Terry Pratchett - Маскарад (пер. С.Увбарх под ред. А.Жикаренцева)

– Ну, по правде сказать, я никогда не питал к этому крысятнику особой симпатии.

Грибо оскалился. Теперь уже покалывало все тело. Он откинул голову назад и взревел.

– Послушайте, в худшем случае он прикончит одного-двух из нас, не больше…

– Хорошо-то как!

– Эй-эй, а что это он так дергается?

– Может, когда упал с повозки, повредил себе что-нибудь?

– Тогда кидаемся!

Толпа начала наступать. Грибо, раздираемый противоречиями морфогенетического поля, съездил первому нападающему кулаком в челюсть и уже когтями гигантской лапы содрал со второго рубаху.

– Воооооууууут, шшшшшьоооо….

Его схватили разом двадцать рук. А потом в темноте и всеобщей кутерьме оказалось, что двадцать рук сжимают одежду и пустоту. Заряженные местью башмаки бесполезно пинали воздух. Дубинки, которыми замахивались на оскаленную харю, просвистели сквозь пустоту и врезались в ухо стоящего напротив.

– …Ооооооаааааааууууулл!

Никем не замеченная в кутерьме пуля серого меха с прижатыми к черепу ушами проскочила между ногами драчунов.

Пинки и удары прекратились только тогда, когда стало очевидно, что толпа нападает на самое себя. А поскольку интеллектуальный уровень толпы равняется интеллектуальному уровню самого глупого ее представителя, поделенному на число ее членов, никто так и не понял, что же, в сущности, произошло. Они очевидно окружили Призрака. И было не менее очевидно, что убежать он не мог. И тем не менее все, что им осталось, это маска и клочки одежды. Так что, логично рассудила толпа, он, наверное, угодил в реку. Что ж, туда ему и дорога.

Довольное сознанием хорошо выполненной работы, общество отправилось в ближайший трактир.

Все, кроме сержанта графа де Трита и капрала графа Шнобби дю Шноббса. Они неуверенно вышли на середину моста и теперь изучали клочки одежды.

– Командору Ваймсу это… это… это не понравится, – проговорил Детрит. – Ты же знаешь, он предпочитает, чтобы арестованный оставался в живых.

– Верно, но этого все равно бы повесили, – произнес Шнобби, изо всех сил стараясь удерживать вертикальное положение. – А так получилось просто немного более… демократично. Огромная экономия в смысле веревок, не говоря уже об износе оков и ключей.

Детрит почесал голову.

– А где тогда… кровь? – рискнул поинтересоваться он.

Шнобби кисло посмотрел на него.

– Скрыться он не мог, согласен? – произнес он. – Так что перестань задавать глупые вопросы.

– Да, но только люди, они такие: ударишь их посильнее, они ж все стены забрызгают… А тут…

Шнобби вздохнул. Вот каких работничков набирают нынче в Стражу. Везде им всякие тайны мерещатся. В прежние времена, во времена старой гвардии, когда действовала неофициальная политика «живи сам и дай жить другим», они поблагодарили бы незваных помощников от всего сердца: «Отличная работа, парни», – и вернулись бы в штаб-квартиру засветло. Но теперь всем командует старик Ваймс, а он набирает людей, которые только и делают, что задают вопросы. Поветрие сказалось и на Детрите. А ведь про него даже другие тролли говорят, что светоч его разума способен сравниться лишь со светом дохлого червяка-светляка.

Детрит подобрал глазную повязку.

– И что же ты думаешь? – насмешливо спросил Шнобби. – По-твоему, он превратился в летучую мышь и улетел?

– Ха! Эт' вряд ли. Потому что не… сог… лас… нуется с современными установками, – пожал плечами Детрит.

– Ну, а я думаю, – ответил Шнобби, – что после исключения всего невозможного, оставшееся, каким бы невероятным оно ни казалось, не заслуживает того, чтобы болтаться тут в холодную ночь, вместо того чтобы пойти куда-нибудь и хорошенько подзарядиться. Давай, шевели ногами. Мы сегодня загнали целого слона, и я готов его сожрать.

– Енто была ирония?

– Это была метамфора.

Детрит, которому то, что сходило за его ум, упорно продолжало посылать неопределенные, но тревожные сигналы, поддел носком сапога лоскуты одежды.

Что-то мазнуло его по ноге. Это был кот. С драными ушами, одним здоровым глазом и мордой, похожей на покрытый мехом кулак.

– Привет, котик, – произнес Детрит.

Кот потянулся и улыбнулся во всю пасть.

– Пауцеулллуй меннняу в зззззад, ляугаувый…

Детрит часто заморгал. До своего прибытия в Анк-Морпорк он не видел ни одного кота, поскольку тролли домашних животных не держат. Только в городе Детрит познакомился с представителями кошачьей расы и выяснил, что съесть их очень и очень сложно. Но до сих пор он ни разу не видел говорящего кота. С другой стороны, ему было прекрасно известно, какой репутацией он пользуется: репутацией самого глупого тролля в городе. Поэтому он счел за лучшее не привлекать к говорящему коту излишнего внимания. А вдруг окажется, что все, кроме него, знают, что коты болтают без умолку?

В сточной канаве, в нескольких футах от них, что-то белело. Детрит осторожно подобрал предмет. Похоже на маску, которая была на Призраке.

Ага, наверное, это Улика.

Он взволнованно помахал маской.

– Эй, Шнобби…

– Большое спасибо!

Во мраке что-то мелькнуло, выхватило маску из руки тролля и улетело обратно в темное небо. Капрал Шноббс оглянулся.

– Да? – спросил он.

– Э… А птица очень большой может вырасти? Ну совсем большой – может?

– Чтоб мне треснуть, не знаю. Наверное, может. А что?

Детрит пососал палец.

– Да так, просто спросил, – ответил он. – Меня на мякине не проведешь. Я враз отличу нормальное от обычного.

Под ногами захлюпало.

– Здесь довольно сыро, Уолтер, – заметила нянюшка.

Воздух был спертый и тяжелый. Казалось, он выжимал весь свет из факела. Вокруг пламени клубился темный ореол.

– Осталось немного госпожа Ягг!

Он чем-то звякнул в темноте. Заскрипели петли.

– Нашел госпожа Ягг! Это тайная пещера Призрака!

– Тайная пещера, говоришь?

– Ты должна закрыть глаза! Надо закрыть глаза! – настойчиво произнес Уолтер.

Нянюшка поступила как было велено, и покрепче вцепилась в факел – так, на всякий случай.

– А Призрак что, у себя сейчас? – поинтересовалась она.

– Нет!

Загремели спички в коробке, послышалась какая-то возня, а потом…

– Теперь можешь смотреть госпожа Ягг!

Нянюшка открыла глаза.

Цвет и свет сплылись в одно пятно, а потом приняли четкие очертания – сначала в ее глазах, а потом, наконец, и в голове.

– Ух-ты, – только и смогла выговорить нянюшка. – Ухты-ухты-ухты…

Сияли свечи – большие и плоские, которые обычно используют для освещения сцены. Они помещались в плавающих сосудах. Излучаемый ими свет был мягким, он струился над помещением, словно сотканный из водяной мороси.

Играл на клюве огромного лебедя. Отражался в глазах гигантского, вынырнувшего из воды дракона.