Джон Де Ченси - Замок Расколдованный

Эрвольд подробно описал некоторые особенно неспокойные миры, уточняя, до каких пределов он дошел, желая выяснить, не представляют ли они опасности для замка. Один портал особенно обеспокоил короля.

«Затем я открыл Вселенную, подобной которой никогда не видел. Огромной, и мрачной, и пугающей она была, обитель темноты и отчаяния. К тому же существа, обитавшие там, имели столь ужасные черты и отвратительную наружность, что я припомнил демонов, встречавшихся среди самых жутких Духов Ада. Я покинул это место, спасая свою жизнь, и наложил Заклинание Погребения на Путь, ведущий туда, и Боже сохрани вас от разрушения его, ибо сие сулит опасность для мира — о нет, для всего Сущего! Говорю я вам: остерегайтесь сего места, в котором слишком много губительных ловушек».

Это была единственная ссылка на Духов Ада и на природу заклинаний, используемых для блокировки особенно опасных порталов. Осмирик пролистывал том за томом, разыскивая заклинания с подобными названиями. Он нашел сдерживающие, связывающие, обездвиживающие и пленяющие заклинания, но не было ничего, связанного с хапланским глаголом «тюмбит», который Осмирик перевел как «поместить в гробницу или могильник». Беглое упоминание, сделанное Эрвольдом, предполагало, что заклинание это общеизвестное, одно из тех, что можно найти в стандартных магических руководствах тех дней. Король упоминал и другие виды заклинаний, которые Осмирик без труда находил. Но он не мог отыскать и следа заклинания, специально созданного для изоляции чего-то или кого-то в могильнике или гробнице.

Странно. Зачем бы Эрвольду использовать заклинание подобного рода?

Для чего, в самом деле, вообще могло быть полезно столь странное заклинание? Зачем кому-то запирать мертвецов в их могилах? В те времена места захоронения обычно снабжались магической защитой, чтобы помешать вурдалакам и осквернителям гробниц, но это, разумеется, не должно было препятствовать мертвецам подниматься и выходить наружу…

Осмирик протер глаза и оглядел крошечную, освещенную свечой комнатку. Он сложил в ней почти две сотни книг и пролистал уже большую их часть. Бедняга вздохнул, откинулся назад и потянулся, с удовольствием ощущая напряжение мышц. Затем библиотекарь сладко зевнул. Как бы хорошо было опустить голову на стол, просто на минуточку, хотя бы чуть-чуть отдохнуть…

Нет. Лорд Кармин возложил на него жизненно важную миссию, и он не мог подвести своего господина.

Осмирик покопался в сумке в поисках еды, достал буханку хлеба и головку сыра. Кинжалом он нарезал сыр, а кусок хлеба оторвал руками. Под столом имелась ещё бутылка вина, но книжник поостерегся открывать её. Несколько хороших глотков, и он оплывет, как свеча.

Вначале Осмирик жадно набросился на пищу, но постепенно челюсти его начали двигаться все медленнее, он мысленно возвращался все к той же проблеме. Было ли общепринятым наказанием в древние времена захоронение заживо? Тогда это могло послужить объяснением, почему Эрвольд не беспокоился по поводу специфики использования метода. Ему хотелось сохранить заклинание в тайне, чтобы никто не использовал его во зло.

Конечно. Именно это могло оказаться причиной. И значит, заклинание могло быть простым и общеизвестным…

Что-то словно щелкнуло у Осмирика в мозгу. Единственным объяснением того, что это заклинание применялось к захоронениям, мог стать чрезмерный страх перед мертвецами. Некрофобия была широко распространена в древние времена и нередка даже сейчас. Древние хунранцы, которых в дни Эрвольда называли трифозитами, исповедовали культ покойников — вернее, некую его противоположность, поскольку трифозиты верили, что умершие становились злыми духами, иногда возвращавшимися на землю, чтобы причинять зло живым.

Да!

Он отложил в сторону хлеб и сыр. Если Эрвольд использовал существующее заклинание, он мог позаимствовать его у трифозитов, чью магию, вероятно, изучал.

Осмирик стукнул костлявым кулаком по столу. В библиотеке была книга по магии трифозитов. Но ему придется покинуть убежище, чтобы отыскать её. Подобный поступок воистину можно счесть подвигом. Синекожие Духи Ада, безусловно, находились снаружи. И все же он должен сделать это. Должен пойти на риск потерять свою бессмертную Душу.

Что-то беспокоило его, сущая мелочь. Синие твари выглядели не совсем так, как полагалось истинным демонам. Они были мерзкими, чудовищными и страшными, как смертный грех, но все же не настолько, как можно было ожидать от подлинных злых духов.

Не важно. Они были достаточно отвратительными. Значит, нужно действовать.

Осмирик поднялся и направился к внешней стене, ощупывая ребристую поверхность в поисках рычага, который заставит каменную плиту отъехать назад из своего паза в стене. Найдя рычаг, он положил на него два дрожащих пальца.

Холодный пот струился по лбу. Едва касаясь пальцами рычага, он нагнулся и задул свечу.

В темноте стало ещё хуже. Осмирик не знал, как заставить себя совершить задуманное. Сможет ли он встретиться лицом к лицу с самим Злом? По силам ли это вообще кому-либо из смертных? Он стоял, раздираемый мучительными сомнениями. Затем опустил руку.

На ощупь добравшись до стола, он нашел огниво и высек искру. Пропитанный маслом фитиль вспыхнул, и пламя свечи чуть рассеяло темноту.

Он имеет право поесть в последний раз, затем оторвется от своих томов и выйдет из убежища навстречу судьбе. Разумеется, никто не требует, чтобы он встретился с вечными муками на пустой желудок. К тому же ему необходимо время для размышления. Должно существовать иное решение, которое до сих пор не приходило в голову.

Да куда же, черт побери, подевалась бутылка вина?

Когда они проехали дальше к западу и пересекли, атмосферный фронт, температура чуть-чуть поднялась, но все лее было довольно холодно. Безоблачное небо усыпали холодные зимние звезды. Дорога извивалась по долине и между холмами, по обе стороны от неё проступали спящие фермы. Иногда темноту и одиночество слегка скрашивало тускло светившееся окно.

— Ты точно знаешь, где находится поместье Ферн?

— Я смогу узнать ворота, — ответил Трент, — что в принципе то же самое.

Кармин всмотрелся в темноту.

— Унылый вид, — заметил он.

— А что ты ожидал увидеть в дебрях Пенсильвании зимней ночью?

— Потрескивающее пламя, бутылку хорошего вина…

— Звучит неплохо. Как насчет того, чтобы послать поместье к черту и отправиться поискать чего-нибудь поприятнее?

— Вряд ли я смогу сделать это.

Трент пожал плечами.

— Пусть треклятый замок отправляется ко всем чертям. Выбери себе мир и живи в нем безвылазно.

— Я часто подумывал об этом.