Анна Ветер - Миледи Трех миров

— Здорово! Жаль, нельзя было предвидеть этого, как ты выразился, «катаклизма» и «законсервировать» всю природу, — посетовала я. — А почему их так странно назвали — фантики?

— Ты обратила внимание на их уши?

— Конечно, этакие «лопушки» бантика.

— Ну так вот, насколько я знаю, когда они совсем маленькие, то уши у них раза в два больше. Говорят, когда решали, как их назвать, слонята дремали. Уши во время сна они не складывают. Вот и представь — маленький живой комочек посредине между двух, как ты выразилась, «лопушков» бантика. Тебе это что напоминает?

Я мысленно представила себе эту картинку с мелкими подробностями и воскликнула:

— Фантик от конфеты!

— Образным воображением те волшебники-ученые тоже не страдали… Отсюда и название.

— Понятно, — улыбнулась я, загоревшись желани ем когда-нибудь, если представится такая возможность, обязательно посмотреть на новорожденного фантика.

Вдруг, сразу свернув нашу дискуссию, на поляну к водопою слоников, смешно подпрыгивая и размахивая какой-то палкой, выбежал щупленький старикашка. Он стал громко орать и ругаться на фантиков, гоняясь со своим «грозным» оружием за ними, как за козами, посягнувшими на его любимый газон с элитными цветами. Все это выглядело бы очень смешно, если бы слоники не боялись этого воителя и не бросились бы моментально разбегаться от него в разные стороны, на полном ходу сталкиваясь друг с другом.

— Опять Киюд буянит, — вздохнул у меня за спиной Фар.

— Да что он себе позволяет! — тут же возмутилась я, прокладывая себе путь через траву, словно таран, и направляясь на выручку фантикам. По синхронным всплескам у меня за спиной я поняла, что Фар движется в этом же направлении.

По мелководью наперерез мы быстро приближались к зоне «военных» действий. Старик, заметив нас, отвлекся от своего занятия и, облокотившись на свою палку, с выражением короля, узревшего нерадивых подданных, поджидал наше приближение. Слоники же, получив передышку, отошли в сторонку и, тихо постанывая, принялись охлаждать свои ушибы прохладной водой. Создавалось впечатление, что такие безобразия здесь происходят если не ежедневно, то очень часто.

Пылая гневом, я вышла на берег и очень быстро сократила оставшееся расстояние, встав прямо перед дедком. Роста он оказался небольшого — чуть выше моего плеча, но высокомерия в глазах хватило бы как минимум на великана. Те несколько секунд, что я приводила свое дыхание в норму и решала, стоит ли попробовать пресечь это варварство мирным путем, он использовал для пренебрежительного осмотра меня и моего спутника и заговорил первым:

— Позвольте представиться, мисс. — Слово «мисс» было произнесено словно «половая тряпка». — Киюдард! — провозгласил он так, словно от одного его имени все должны были падать ниц и не сметь поднять голову до его всемилостивейшего разрешения.

— Меня абсолютно не интересует ваше имя, — в тон ему отчеканила я и краем глаза заметила, как подошедший нан едва заметно усмехнулся уголком губ. — Впрочем, фамилия, место жительства и положение в обществе тоже!

— Правда?! — брызнула желчь в мой адрес. — Разве вы из тех мест, где даже не учат хорошим манерам?

— Мои манеры всегда при мне! Но ХОРОШИЕ манеры я приберегаю исключительно для ХОРОШИХ людей. — Я поняла, что наш разговор переходит на личности, а в то же время вопрос о фантиках, который как раз и свел нас у берега этого озера, безвозвратно отодвигается на задворки, поэтому я изменила направленность течения нашей перепалки и добавила: — Хорошие люди, например, никогда не станут обижать безобидных зверушек и тем более лупцевать их дубиной!

Не знаю, была ли я первой, кто позволил себе подобные разговоры с «его особой», или старикан приходил в ярость со всеми собеседниками без исключения, но это было что-то. От рукоприкладства, я думаю, его удержало только присутствие рядом со мной нана. Его хорошие манеры можно было выразить примерно такой фразой: крепко жму горло, искренне ваш… Дедок несколько раз подпрыгнул, а потом неожиданно перевел свою атаку на моего телохранителя:

— Ты что, специально привел эту необразованную нахалку, чтобы поиздеваться над пожилым человеком и поунижать его?

Я не знала, чем мне возмущаться больше. «Нахалкой» или «необразованной». Я всегда вела себя вежливо и тактично с пожилыми людьми и тем более никогда не хамила (даже той знакомой бабуле, которая, рыдая о несчастной старости, грудью кидалась на любого, у кого заметит в руках кошелек, а насобирав нужную сумму, напивалась и орала, какие все дураки и как их легко обвести вокруг пальца). Стоящий же передо мной субъект никак не вписывался в образ добропорядочного старичка, но тем не менее я ему не хамила. Пока. А по поводу «необразованной» я могла бы (если бы захватила, конечно) предъявить диплом о высшем образовании, полученный мной в институте после нескольких лет кропотливого «грызения гранита науки». Так что у меня был конкретный повод для возмущения, но я не стала мелочиться и вернулась к исходной теме.

— Я не буду обращать внимание на ваши оскорбления. Меня интересует, по какому праву вы гоняете фантиков от водопоя?! — сказала я твердо, посмотрев прямо в его злые маленькие глазки.

— Потому что это мое озеро! — воскликнул дедок. — А эти мерзкие твари мутят в нем воду!

— Ага, с песком и илом…

— В моем озере нет ила!

— Давайте разберемся по порядку, — продолжала я. — Итак, вы утверждаете, что озеро принадлежит вам? У вас есть соответствующие бумаги, удостоверяющие, что это ваша частная собственность?

Дедок понял, что не на того наехал, и решил сбавить обороты:

— А ты кто такая, чтобы интересоваться?

— Я представляю местную власть, но это к делу не относится! Отвечайте, есть ли у вас право на владение данным озером?!

Фар в дискуссию не вступал, избрав роль беспристрастного зрителя.

— Нет у меня никаких бумаг. Но озеро все равно мое! — не унимался старик. — Я здесь живу!

— Хорошо. Вы здесь живете. Но озером не владеете. Поэтому жить на его берегах, так же как и пользоваться его водами, может каждый, кто пожелает. Следовательно, вы не имеете НИКАКОГО права прогонять фантиков отсюда и тем более применять рукоприкладство! Решение окончательное и обжалованию не подлежит.

— Я не знаю, откуда ты такая выискалась, — выдавил старик тихим шипящим голосом, прищурив один глаз, — но давай решим этот вопрос по-другому. Сейчас мы заключим пари, и кто выиграет, тот и прав. Ну как?

Во мне проснулся азарт игрока, но я засомневалась, могу ли я пожертвовать будущим этих милых зверушек из-за своей прихоти. С другой стороны, дедок так просто сдаваться не собирался, и если мне его победить, то я сразу отстаиваю водопой фантиков, и посягательства на них этого полоумного старика прекратятся раз и навсегда.