставить!

Тили-Тили тревожно засвистел.

– А... да... – согласился Рыгтантропов. – Они, в натуре, ведут себя как-то странно...

– Странно! – Арс едва не подавился пивом. – Да Шнор на этот хренолайф почти молится! Только о нем разговаривает! Даже на девчонок внимание перестал обращать!

– О!

Последний симптом был самым тревожным. Если молодой человек прекращает уделять внимание противоположному полу, то у него что-то повернулось в мозгах, и явно не в ту сторону.

– А еще, —'Арс изобразил на лице настоящий ужас, – иногда он не помнит, что делал!