Наталья Резанова - Кругом одни принцессы

— Я не сомневался в этом, почтенная Баба Карла. Со своей стороны — заверяю, что в этой повозке наилучшие сласти, и ткани моднейших расцветок, и станки для ног, и щетки для волос, и притирания для лиц, зубов и ресниц от придворных производителей — ведь вы этого достойны! Но прежде скажите мне — вам удалось захватить их имущество?

— Вот. — По знаку Бабы Карлы бабка помоложе бросила к ногам принца-генерала наши сумки. — Та, что подала нам сигнал, показала, где их вьюки.

Рыбин Гранат обернулся ко мне.

— Стоящая-С-Кошельком, — пояснила я. — Она подозрительно рано смылась с праздника.

— О женщины, стукачество вам имя! — простонал Рыбин Гранат. Я хотела напомнить ему о Кэше, но сдержалась, ибо восточному единоборцу в ближайший миг предстояло пережить новое испытание.

Принц-генерал не поленился лично покопаться в нашем барахле и выудил оттуда кошелек с башлями и мои (то есть Хэмовы) чековые книжки.

— Вот справедливость и восстановлена. — Он выпрямился и прислонился к повозке. — Не стоило держать меня за простачка, наглые мои! Ваши действия по выезде из Даун-тауна нетрудно было угадать. А угадав — предупредить.

— Что, интригуете в духе мессира Офигелли? — спросила я. — Вместо того, чтобы бороться с теми, кто угрожает принципату, прикармливаете их?

— Угрожает? — он усмехнулся. — Я давно мог бы уничтожить их, но они нужны мне, чтобы держать в узде этих идиотов из Верховной Ложи, которые думают, что мною можно управлять.

— А не боитесь, что правда выйдет наружу?

— Как? Мои славные маршалы получают свой процент от сделок с Пришельцами и Бабками. А вы в военной тюрьме Даун-тауна можете болтать что угодно. Вас никто не услышит, а услышав — не поверит.

Принц-генерал просто расцвел, выдав такую чеканную формулу. Но вмешалась Баба Карла.

— Ты хочешь забрать пленников, господин?

— Разумеется. Разве не так мы договаривались?

— Тогда у меня к тебе просьба: забери мужчин, но оставь нам женщину.

— Хм. Как-то не ожидал от тебя…

— Ты не так понял, принц-генерал! Нынешнее правосудие в принципате слишком смягчилось, слишком далеко ушло от заветов отцов-обоснователей! Даже смертная казнь применяется редко и не страшит преступников. Мы потому и покинули Ля Мой, что не были согласны с позорным мягкосердечием.

— И тут борчихи за древнее благочестие, — пробормотал Рыбин Гранат.

— И потому снова прошу тебя — отдай нам женщину! Мы будем судить ее пустошным трибуналом. Преступления ее велики: она путешествует вместе с мужчинами, несомненно для того, чтобы предаваться разврату и блуду! Она бесстыдно стрижет волосы, оголяет ноги и даже не носит чулок! Кроме того она причинила нам тяжкий урон, повредив лучшую из боевых сковородок и нанеся тяжкие раны нашим соратницам в борьбе, причем Анна-Лиза Конда вряд ли оправится… За это мы поступим с ней так, как отцы-обоснователи поступали с ведьмами — отправим ее на костер.

— Отцы-обоснователи ведьм вешали, — поправил ее принц-генерал.

— Ты говоришь верно. Но надо учитывать местную специфику! Здесь вешать не на чем, разве что на кактусах, да и тех поблизости нет…

Не знаю, чем бы кончилась эта познавательная и увлекательная дискуссия, но речь Бабы Карлы была прервана самым неделикатным образом. Между ней и генеральным принцем в многострадальную землю Пустошей вонзилось копье. А затем раздался звук, рядом с которыми боевые вопли Бешеных Бабок показались бы кошачьим мяуканьем. Нет, я, конечно, раньше слышала громкий свист. Но не такой. Разве что подобный — на сверхскоростном ковре-самолете.

— Дикие Хозяйки! — бледнея, вскричал один из лямойских маршалов.

Бешеные Бабки спешно приводили себя в боевой порядок. Нужно отдать им должное — сразу не побежали, а попытались оказать сопротивление, обратив в оружие те предметы обихода, которыми располагали. Однако их лямойские гости не были готовы к такому повороту событий. Генеральный принц вскочил в повозку и принялся нахлестывать лошадей.

— Маршалы, сомкнитесь вокруг меня! — орал он. — Уходим! Спешно!

Дикие Хозяйки поливали отступающих стрелами. Бешеные Бабки отвечали градом камней из пращей.

— Ужас без конца! — простонал Хэм.

— Почему? — удивилась я. — Нормальная рабочая обстановка. — После чего стукнула каблуком, чтобы открылся тайник в подошве и выскочил припрятанный специально для подобных случаев стилет. Извернувшись, перерезала ремни на себе, потом на Рыбине Гранате. Наше оружие, сваленное вместе с вьюками, было неподалеку, убрать его не догадались.

— Ну, где там твои гады и навы? Покажем Бабкам, что такое традиционные ценности!

Рыбин Гранат не возражал, позабыв про свою благовоспитанность. Принц-генерал скрылся с его деньгами, и восточный единоборец срывал злость на тех, кто подворачивался под руки, а также под ноги. У меня к Бешеным Бабкам были свои счеты. Из-за них мне не удалось выспаться, меня несколько миль волочили, спеленутой, за ноги и вдобавок они собирались меня сжечь. Так что настроена я была решительно и, заполучив обратно свой меч, принялась рубить Бабок, не мучая себя соображениями, что сзади нападать неблагородно. Не ожидавшие такой напасти, Бешеные Бабки, после кратковременной рукопашной, дрогнули и ударились в отступление — к моему искреннему огорчению. А мы оказались окружены Дикими Хозяйками. Они не нападали на нас, но и признаков дружелюбия не выказывали. На всякий случай, воспользовавшись кратковременной передышкой, я пригребла поближе свои вещички и принялась распаковывать Хэма, одновременно поглядывая на новых пленительниц.

У Диких Хозяек, в отличие от Бешеных Бабок, не наблюдалось единой формы одежды. Одни были с ног до головы затянуты в кожу, другие в легких доспехах весьма рискованного покроя, третьи в камзолах и ботфортах — в общем, одеты как попало, но всегда к выгоде своих форм, ибо, опять-таки, в отличие от конкуренток, они были молоды и крепкого сложения. Таким же разнокалиберным, как наряды, было их оружие. Мечи и кинжалы, луки и копья, чакры и топоры, нагайки и удавки — понятия не имею, как они могли координировать свои действия.

Дикие Хозяйки молча мерили нас подозрительными взглядами. Я тоже не торопилась вступать в дискуссию. И в этот момент Рыбин Гранат, сохранявший в бою неизменное спокойствие, сорвался с места. Я проследила за ним взглядом.

На невысоком мышастом коньке к нам подъезжала молодая женщина в полосатой фуфайке с обрезанными рукавами, какие носят в Союзе Торговых Городов, и коротких парусиновых штанах. Её темные волосы стягивала выцветшая на солнце пестрая лента, на боку красовалась сабля.

— Зорька! — кричал Рыбин Гранат. — Здравствуй, Зорька, я вернулся!

Но едва он приблизился к наезднице, она молниеносным движением выхватила саблю из ножен и наотмашь плоской стороной ударила восточного единоборца по голове. Рыбин Гранат без звука упал у ног коня.