Валентин Леженда - Войны былинных лет

На обветренных устах казака играла победная усмешка.

— Гиблое место Средиземье это, — тоскливо проныл Муромец, за что получил от Степана средних размеров затрещину.

Богатыри осторожно шли по широкой лесной дороге, справедливо полагая, что уж куда-нибудь она их да выведет. Ведь не может быть так, чтобы дорога никуда не вела.

Пока что, кроме сумасшедшего черного мага, они не встретили ни одной живой души.

Издалека послышались очень странные звуки, будто спешил куда-то вооруженный до зубов отряд ратников.

— В кусты, убоище, в кусты!

Колупаев затолкал немного растерявшегося Илью в заросшую сорняком придорожную канаву.

Лязганье и дробный топот приближались — и вот мимо затаившихся в канаве русичей пробежал небольшой отряд непонятных существ.

— Псинофаги! — возбужденно прошептал Муромец. — Люди с собачьими головами.

Кузнец показал богатырю кулак.

Непонятные воины выглядели довольно необычно. Грязные, со злобными перекошенными рожами землистой лоснящейся кожей, они походили скорее на диких зверей..

— Арлаа транрум! — прокричал бегущий впереди предводитель отряда. — Рунмир тлаа…

Замыкающий отряд воин внезапно остановился и, шевеля приплюснутым носом, медленно подошел к придорожным зарослям, в которых затаились путешествующие русичи.

— Нас учуял, гад, — прошептал Колупаев, решив, что вооруженный мечом урод унюхал сильно вспотевшего Муромца.

— Мне бы баньку сейчас принять, — тихонько простонал Илья, от стыда слегка краснея.

Между тем отряд странных солдат исчез где-то вдали.

Отставший и не думал нагонять своих сородичей, видно, о военной дисциплине эти уроды имели довольно смутное представление.

Обнажив необычный кривой меч, зверообразный солдат хрипло прорычал:

— Транмур румана эзл!

Степан удивленно взметнул брови и, резко выпрямившись, треснул урода булатным копьем по голове.

— Вашу мать! — вполне по-человечески выкрикнул солдат и камнем повалился на дорогу.

Зыркнув по сторонам, довольный собой кузнец стащил оглушенного врага в канаву.

— А-а-а-а… — дико заголосил выскочивший из кустов Муромец. — Ты его УБИЛ!!!

— Ну да, — усмехаясь подтвердил Колупаев, — выпустил гаду кишки, хочешь, пойди посмотри, они у него зеленые.

Зеленым сделался сам богатырь.

— Если бы я его не убил, — спокойно рассуждал кузнец, — то он мог вполне позвать остальных или же пырнул бы наугад мечом в кусты, а там ты, Илья, сидишь с раззявленной варежкой, потеешь…

— Ты его убил! — все не унимался богатырь. — Ты проткнул его копьем, аки кабана какого.

— Славно подмечено! — улыбнулся Степан. — Я ведь раньше с копьем булатным на диких хряков ходил.

— Не подходи ко мне, не приближайся! УБИЙЦА!

— Ты чё, Илья, совсем сбрендил?

— Кровавый маньяк!

— А вот за это я тебе сейчас в ухо!

— Не подходи, презренный сын ассасина!

— Ну все… достал!

Выкрикнув сие, кузнец грубо схватил отбивающегося Муромца за шиворот и поволок к заросшей бурьяном канаве.

— Вот, смотри, баран!

Темнолицый зверообразный воин мирно храпел на дне неглубокой канавы, посасывая во сне большой грязный палец правой руки.

— Ну что, теперь ты убедился, что никакой я не «презренный сын ассасина»?

Илья смущенно потупил взор.

— Извини, Степан, дык даже не знаю, что на меня нашло.

— То-то!

Еще немного пройдя по дороге, Колупаев все-таки решил свернуть в лес, так ему казалось безопасней.

В лесу было здорово. Сквозь ветви деревьев вовсю светило приветливое солнышко, невдалеке бежал симпатичный ручеек, кричали птицы, по веткам то и дело прыгали самые обыкновенные белки. Ну прямо как дома.

Остановившись у ручья, Муромец наклонился, дабы испить чистой прохладной водицы.

— Не пей, козлом станешь, — пошутил Степан.

— Что, правда?! — Богатырь в ужасе отшатнулся от ручья.

— Да нет, конечно, — улыбнулся Колупаев, — это тебе, дружище, при любом раскладе не грозит, от тебя и так пахнет далеко не фиалками.

— Дык не понял?

— Да потеешь шибко много, чего уж тут понимать.

— А енто у меня такая защитная реакция вырабатывается, — недовольно проговорил богатырь, — особенность могучего организма!

— Враги богатырский дух чуют и в панике бегут, — добавил Степан, давясь смехом.

Муромец решительно вернулся к ручью и, зачерпнув ладонью холодной водицы, принялся жадно пить. Затем к чему-то пристально присмотрелся, погрузил руку по локоть в воду, пошарил на дне и извлек из ручья что-то маленькое и блестящее.

— А ну покажи! — потребовал кузнец.

— Это мое! — упрямо набычился Илья.

— Я кому сказал, покажи!

— Не-а.

— В глаз дам!

— На, смотри! — И богатырь поспешно протянул Степану красивое золотое колечко.

— Ух ты! — восхитился Колупаев, подбрасывая кольцо на ладони. — Тут на нем еще что-то написано. Кажись на рассейском, сейчас прочту… так… гм… «Сделано в Тьмутаракани».

— Тьфу ты напасть, — сплюнул в сторону Муромец, — наверняка подделка!

— Наши мастера отливали! — кивнул Степан, продолжая изучать длинную надпись. — Так тут еще что-то накалякано… э… э… Ага! «Кольцо Всевластия, цена восемь руб. шестнадцать коп.».

— Что-то дороговато! — удивился Илья. — Восемь золотых за такую вот безделицу.

Кузнец с важным видом вернул кольцо несколько разочарованному находкой Муромцу.

— И как это оно сюда попало, — почесал макушку Колупаев, — ума не приложу…

Богатырь в ответ пожал плечами и надел потерянную кем-то безделушку на указательный палец, надел — и охнул от изумления.

Густой, наполненный солнцем лес разом пропал.

Пропал вместе со Степаном, что было вдвойне ужасно.

Муромец сидел на большой удобной скамье в каком-то непонятном, заполненном людьми тереме. Люди, как и сам Илья, сидели точно на таких же совершенно одинаковых скамьях и ждали непонятно чего.

Этих скамеек было здесь превеликое множество, и на каждой сзади имелся особый порядковый номер. В конце терема на высокой отвесной стене было натянуто гигантское белое полотно, и многие из сидевших с нетерпением время от времени на него поглядывали, словно с минуты на минуту оттуда должен был выскочить бешеный барабашка.

— Дядя, хочешь попкорна? — спросил маленький черненький мальчик, сидящий по левую руку от Муромца.

Илья судорожно сглотнул.

— На, держи! — Пацан протянул богатырю небольшой белый мешочек.

Илья отрицательно помотал головой. Затем зажмурился, желая немедленно проснуться.

— Ну, как хочешь, — безразлично отозвался мальчишка.

Муромец открыл глаза: жуткий терем никуда не исчез, а люди все прибывали и прибывали.