Леонид Каганов - Харизма

- Я не борюсь за власть, - говорит Клим и такую твердую точку ставит в конце фразы, что так и слышится: “Это она сама за меня борется…”

Ох не нравится мне этот тип… Ну, думаю, сейчас я тебе врежу,

- Совсем не борешься? - говорю. - Карьеру не делаешь? От простого пацана в главари группировки?

Делаю паузу и по глазами его замершим понимаю, что угадал, в самую точку попал. И продолжаю:

- От главаря группировки - в госбезопасность. От госбезопасности и до президента недолго дослужиться?

- У меня нет такой программы, - говорит Клим.

- А какая у тебя программа? - спрашиваю, - Может быть, у тебя альтернативная программа есть, на черный день? Убить-съесть-перевоплотиться?

И понимаю, что снова попал.

- Ясно, - говорит Клим. - Я так и думал, что мы с тобой не сработаемся. А жаль. Зря мы тебя так долго пасли.

- Хорош гусь, - говорю, а сам постепенно напрягаюсь, потому что понимаю, что он на меня может броситься в любой момент. - Значит, ведешь себя, как твой австралиец? Удаляешь конкурентов?

- Нет у меня конкурентов, - говорит Клим. - Вот только ты объявился. Но ты мне не конкурент.

- Так вот, - говорю. - Послушай сначала, что я тебе скажу. И ты и я - все мы заражены одним вирусом, типа компьютерного. И у каждого в голове сидит программа - добиться власти, понятно? Только я свою программу уже обезвредил. И если ты меня послушаешь - я тебе расскажу, как это сделать, и помогу.

- Очередная бредовая теория? - ухмыляется Клим. И я понимаю, что ни одному моему слову он не верит и вообще я для него враг номер один.

- Послушай, - говорю. - А вот если отбросить эту неприязнь…

- Бредишь, - перебивает Клим. - У меня нет никакой к тебе неприязни.

- Ну, допустим, - говорю. - Давай сделаем так: ты выскажешь свои мысли и докажешь их, а я тебя выслушаю. А затем я…

- Не находишь, что здесь не самое удобное место для разговора? - Клим обводит рукавом плаща пространство крыши.

- Я бы, - говорю, - предложил ко мне поехать, да там засада ваша.

- Поехали на природу пообщаемся, - предлагает Клим. - От чужих глаз долой.

И я чую, что он что-то замышляет, но понимаю, что все равно другого пути нет. Да и что он мне может сделать? Хотя он ведь уже убил одного мутанта…

- Ну поехали, - говорю, - а куда?

- Знаю я одно тихое местечко недалеко отсюда - лес озеро, тишина.

- Ну, полетели, - говорю. - Полетели? Летать умеешь? Птичкой?

На лице Клима странное выражение, тонкие губы изгибаются словно в усмешке, и справа во рту показывается н большой клык - не то удивление, не то презрение.

- Тачку поймаем, - говорит Клим. - За мной.

Разбегается и прыгает вниз с крыши! Я обалдеваю! Но Клим в воздухе распластывается большим пятном и мягко шлепается на землю. Секунду лежит - большой бурой лепешкой, а затем словно невидимая рука поднимает с земли платочек: лепешка поднимается пирамидкой, и вот уже на земле стоит в своем плаще Клим и смотрит вверх на меня: давай, мол, прыгай.

А я смотрю вниз - и понимаю, что сейчас грохнусь - и на клочки. Не умею, как Клим, не знаю, как он это делает. Зато я умею в летучих мышей превращаться, а Клим, видимо, не летающий; Я даю команду собраться внизу, рассыпаюсь на двести пятьдесят шесть летучих мышек и планирую вниз. Внизу принимаю вид полумедведя, но тут же сосредоточиваюсь и отращиваю себе плащ.

Это получается не сразу. Сначала я стал наподобие чугунного памятника в плаще - монолитный. Стою и шевельнуться не могу. Но затем я прорубил, в чем фишка, и отрастил себе плащ, как складку кожи прямо от спины. Получилось вроде нормально.

