Дмитрий Казаков - Грязная магия

– Ваша милость, вы хотите сказать... – на лице Сизопуста отражалась работа мысли, пусть даже довольно хилой.

– Что эти ребята, сами того не зная, служат какому-то богу, который их руками решил намять бока конкурентам? – сказал ректор. – Поэтому мы и не нашли никакой магии...

– Что же будем делать? – забеспокоился Шизомудр. – Что скажем жрецам?

– Отвечу на оба вопроса сразу – ничего, – Глав Рыбе ухмыльнулся столь криво, что рот его стал похож на пролегшую от подбородка к носу морщину. – Сообщим честно, что мы не нашли следов магии! А разборки между богами – не наше дело, и лезть в них мы не будем! Здоровье дороже...

Мысль была здравая. Тот, кто самонадеянно встревал в конфликты между обитателями Влимпа, обычно быстро терял желание жаловаться на здоровье по причине его отсутствия.

Какое здоровье может быть у кучки пепла?

– Уберите это, – направляясь к двери, ректор небрежно переступил через Мокрого Грымза, – и проветрите тут. А то чем-то воняет...

– Защитниками права, должно быть, – предположил мэтр Сизопуст, когда дверь закрылась.

Сегодня волосы у Фомы Катиной были радикально-алого цвета. Увидев ее прическу, костер бы зачах от зависти, а петухи, щеголяющие красными гребнями, сами бы ощипали себя и насадились на вертел.

Смена цвета произошла, когда Катина пережила личную драму – то есть дала под зад очередному поклоннику. Почему это именовалось драмой, а не комедией, понять было трудно.

– Э... привет, – сказал Арс, опасливо подсаживаясь к Фоме. Осторожность в общении с ней следовало соблюдать примерно такую же, как при прогулке по склону действующего вулкана.

То, что этот вулкан был эмоциональным, ничего не меняло.

– Привет! – отозвалась Катина, улыбаясь во все тридцать восемь белоснежных зубов и трепеща ресницами.

Арс облегченно вздохнул. Судя по всему, Фома была в хорошем настроении.

Несмотря на провал операции «Тыква», Топыряк не оставил идеи вернуть рассудок Шнору Орину и Нилу Прыг-скокку. После некоторых раздумий он решил, что врага можно повергнуть, лишь хорошо изучив.

А для изучения нужно проникнуть в его логово.

Компания «Авонь» в этом плане ничем не отличалась от «Хорошей жизни». Поймешь, как дурят голову одни, сумеешь справиться и с другими. Кроме того, попробуй Топыряк заявиться на встречу поклонников хренолайфа, где уже побывал, это выглядело бы подозрительно.

Пришлось искать обходные пути.

– Слушай... эээ... а как бы вам не нужны новые распространители? – спросил Арс, отчаянно краснея.

– Всегда нужны! А ты что, решил подзаработать?

– И не я один, – Арс оглянулся на заднюю парту, откуда его подбадривали сообщники: Рыггантропов – суровым выражением лица, а Тили-Тили – едва слышным свистом. – Настрое...

– О, прекрасно! – Катина вновь улыбнулась, почему-то наведя Топыряка на мысли о вампирах. – Мне как раз не хватает нескольких человек в сетке, чтобы стать суперпупером...

– Кем?

– Ну это следующая ступень после заслуженного маниджура, – объяснила Фома. – У нас как раз сегодня собрание вечером. Если хочешь, то пошли.

– Э... да, конечно! Все пойдем!

– Тогда в шесть заходите ко мне. Буду ждать! – последнюю фразу можно было воспринять как заигрывание, если бы не алчные огоньки, горящие в глазах Фомы Катиной.

Обитала Катина совсем даже не в квартале, прилегающем к университету, а куда ближе к центру. Однокашникам пришлось ждать ее у ворот довольно большого особняка.

– Круто живут, типа, – заметил Рыггантропов, разглядывая украшающих ворота каменных львов. Звери имели настолько мученический и бледный (насколько может быть бледным серый камень) вид, что казалось, их мучает запор.

– Ну что, пошли? – спросила Катина, с улыбкой появляясь из дверей.

Идти пришлось на восток. По меркам Ква-Ква на улицах было малолюдно, на квадратный метр приходилось не больше двух прохожих. Фома бодро топала впереди, пробиваясь через толпу при помощи обаяния.

За ней мрачно тащились Рыггантропов, Арс и Тили-Тили.

– И ты, типа, думаешь, что все получится? – в шишковатую голову двоечника невесть откуда забрели сомнения.

– Конечно, – ответил Арс вполголоса. – Проследим за их самым главным и узнаем, откуда у всего этого дела ноги растут!

– А ты не знаешь? – изумился Рыггантропов. – Я бы сам тебе сказал...

Арс вдохнул и отвернулся.

В толпе то и дело попадались люди со значками на одежде. Надписи на них были самые разные: «Хочишь пахудеть?», «Кросота – страшшная сила!», «Недристид от паноса исцелит!», но одно во всех значконосцах было одинаковым – глаза, в глубине которых таилось безумие.

– Сколько же их? – прошептал Арс, когда навстречу попался мерно вышагивающий тролль. В его каменистую грудь был вбит штырь, на котором болтался кусок доски с надписью «Ифирные масла для умягчения тела!».

Похоже было, что продавцы масел готовы были умягчать даже тела троллей.

Храмовый квартал выглядел испуганным и притихшим. Большая часть нищих, от которых тут ранее было не продохнуть (в прямом смысле слова) исчезли, из храмов не доносилось церемониальных звуков, а встречные жрецы все до одного выглядели хмурыми, словно их разом одолела зубная боль.

– Оп-па, а тут что, в натуре? – спросил Рыггантропов, показывая на возвышающиеся около перекрестка развалины.

– Наверное, чье-то святилище, – отозвался Арс, пожимая плечами. – Было...

Предполагаемое святилище выглядело так, словно на него упал метеорит, причем особенно злонамеренный. Из руин торчала статуя сильно удивленной на вид богини, у которой кто-то отбил руки.

– И ведь кто-то назовет это шедевром, – буркнул Арс, проходя мимо.

Храмы закончились, потянулись обычные городские улицы. Мороз сделал их чуть более проходимыми, чем в осеннее время. Если раньше прохожий рисковал утонуть в грязи, то теперь – всего лишь, поскользнувшись, приложиться затылком об лед.

– Вот мы и пришли, – радушно сказала Фома Катина, Указывая на большое здание, выстроенное в стиле «а-ля сарай». Позже ему с помощью колонн, карнизов и лепнины Попытались придать нарядный вид.

Похожий эффект получился бы, если бы кто-то попробовал раскрасить бородавки на жабе в синий и оранжевый цвет. Красоты у здания не прибавилось, а вот естественность облика пропала.

Над входом болтался огромный плакат. Изображенная на нем девушка нюхала что-то с настолько томным выражением на лице, что можно было заподозрить, как будто дело вовсе не в косметике.

Вокруг девушки (буквам, судя по всему, предоставили полную свободу, и они расположились на плакате довольно произвольным образом) разместилась надпись: «Авонь – путь к савиршенству!».

Внутри студентов встретил запах. Настолько мощный, что он бил в нос не хуже кулака боксера. И что самое страшное, предполагалось, что этот запах должен быть приятным.