Валентин Леженда - Непобедимый эллин

Голодные тигры заметно устали, и бегуны, значительно приободрившись, припустили пуще прежнего. У некоторых даже открылось второе дыхание.

Как и предполагал Геракл, первым к финишу пришел высокий голенастый эфиоп.

Трибуны взорвались.

Несколько солдат умело загнали тигров в клетки, где выдохшихся хищников уже поджидала свежая телятина.

— Итак, в марафонском беге на короткую дистанцию победил Тумба Абмут! — зычно прокричал в большую медную трубу распорядитель соревнований. — Но, посовещавшись, мы, бессменные судьи соревнований, с согласия победителя решили передать приз великому Гераклу, спасшему зрителей от голодного тигра.

— Что?! — подпрыгнул на месте Софоклюс.

— Вот так! — рассмеялся Геракл и под оглушительные аплодисменты спустился за призом.

Сидя на почетной трибуне в оливковом венке, сын Зевса покрутил в руках великолепную золотую амфору с изображением марафонских бегунов и нравоучительно произнес:

— Вот видишь, Софоклюс, иногда достаточно просто присутствовать во время спортивных соревнований и получишь отличный приз.

Софоклюс лишь кивнул, поглядывая на взошедших на небольшое возвышение греческих борцов.

— Совершенно варварский вид единоборств, — прокомментировал сын Зевса. — Двое потных перевозбужденных мужиков час корячатся в маленьком тесном круге.

— Ну, прямо Камасутра какая-то, — удивился историк, с ужасом взирая на четырехногое, четырехрукое, двухголовое потное чудовище, ползающее по узкому пространству спортивного возвышения.

К счастью, сей кошмар быстро закончился и на спортивной арене появились мускулистые метатели дисков.

Геракл, к безмерному удивлению Софоклюса, не сдвинулся с места, продолжая невозмутимо лопать жареную кукурузу.

— А разве ты не примешь участие в метании? — изумился историк, зная, что сын Зевса величайший мастер данного вида соревнований.

— Я дисквалифицирован на пять лет, — грустно ответил могучий герой, — личным распоряжением Зевса!

После дисков метали копья, ну а затем начались приготовления к бегу колесниц. Тут уж Геракл не удержался! Оставив Софоклюса на трибуне, он проворно сбежал вниз и вскоре подвел свой золотой экипаж к белой линии старта.

— Ге-ра-кл, Ге-ра-кл! — скандировала толпа.

Сын Зевса величественно кивнул.

Трое соревнующихся (включая Михаэлюса Шумахериса) тут же отказались от участия в забеге, умчавшись на своих колесницах прочь. Могучий герой при этом даже бровью не повел, восприняв бегство соперников как что-то само собой разумеющееся.

Раздался удар гонга.

Колесницы рванули с места.

Одна из повозок, вместо того чтобы поехать вперед, резко дала назад и врезалась в клетки с тиграми. Возница спрыгнул на землю и, пошатываясь, зигзагами бросился наутек от ругающихся солдат, вооруженных сетью. Бедняга был настолько пьян, что попытался оседлать вырвавшегося из сломанной клетки сытого тигра.

В итоге на них обоих была искусно накинута крепкая сеть. Зрелище веселящимся эллинам сильно понравилось, и они проводили уносивших пьяного возницу солдат гулом всеобщего одобрения.

А Геракл тем временем уже здорово обогнал опасливо жавшихся к обочине арены соперников, залихватски вскрикивая и напевая что-то олимпийско-героическое.

Но за два круга до финиша сына Зевса стал нагонять некий весьма несознательный юноша на небольшой черной колеснице. Геракл недовольно покосился на обнаглевшего соперника, глаза могучего героя гневно сверкнули.

— Не может быть! — яростно прошептал сын Зевса. — Ведь это же тот самый наглец, который безнаказанно оскорбил меня на дороге в Арголиду, когда я ехал убивать лернейскую гидру!

Без сомнения, это был тот самый мерзавец. Геракл отлично запомнил его черные локоны и медные боевые доспехи.

Могучий герой зловеще усмехнулся, старательно припоминая правила спортивной гонки на колесницах.

Через пару минут сын Зевса пришел к выводу, что никаких правил на самом деле не существует. Устроители Олимпийских игр о такой банальной мелочи элементарно забыли. Это развязывало Гераклу руки. В конечном счете именно руками могучий герой и воспользовался, выдернув из паза притороченное к борту золотой колесницы боевое копье и метнув его прямо в правое колесо обгоняющей повозки.

Толпа на трибунах восторженно взвыла. Черная колесница содрогнулась. С треском разлетелись деревянные спицы, и заносчивый юноша ласточкой взлетел в небо, опустившись аккурат на ряды бессменных судей.

— Никто… — бешено проревел сын Зевса, мчась к очередной победе, — никто не смеет побеждать великого сына владыки Олимпа…

Так Геракл завоевал второй золотой олимпийский приз. А после спортивных скачек произошла кульминация первого дня Олимпийских игр, а именно: греческие кулачные бои.

Критский Бык взошел на спортивное возвышение в самом конце боев, когда взмокшие солдаты унесли со спортивной арены бесчувственные тела прочих соревнующихся, многих из которых так и не удалось расцепить.

— Ну кто? — грозно выкрикнул знаменитый боксер свою ритуальную, заученную наизусть фразу. — Кто хочет бросить мне вызов?

Желающие пока не спешили, а Геракл решил слегка поиспытывать терпение чемпиона, тем более что об их поединке было объявлено заранее. Многие греки только ради этого редкого зрелища и приплыли на остров Крит.

Выглядел Пукилус очень даже внушительно, поменьше, конечно, Геракла, но в плечах, пожалуй, такой же. Гладко выбрит, длинные волосы завязаны на затылке в жесткий пучок. На талии олимпийский пояс (ярко-красная набедренная повязка с вышитым посередине золотым львом). Мощные бицепсы так и лоснятся.

«Небось тоже себя розовым маслом от комаров натирает», — подумал скучающий на трибуне Софоклюс.

— Ну кто? Кто? — всё не унимался знаменитый боксер. — Кто… э… э… э… посмеет бросить мне вызов?

— Я! — жалко пропищало с северной трибуны, и над спортивной ареной повисла могильная тишина.

Все зрители ошеломленно смотрели на ковыляющего через зеленое поле лысого дистрофика в драной собачьей шкуре.

— Опаньки… — только и нашелся что сказать обескураженный Геракл.

— Э… э… э… — в замешательстве прохрипел Критский Бык, непонимающе таращась на тщедушного психа.

— Он всё-таки опередил тебя, Геракл, — покачал головой Софоклюс, дивясь безрассудной отваге чокнутого грека.

Дойдя до боксерского возвышения, Херакл довольно безуспешно попытался на него забраться. После седьмой провальной попытки, завершившейся падением головой оземь, самозванца забросили на ринг подоспевшие солдаты, но Херакл к тому времени был уже без сознания, здорово приложившись затылком о валявшийся в траве каменный диск, позабытый кем-то из рассеянных спортсменов.