Алекс Орлов - Я напишу тебе, Крошка

Аффризи и Зольцман со своими людьми скрытно подошли к стенам «Геры» на «тихоходах» и, сняв часовых, легко проникли в крепость.

Через двадцать минут она была в их полной власти, а вызванная с материка помощь примчалась на быстроходных катерах раньше, чем адмирал Беркович успел что-то предпринять.

После этого захвата на Сайгоне начало восстанавливаться равновесие сил, как это прежде было между Катаном и Лозианской республикой.

А Бена Аффризи отправили на двухмесячную учебу в глубь материка, откуда он вернулся уже с лейтенантскими погонами.

Боевой работы прибавилось, теперь Бену приходилось управляться с целым взводом.

Солдаты к нему приходили разные. У кого-то можно было чему-то поучиться, другим Бен преподавал сам, вспоминая уроки Мо и Бешеного Ллойда.

Через полтора года с момента прибытия Бена на Сайгон он со значительным опозданием получил свой первый отпуск.

«Отпуск так отпуск», – подумал Бен Аффризи, когда кто-то из непосредственных начальников напомнил ему об этом.

Сам-то Бен уже и вспоминать перестал о спокойной гражданской жизни. На Сайгоне даже о женщинах говорили, как о сказочных феях, хотя ходили слухи, что на островах солдатам случалось знакомиться с аборигенками.

Полтора года, прошедшие на Сайгоне, казались Бену Аффризи целой жизнью, а самого себя он считал уже немолодым, многое повидавшим человеком. Однако где-то в глубине души Бен чувствовал, что находится во власти какого-то стихийного бедствия вроде урагана, где все, даже время, течет иначе, чем в окружающем мире.

Сообщать домой о приезде Бен не стал. Он не раз составлял планы боевых операций и точно знал, что часто в эти планы вмешивался случай. Поэтому решил просто: сначала доберусь домой, а уж потом…

Главное, что родители знали – он жив и здоров. Об этом заботился лейтенант-связист Буг с регионального узла связи.

Он отсылал весточки родителям Бена каждый месяц, однако перед этим обязательно связывался с лейтенантом, чтобы знать наверняка – отправитель еще жив.

К моменту, когда Бен получил отпуск, между Альянсом и СВК установились какие-то договоренности.

Например, отпускников, как уезжавших, так и возвращавшихся, доставляли по заявленным эшелонам прямо на орбиту и дальше в космос. Считалось, что отпускник – это временно не работающий солдат, который не может представлять ни одну из воюющих сторон.

Поначалу Бену пришлось пересаживаться с одного транспорта на другой и целую неделю трястись на грузовых «калошах», но, как только он добрался до обжитых цивилизацией районов, на смену неуклюжим транспортам пришли пассажирские суда с вышколенной прислугой и ресторанной пищей.

Проездные документы офицера Альянса предполагали поездку во втором классе, однако Бен сам доплачивал до первого, предпочитая держаться в стороне от людей.

В каютах первого класса уединиться было проще, а проблем с деньгами у лейтенанта Аффризи не существовало. На войне ему было не на что тратиться, поэтому на его счету скопилось почти сто пятьдесят тысяч рандов.

К молодому денежному лейтенанту при каждом удобном случае клеились дамы, в основном молодые жены загулявших в дороге толстосумов.

Бен лишь единожды поддался искушению, но больше из любопытства – ему хотелось проверить, насколько он правильно чувствует этот мир и чувствует ли вообще.

Секс с миловидной блондинкой его расслабил.

Потом она курила и пыталась завести задушевную беседу. Бен отвечал невпопад и думал о том, как справится с взводом замещающий его офицер.

– Я хочу шампанского! – капризно произнесла блондинка.

– Хорошо, – сказал Бен и вызвал официанта.

Девушка одна выпила полбутылки и скоро заснула.

Бен принял душ, оделся и вышел в холл. Он был в пути вторую неделю и, несмотря на организованные для пассажиров первого класса развлечения, жутко скучал по своей службе.

«Наверное, я немножко сошел с ума, раз постоянно думаю о взводе», – подумал он.

«Немножко», – мысленно повторил он и рассмеялся уже вслух. То-то удивится мама.

Космический лайнер компании «Фрайсгутлайн» совершил посадку в порту Кроуфорда. В этом городе Бену приходилось бывать много раз.

Прямо из зала ожидания он заказал себе такси и, выйдя на стоянку, увидел большой лакированный «ланс», притормозивший рядом с ним.

– Вы мистер Аффризи? – спросил водитель, приоткрыв дверку.

– Да.

– Прошу садиться. Вы, наверно, в отпуск?

– Точно, – кивнул Бен.

– Если это все ваши вещи, можете бросить чемоданчик на заднее сиденье. Бен так и сделал.

Автомобиль резко стартовал, водитель, подмигнув пассажиру, спросил:

– Давно не были дома?

– Почти двадцать месяцев…

– Это большой срок.

Заметив, что лейтенант больше занят своими мыслями, водитель замолчал.

Машина стремительно неслась по свободному шоссе и лишь изредка, когда что-нибудь за окном напоминало Бену о прежней жизни, он оживлялся и провожал взглядом то мотель, то высокую одинокую сосну, то крайний столик у придорожного кафе.

– Лейм-Роуз, сэр! – объявил водитель, когда появился указатель.

– Да, Лейм-Роуз.

– Какая улица вам нужна?

– Уильяма Проста, 230.

– Хороший район…

Такси притормозило и свернуло с шоссе. Бен сразу заметил изменения. Парочки старых домов не стало, на их месте появились новые.

Крыша муниципального здания поменяла цвет с зеленого на красно-кирпичный, да еще завод Шона разросся – появились новые корпуса.

В остальном на улицах маленького городка ничего не изменилось. Те же старушки, гуляющие парами с важным видом, те же школьники, застрявшие по дороге домой в лавке мороженщика. И плакат на стене вербовочного пункта «Я напишу тебе, крошка!» – он тоже не изменился. Его лишь слегка подновили.

Родители Бена оказались дома.

– Сынок! – воскликнула миссис Аффризи и со слезами бросилась к Бену, когда тот появился на пороге.

Мистер Аффризи поднялся с кресла и ожидал своей очереди обнять сына, неловко теребя свежую газету.

В глазах отца, прежде очень строгого и рассудительного человека, Бен увидел слезы.

– Ну, здравствуй, Бен… Ты возмужал…

Они обнялись. Потом сели возле камина – вечерами было уже прохладно.

Миссис Аффризи принесла из кухни все свои припасы и по такому случаю стала накрывать стол прямо в холле.

– Не нужно, ма, я поем в столовой…

– Вот еще! – отмахнулась миссис Аффризи, затем обняла сына за плечи и, заглянув ему в глаза, сказала:

– Ты стал совсем другим, сынок… И это выражение глаз – мне страшно смотреть на тебя…

– Перестань, Луиза, мальчик просто подрос. Иди-ка, неси свою лаккию… Ты не поверишь, Бен, но она как чувствовала, что ты приедешь, – поднялась чуть свет и стала замачивать в вине виноградные листья.