Елена Плахотникова - Жизнь как в сказке

«Да, нутер».

«Вот и ладушки. Пойдем тогда отсюда. А то очень уж цветочек на нас умильно смотрит. Чуть ли не облизывается».

«Нутер, ты тоже это чувствуешь?!»

Похоже, я опять удивил Кранта. И напугал. А ведь только пошутить хотел…

Но цветок, в натуре, пялился и выжидал.

Не зря его назвали никунэ, не зря.

Первоидущий устроил внеплановый привал.

Когда между нами и опасным местом осталось несколько холмов. На карте эти земли называются Злой равниной. И все, чего имеется на Злой равнине холмы, каньоны, русло высохшей реки, карьер или бывшее озеро все называется злым. Типа, Злые холмы или Злой лес. Именно через него мы только-только прошли. Точнее промчались, теряя шляпы и багаж.

Когда-то на этих землях жили ипши. Когда эти земли еще не называли злыми. Может, и сейчас ипши здесь живут. В глубоком, так сказать, подполье. И не вмешиваются в дела всяких праздношатающихся. Те и сами найдут проблему на свою задницу. Один лес чего стоит! Это про него есть песенка: «…шумел бамбук, березы гнулись». Правда, березы в Злом лесу не растут. Кусты и трава тоже. Только бамбук без листьев. Или нечто похожее на бамбук. Если издалека смотреть.

Особо впечатлительным в этот лес лучше не входить. Больше всего его деревья напоминают трубы. Ржавые трубы двухдюймовки, торчащие из пыльной щебенки.

Признаться, такой пейзаж и у меня бурного восторга не вызвал.

Расстояния между «трубами» хватало двум поалам разойтись. Но звери старались держаться посредине. А под гнутыми «трубами» и проходить не хотели. Только чем дальше в лес, так сказать, тем больше гнутых труб. Потом стали попадаться «трубы с муфтами». На каждой примерно трехметровой трубе муфта имелась. А из муфты еще одно труба торчит. Только тоньше и короче. Где-то в средине леса и трехмуфтовые трубы росли. Так они арки из себя изображали. И не поймешь, какой край трубы из земли выбрался, а какой потом к земле прирос. Места под аркой много, но поалам не хотелось туда идти. Пока можно было, обходили. Потом обходить стало некуда.

Мы почти выбрались из-под арок, когда один из поалов упал. Да так неудачно, что всадника придавил. От вопля то ли всадника, то ли зверя, все остальные поалы замерли, как заледенели. Только уши слегка подрагивали.

У Солнечного тоже.

Я оглянулся и чуть не утонул в глазищах Кранта.

«Лес проснулся! Он тоже никунэ!…»

Вот тогда я и понял, почему зверей не кормили и не поили перед выходом. И почему мы так тихо шли через лес, чуть ли не шепотом.

После еще одного вопля, двойного, караван помчался вперед и влево. Пару раз впереди хлопнула петарда (или что-то похожее на петарду) не иначе Асс развлекался. И пару раз мы проносились мимо чего-то рычащего в дыму. Еще имелся странный навязчивый треск. Будто идешь по лесу, где все деревья подпилены и вот-вот начнут валиться. Такое звуковое сопровождение конкретно действовало на нервы.

Иногда кто-то вскрикивал, кто-то выскакивал из строя каравана и ломился в сторону. Мы добрались до одномуфтовых труб, когда в сторону ломанулся Меченый.

– Стой! Куда?!

Я не успел рвануть за ним. Крант перехватил Солнечного.

– Нутер, у него поал ранет. Он умрет.

– Да хрен с тем поалом! Меченый, назад!

Раненый, точнее, оцарапанный поал остановился. Меченый завертел головой.

– Ко мне! Бегом!

Мужик соскочил со своего зверя и помчался наперерез Солнечному.

– Не успеет, – выдохнул Крант.

Я и сам понял, что не успеет. Щебенка возле стоящего поала шевелилась. Шевелились камни и перед Меченым.

Появилась у меня идея, но слишком уж долго ее озвучивать. Рискнул вывернуть шею и это на полном скаку! заглянуть Кранту в глаза, и толкнутьидею к нему.

Блин, словно приросший к полу, неподъемный шкаф толкнул. Аж в ушах зазвенело от напряга.

Но Кран меня понял. Идею воплотил, так сказать.

И откуда столько силищи в мужике?!

Совсем даже не пустой буримс перелетел через Меченого, через упавшего на колени поала, и врезался в край «трубы». Буримс лопнул, расплескав содержимое, труба завибрировала.

На миг стало очень тихо, потом треск и шорох усилились в несколько раз. Но весь шум происходил на месте внепланового дождя. Под и перед Меченым ничего не шевелилось!

Мы вырвались из Злого леса, потеряв пять человек и шесть поалов.

До окраины леса Меченый бежал рядом с Солнечным. Вцепился во что-то возле моей левой ноги, и бежал. Умеет мужик бегать талант. И держаться хорошо умеет. Пальцы потом не сразу разжал. Мне ему еще и помогать пришлось. И поала запасного дать.

А вместо «спасибо» на меня глянули так, будто это я в лесу веселуху устроил, чтобы его, Меченого, дураком выставить.

Потом Асс меня дураком выставил. К рабу своему позвал. Тот ногу сломал и сознание потерял. Пока я шину готовил, раба из седла вынули и на землю положили. Не очень бережно, но он так и не пришел в себя. Повезло мужику: ничего чувствовать не будет. И мне повезло. Со спокойным клиентом легче работать.

Ну, перелом простой, сложил кость, как надо, зафиксировал, потом клиента в чувство приводить начал. А он не приводится! Трупом стал мой клиент. Обескровленным. Я бы на Кранта подумал долго ли умеючи умелому вампиру? но очень уж странная рана была у покойничка. Ссадина пониже колена. Будто наждаком кусок кожи счесало. И клок одежды. Маленький, ладонью прикрыл и не заметно.

И через эту ранку мужик кровью истек? Досмерти??

Не верю!

Но больше никаких ран на теле не было. Внутреннего кровотечения тоже. Это и без вскрытия определить можно, а вот куда делась кровь, не понятно. Даже вокруг раны одежда мало испачкана.

Ну, сообщил Ассу, что его слуга ласты откинул, а «безутешный» хозяин отвечает: знаю, мол. Так что ничего нового я этому засранцу не сказал. Он еще и приколоться решил: заплатил мне за работу. Ну, я тоже прикололся: плату взял и Мальку отдал. На сохранение. Вдруг Асс передумает, и вернуть захочет? Тогда ищи, Асс сам и возвращай, если сумеешь. Я и то пацана не всегда найти могу.

До самого вечера палатка колдуна вздрагивала от звуковых и световых эффектов. Крутые, однако, поминки устроил он для своего любимого слуги. А может, и впрямь, для горячо любимого? Кто его знает, какая личная жизнь полагается колдунам.

Перед первым закатом из палатки вышел тот, кого я за покойника посчитал.

Ну, ни фига себе система реанимации в этом мире!

Реанимированный даже не хромал. Получается, и кость срослась за пару часов?

Оставить такое без проверки? Как же! Я ужин оставил недоеденный, и рванул к палатке Асса. Будто мне Злой лес приснился, и только возле нее, родимой, имелось спасение.

Раб занимался костром и, похоже, медитировал. По крайней мере, на огонь, что облизывал его пальцы, внимания не обращал. И на горящий рукав своего халата.