- Дурак, - говорит Клим. - От плеч расти и вниз. Я убираю плащ и выращиваю его от плеч - действительно так удобнее. Только не получается у меня плащ черным, почему-то белого, телесного оттенка.

- А как ты цвет меняешь? - спрашиваю Клима.

- Потом поговорим, - отвечает он, разворачивается и шагает по двору.

Мне ничего не остается, как семенить за ним. Попутно я принимаю свою настоящую форму, только выращиваю ботинки на голых ногах. И скажу тебе, на ходу это делать очень нелегко. Сами-то ботинки еще ладно, что-то типа утолщения на ногах, но вот подошву вырастить оказалось трудно. Поэтому я на миг остановился, когда мы мимо дворового турника проходили, повис на нем, поджал ноги и отрастил подошвы как следует - крепкие, почти костяные, только чтоб гнулись. И высокие. Клим остановился вполоборота и презрительно на меня смотрит. Куда он торопится?

Наконец вышли мы на улицу, Клим стал ловить машину. Я подхожу к нему:

- А деньги у тебя есть?

Клим молча сует руку в карман плаща, вытаскивает пачку денег, показывает мне и прячет обратно.

Я в шоке. Каким образом он таскает их с собой? Хотя я ведь тоже таскал с собой сим-карту от мобильника. Куда же она, кстати, делась? В какой момент я ее потерял? Тем временем останавливается машина. Неплохая, иномарка. К тому же с правым рулем. Зачем водителю подвозить в городе на лице незнакомых людей в плащах?

Клим шагает к ней, у иномарки медленно опускается окошко.

- На Истринское водохранилище! - говорит Клим.

- Не-е-е… - усмехается мужик. - Я совсем не в ту сторону.

Окошко поднимается. Клим кладет на окошко палец и смотрит на водителя. Окошко перестает подниматься. Клим оборачивается ко мне:

- Садись, поехали!

Сам обходит машину по кругу, открывает дверь и садится рядом с водителем. Я в недоумении, но сажусь на заднее сиденье и захлопываю дверь. Машина трогается с места, разворачивается на пустынном шоссе и едет в противоположную сторону.

- Ваш человек? - говорю Климу и киваю на молчаливого водителя.

- Случайный.

- А как ты его уговорил? - удивляюсь я. Клим оборачивается и долго смотрит мне в глаза. Взгляд у него неприятный, колючий, но я выдерживаю.

- А ты еще так не умеешь? - ухмыляется Клим. - Людей подавлять не научился еще?

- Да уж куда нам, - говорю. - А ты вот летать не умеешь.

- Кто тебе сказал, что я летать не умею?

- А что, умеешь? И делиться на части умеешь?

Клим ничего не отвечает. Я молчу еще некоторое время, затем говорю задумчиво:

- Интересно, что водитель о нас подумает с такими разговорами. Наркоманы?

- Он ничего не думает, - говорит Клим. - И ничего не слышит. Просто везет нас.

- Ясно, - говорю, хотя ничего мне не ясно. - А денег ты ему сколько заплатишь?

- Жизнь дороже денег, - говорит Клим. - Жизнь я ему оставлю.

И хотя он сделал упор на слове “жизнь”, но мне все-таки почудилось, будто он выделил слово “ему”. И после этих слов разговаривать с Климом уже не хотелось. А хотелось сбежать от него куда подальше. Но сколько я ни придумывал разных "идей типа просочиться сквозь дверь на ходу - ни одна не показалась мне удачной.

Я не засек, сколько мы ехали. Выехали за город, понеслись по шоссе, свернули, еще раз свернули. В конце долго петляли асфальтовыми тропками внутри ночного поселка, затем выехали на грунтовку и заехали в лес. Водитель словно сам знал, куда ехать. Наконец машина остановилась, Клим вышел и махнул рукой. Я вылез вслед за ним, все-таки кинув водителю: “Спасибо, до свидания”.