Антон Мякшин - Бой бес правил

Стало быть, чернобородый бука не сгнил в бранденбургских казематах? И род Опельгерцхайзенов не зачах? Черный Барон, сидящий напротив на своем троне, что-то не очень похож на покойничка. Точнее, совсем непохож. Привычная бледность на его лице сменилась легким румянцем, тонкие губы извиваются, как две змеюки в брачный период, глаза сверкают. Ясно, Барон находится в наилучшем расположении духа. И еще появились по обе стороны трона два охранника с блистающими на винтовках штыками. Дополнительно обезопасить себя решил, значит…

— Пей, Адольф, пей водичку, драгоценный ты мой сотрудничек…

Я принял от Филимона бокал, выпил и шумно выдохнул. Беса-коллегу слегка шатнуло:

— Ну и перегарчик! Как будто не на задании был, а на свадьбе гулял! — поморщился Филимон. — Докладывай о выполнении!

Я откашлялся. Во рту была такая кака!

— Чего докладывать… — просипел я. — Сами видите, все в порядке. Молнии не сверкают, дома не рушатся, земля ходуном не ходит, диваны никого не придавливают… и в черные лужицы никто не превращается. Все вернулось на круги своя… Дайте пива! Ох нет… — я помотал головой, вытряхивая остатки чапаевской личности, — дайте лучше пилюльку для невротиков.

— Пожалуйста, дорогой!

Я ссыпал в рот сразу несколько пилюлек из колбочки, протянутой мне Филимоном. Легче от этого, надо сказать, не стало.

— Хотелось бы все-таки услышать доклад, — подал голос с трона Черный Барон.

Ах ты, кретин самодовольный! Пережил бы то, что пережил я, не так бы разговаривал.

Вкратце я описал ключевые моменты своих похождений, благоразумно умолчав о Гельде и, следовательно, о том, в качестве кого я попал в церемониальную залу замка бранденбургского графа. Не хватало еще, чтобы надо мной вся преисподняя ржала! Это ж надо — беса оперативного сотрудника волокут за ногу в опочивальню, для того чтобы… Кстати, добилась своего Гельда или нет? Ничего не помню после того момента, как опорожнил кувшин. Я-то обычно больше пары чаш пунша за раз не употребляю, а тут целый кувшин вина! Неудивительно, что отключился. Впрочем, я отключился, а Василий Иваныч включился. А, ладно… думать об этом противно…

— Очень хорошо, — кивнул Барон. — Просто замечательно… Как гласит семейное предание, именно в подземелье графского замка мой славный предок Фридрих Опельгерцхайзен нашел тайный ход к заброшенной лаборатории алхимика, где и обретал скрупулезно первоначальные знания в течение долгих сорока пяти лет. В возрасте ста двадцати лет безмерно почитаемый мною Фридрих вырвался на свободу и, наведя страх на весь Бранденбург, несколько успокоился, женился, детишек завел. Крепкий был старик, что и говорить…

— Откуда же я знал, что это подземелье?..-вырвалось у меня.

— Естественно, ты не мог об этом ничего знать, — хмыкнул Черный Барон. — Полную историю нашего рода не знает ни один человек. Даже мне известно далеко не все… Сам черт ногу сломит в этих древних письменах. Их расшифровывать замучишься, а у меня других дел по захвату России, потом и всего мира, полно. Покрыто мраком вековых тайн! Судьба вела тебя! Просто-напросто… — он выдержал значительную паузу, — я еще раз убедился в том, что наш род — суть избранный Волей Миров для установления нового порядка во всей Вселенной! Меня невозможно убить! Ни в прошлом, ни в настоящем, ни в будущем!

Тьфу ты… Видали мы таких избранных. Тот лесной стоматолог тоже утверждал, что избран судьбой — и что же? Превратился в симпатичный половичок с замысловатым узором из отпечатков бычьих копыт. Хвост Люцифера, лучше бы я согласился на предложение Гельды отконвоировать бородача Фридриха к ближайшей плахе.

— А почему… — обратился я к Филимону, — ты не перенес меня назад в будущее, когда я уже выполнил приказ? Знаешь, мало удовольствий я испытал в Бранденбурге, болтаясь там без дела.

— Как же я мог тебя перенести? — развел руками Филимон. — Я ведь прочитал заклинание Неминуемой Судьбины. Я тебя только отправил. А уж когда тебе возвращаться — это решал Мировой Порядок. Значит, просто отправив шарманщика в подземелье, ты не до конца исполнил волю судеб. Что-то еще надо было сделать. Может быть, Фридриху угрожала еще какая-нибудь опасность и ты должен был оставаться на месте, чтобы ее предотвратить?

Я пожал плечами.

И вдруг ощутимо дрогнула земля под ногами. Потемнело небо. Шустрые юноши засуетились. Охранники-легионеры, побросав винтовки, обнялись и невнятно заголосили, — видимо, прощались с жизнью.

Филимон предусмотрительно отскочил подальше от дивана. Черный Барон с ногами забрался на трон и неожиданно тонким голосом выкрикнул:

— Что происходит?! Мы же предупредили факт уничтожение моего предка в прошлом!

— Ничего страшного! — вопил Филимон. — Всех прошу успокоиться! Ведь прошлое изменено к лучшему, так что все должно быть хорошо…

— Тогда в чем дело? — взвизгнул Барон, указывая на памятный нам всем сноп желтого пламени, снова возникший посреди площади.

— Это… это просто визуальные эффекты! Так всегда бывает при значимых изменениях в прошлом. Сейчас нам, скорее всего, покажут, как Адольф героически спасает Фридриха Опельгерцхайзена, — только и всего!..

В пламени медленно вырисовывалась картинка.

Хвост Люцифера! Адово пекло! Псы чистилища и огненные вихри преисподней! Через три кнехта якорину в ноздрю, ставрида позорная! Аллюром в три подковы, ма-а-ать!..

Никакого героического спасения нам не показали. А показали такое, что я, крепко зажмурившись, натянул шляпу себе на уши, Черный Барон широко распахнул рот, а Филимон изумленно захохотал.

Сначала в пламени возникли очертания какой-то комнаты, затянутой розовыми тюлевыми занавесками и альковным полумраком… А потом появились и действующие лица: незабвенная Гельда, одетая лишь в пеньюар размера чехла для «Боинга-747», и я собственной персоной, безобразно расстегнутый, воинственно помахивающий хвостом… и не только хвостом помахивающий… Крупный план — огроменная дубовая кровать, яростно скрипнувшая, когда на нее обрушились одновременно два тела. Такого позора я не испытывал никогда! Дальше я просто не смотрел, сидя на диване, прикрывая глаза шляпой и испытывая лишь одно желание — немедленно провалиться сквозь землю: в родную преисподнюю, а то и еще дальше.

— Вот это да… — ахнул Филимон.

— Выключите хотя бы звук! — умолял я.

— Где я тебе пульт управления возьму? Это же все-таки не телевизор!

— Убери рога, не мешай смотреть! — рявкал Черный Барон.

— Слушаюсь, ваше превосходительство!

А площадь содрогалась от многократно усиленных возгласов:

— Эх, ходи, толстомясая!!!

— Йа! Йа!

— Пришпоривай!

— Дас ист фантастиш!

— Ух! Брыкаешься, шашку тебе в дышло!