Христо Поштаков - Меч, магия и челюсти

Барди не возражал, у него тоже частенько пропадали мелочи, например, складной ножик, вилка с ложкой, пластиковые стаканчики и прочее, всего не упомнишь...

Сумки отправились в багажник «форда», и здесь же, не отходя от машины, в чистом поле, при помощи гургила без единой осечки Горо исполнил просьбу друга. Магия ворожбы на счастье была приведена в действие...

В одну минуту заявилась Розамунда, с моста рванул её неслабый голосок:

— Мой сладкий, где тебя носило? Бежать собрался, что ли? От меня?! Это что, старый хрыч подговорил? А ну-ка сейчас же ставьте свою телегу в наш двор!

— Хотел счастья — получай, — съязвил дед и, набрав полные лёгкие воздуха, ответил беспокойной невесте: — От ваших глаз, принцесса, худая вша не укроется! А об нас и говорить нечего, бежим и падаем...

— Завозите телегу во двор, вокруг полно разбойников!

— Видал, чего делает? — Волшебник строго смотрел на счастливого жениха. — Все они, бабы, одинаковые. Сначала тебя прибрала, теперь пожалуйста — машину оприходовала, а завтра меня ночной горшок выносить заставит. Вот и вся ворожба... Дурак ты, Барди, и подкаблучник, не знаешь ещё этих бестий! Ну ничего, я-то калач тёртый: ни себя, ни тебя в обиду не дам. Ты только слушай меня...

И вот день бракосочетания наступил. Его важность для Барди объяснять не надо, достаточно вспомнить парня перед отбытием в Голливуд — голодного, отовсюду гонимого, с неразделённой любовью в сердце и пустым кошельком. Теперь, сытый, желанный и любимый, он мог бы прописаться на первых полосах газет, забить ведущие каналы ТВ, но... сами понимаете. Однако мы отвлеклись.

Итак, редкий читатель не представляет, что такое свадьба. Официальная её часть прекрасна, волнительна и невинна, основная же и заключительная составляющие тяжелы, а иной раз требуют даже силового вмешательства. Во все времена это было и, наверное, впредь тоже будет именно так. Цитируя глубокоуважаемого мистера Мандельштейна, остаётся только добавить, что перемена декораций не изменяет потребностей массовки.

Подготовка к единению сердец началась задолго до самого факта венчания. Каждый считал своим долгом помочь королю советом или напомнить о новых правилах свадебной церемонии, однако чем больше становилось таких консультантов (в их числе оказался даже Чесотка), тем больше выявлялось противоречий. Рогоналю ни минуты не давали спокойно отдохнуть в винном погребе. Стоило ему представить себе, как волнительно журчит красное, как тут же врывалась придворная дама, сенешаль или дальний родственник, решивший, что он обязан участвовать во всех приготовлениях. И начиналось такое... Невеста-де не должна есть чесноку с часу до двух ночи, а если-де захочет, то непременно с согласия старухи не моложе ста двадцати лет и трёх месяцев, и так далее... Обычно это заканчивалось дебатами, в ходе которых каждый из помогающих доказывал состоятельность и истинность своих рекомендаций воплями и кулаками.

Подготовка велась по всем направлениям. Прослышав о грядущем торжестве, купцы соседних королевств направили караваны прямо в Ландирию. Многообещающе скрипели их повозки, гружённые бочками с вином, пивом и сундуками с тканями и одеждой. Кошельки торговцев тоже не были пустыми, чем поспешил воспользоваться маг Горо. Он обменял часть привезённого золота на медные деньги и поставил на видном месте киоск размером с два биотуалета, украсив лавочку громкой вывеской: «ДОЛОЙ ПОРЧУ! ОДИН ЗАХОД — И ТЫ НЕ УРОД! В КРЕДИТ И КОШКА НЕ РОДИТ!»

Замковые строения оживали, отпирались амбары, смазывались засовы, стража бдила, а люди прибывали и прибывали. По округе разносились вкуснейшие запахи, до того слюновыделительные, что в деревнях крестьяне не могли работать, у них кружилась голова, начинались галлюцинации, а в лесу, рассказывали, один волк даже захлебнулся слюной. Не на официальные приглашения, а на один только кулинарный дух гостей собралось столько, что пришлось разбивать палаточный лагерь У стен замка. Самых молодых и шустрых Барди отправил чистить внешний ров, и к вечеру коровам уже негде было маскироваться и хрустеть тростником.

Во дворе под охраной десятка цепных псов жарились телята и поросята; гордо прохаживались отвергнутые принцессой женихи с молодыми жёнами, играли бандуристы. На скорую руку была оформлена площадка для потешного турнира: сколочены места для зрителей, развешаны фамильные гербы и флаги. Неподалёку Монти разговаривал со священниками — вместо одного приехали трое из разных концов. Сенешаль смиренно выслушивал каждого, расписывающего свои достоинства, после чего интересовался ценой на венчальные услуги.

— Да за такие деньги я обвенчаю моих деток сам! — взорвался король, когда смотритель прибыл с докладом. — И никто мне не запретит. Гони всех троих, да простит меня Господь!

Сенешаль даже зажмурился, но потом поклонился и вышел, решив на свою голову доложить волю отца прекрасной невесте.

— Он что, сдурел?! — не хуже его величества рявкнула Розамунда. — Бери самого дешёвого, без священника никак нельзя, даже Чесотка способен это понять. Я ещё к папеньке подойду, я сама ему объясню подоходчивей...

Тронный зал сиял. Частичный ремонт, генеральная уборка и украшение брачным реквизитом сделали своё дело. Теперь входящий оказывался не в амбаре, а действительно в главном помещении замка. К назначенному часу слуги внесли столы. Благодаря привезённым Барди стиральным порошкам пятна на бесконечно длинной скатерти исчезли. Глиняные миски, кувшинчики и тазики с водой для омовения рук весело выстроились на молочно-белой поверхности. Разложили на лепёшках телятину, птицу, подали фрукты, расставили сосуды с напитками различной крепости. Остановка говорила, что основная часть события где-то совсем близко...

Прежде чем попасть к столу, каждый приглашённый (и неприглашённый тоже) выстаивал очереди перед экспресс-заведением мага Горо. Под вывеской красовался свежий приказ короля «О предотвращении сглазу молодых и снятии порчи с придворных посредством магии». Согласно документу гостю не дозволялось смотреть на Барди и Розамунду, покуда специалист-колдун не проведёт с ним короткий сеанс очищения. Цены были заверены гербовой печатью. По окончании этих так называемых формальностей можно было войти в зал. Идея принадлежала голливудскому мошеннику, но половину выручки забирал Рогональ...

Довольно скоро все места за столом были заняты, Барди и Розамунда уселись на центральную скамью, и пиршество началось! Король, выстиранный, выглаженный, выбритый, благоухающий лосьоном, на руке «Ролексы» и в солнцезащитных очках, предоставил слово священнику (разумеется, самому недорогостоящему). Понимая, что в подобных ситуациях многословие порицается, святой отец быстро благословил брачующихся, объявив это Божьей волей, и поспешил вплотную заняться трапезой.