Terry Pratchett - Роковая музыка (пер. Н.Берденников под ред. А.Жикаренцева)

– Играю, причем отлично, – сказала все еще сбитая с толку Сьюзен.

– Я так и думал. Ну, ребята, вы продолжайте ковыряться во вселенной, а мы, пожалуй, пойдем. Сюда, госпожа.

– Но я не могу выйти из круга!

– Можешь, если я тебя приглашаю. Правила учтивости это допускают. Не знаю, известно ли тебе это понятие?

Он протянул ей руку. После секундного замешательства Сьюзен перешагнула через проведенную мелом линию, почувствовав лишь легкое покалывание.

Студенты поспешно отступили.

– Давайте, занимайтесь своими делами, – махнул рукой Чудакулли. – За мной, госпожа.

Сьюзен еще не приходилось испытывать силу мужского обаяния. У Чудакулли была масса обаяния – того самого типа, когда в глазах мужчины прыгают веселые искорки.

Она проследовала за ним по лужайкам в Главный зал.

Столы были накрыты, но никого за ними не было. Огромный буфет порос, как осенними грибами, медными супницами. За всем этим великолепием приглядывали три довольно молоденькие служанки.

– Обычно мы обслуживаем себя сами, – пояснил Чудакулли, поднимая крышку. – От официантов столько шума… Это что, шутка?

Он потыкал пальцем в содержимое супницы и подозвал ближайшую служанку.

– Ты которая из них? – спросил он. – Молли, Полли или Долли?

– Молли, ваше волшебничество, – ответила служанка, сделав книксен и слегка задрожав. – Что-нибудь не так?

– А-как-а-как-а-как, как-так-как-так-как-так, – пропели две другие служанки.

– Что случилось с копченой рыбой? Что это? Больше похоже на говяжью котлету в булочке. – Чудакулли грозно глянул на девушек.

– Госпожа Герпес давала какие-то указания повару, – испуганно ответила Молли. – Это…

– …Ай-ай-ай-ай…

– …Бургер.

– Без тебя знаю, – огрызнулся Чудакулли. – И скажи на милость, зачем ты соорудила у себя на голове этот улей? Ты похожа на спичку.

– Прошу прощения, господин, мы…

– Ты ходила на концерт музыки Рока?

– Да, господин.

– Ай-ай.

– А ты случаем ничего не бросала на сцену?

– Нет, господин!

– А где госпожа Герпес?

– Простудилась.

– Неудивительно, – буркнул Чудакулли и повернулся к Сьюзен. – Боюсь, нам придется обойтись жалкими бургерами.

– На завтрак я ем только мюсли, – ответила Сьюзен.

– Могу предложить кашу, – сказал Чудакулли. – Мы готовим ее для казначея, потому что только такая пища его не возбуждает. – Он поднял крышку с супницы. – Ну вот, старая добрая каша. Некоторые вещи неподвластны даже музыке Рока, и одна из них – это каша. Позволь я положу тебе половничек.

Они расположились за длинным столом напротив друг друга.

– Очень вкусно, не правда ли?

– Ты смеешься надо мной? – с подозрением спросила Сьюзен.

– Отнюдь. По собственному опыту знаю, что в сети для сельдей попадают в основном сельди. Но как смерти… как потенциальному клиенту мне хотелось бы узнать, почему Смерть из ходячей натомии, к которой мы все так привыкли, вдруг перевратился в молоденькую девушку?

– Из натомии? – переспросила Сьюзен.

– Так называют скелет. Название, вероятно, произошло от слова «анатомия».

– Он – мой дедушка.

– А, да, ты говорила. И это соответствует истине?

– Наверное, звучит немного глупо?

Чудакулли покачал головой.

– Тебе бы занять мое место, хотя бы минут на пять, ты сразу поймешь, что такое глупость.

Он достал из кармана карандаш и осторожно снял верхнюю часть лежавшей на тарелке булочки.

– Еще и сыр положили, – осуждающим тоном произнес он.

– Но он куда-то подевался, и вдруг я унаследовала все дела. А я ведь не просила об этом! Почему я? Я вовсе не хочу всю оставшуюся жизнь бродить по миру с этой дурацкой косой…

– М-да, в листовках по профориентации такая профессия не предусмотрена, – заметил Чудакулли.

– Вот именно.

– Но у тебя, видимо, нет выхода?

– Мы не знаем, где его искать. Альберт говорит, он был очень подавлен… Из-за чего-то, а из-за чего именно не говорит.

– Ну и ну, интересно, от чего может впасть в уныние сам Смерть?

– Альберт считает, что он может сотворить… какую-нибудь глупость.

– Гм, надеюсь, не слишком глупую глупость. Ты меня понимаешь? Хотя возможно ли такое? И как это будет называться? Самосмертоубийство? Или смертопокушение?

К величайшему изумлению Сьюзен, Чудакулли ободряюще похлопал ее по руке.

– Уверен, мы все будем спать спокойно, зная, что у тебя все под контролем, – сказал он.

– Но все настолько беспорядочно! Хорошие люди умирают по-глупому, плохие доживают до старости… все крайне неорганизованно. Бессмысленно. Справедливости нет. А этот юноша…

– Какой юноша?

Сьюзен с ужасом ощутила, что ее щеки заливаются краской.

– Обычный юноша, неважно… Он должен умереть, причем совершенно нелепо, а я собиралась его спасти, но его спасла музыка, и у него начались жуткие неприятности, а я все равно должна его спасти, только не понимаю почему.

– Музыка? – переспросил Чудакулли. – И этот юноша играет на странном инструменте, похожем на гитару?

– Да! А ты откуда знаешь?

Чудакулли вздохнул.

– Настоящий волшебник инстинктивно чувствует подобные вещи. – Он уныло поковырял свой бургер. – И салат зачем-то положили. И только тонкий ломтик маринованного огурчика.

Он бросил булку на тарелку.

Некая мысль, тщетно пытавшаяся достучаться до сознания Сьюзен, наконец не выдержала и пустила в ход сапоги.

– О мой бог! – воскликнула девушка.

– Какой именно? – вежливо поинтересовался Чудакулли.

– Как все просто! Она же сама позволяет, чтобы ее поймали! Она изменяет людей! Они хотят играть му… Мне нужно идти. – Сьюзен торопливо вскочила из-за стола. – Э-э… Большое спасибо за кашу.

– Ты ее даже не попробовала, – мягко заметил Чудакулли.

– Да, но… очень внимательно рассмотрела.

Сьюзен исчезла. Некоторое время спустя Чудакулли наклонился и провел рукой по тому месту, где находилась девушка, – так, на всякий случай. После чего достал из кармана мантии афишу Бесплатежного Фестиваля. Основную проблему составляли гигантские существа с щупальцами. Стоит собрать в одном месте более или менее приличное количество волшебства, как в другом месте вселенная тут же рвется, будто… будто носки декана, которые, как заметил Чудакулли, в последнее время стали весьма яркой расцветки. Он помахал рукой служанкам.

– Спасибо, Молли, Долли или Полли, – сказал он. – Можете это унести.

– Ай-ай-ай…

– Да, да, спасибо.

Чудакулли почувствовал себя несколько одиноким. Разговор с девушкой ему понравился. Наконец-то он встретил человека, который не был либо по жизни слегка чокнутым, либо полностью захваченным этой проклятой музыкой Рока, которую он, Чудакулли, совсем не понимал.