Наталья Резанова - Кругом одни принцессы

— Разве ты меня видишь?

— Нет, но слышать-то я могу?

Гидранты взяли нас с Лонгдринком в кольцо, и мы поскакали по направлению к крепости.

— Быстрее! — подгонял их доктор Халигали. — Нужно успеть до ворот, пока тьма не рассеялась!

Затем он обернулся ко мне.

— Что вы здесь делаете, дитя мое?

— Исполняю ваше поручение, доктор.

Объясняться был некогда. Тьма исчезла столь же внезапно, как и наступила, когда мы еще не миновали нейтральную полосу. Лагерь Мордальона являл собою зрелище воистину прежалостное, и лишь это помешало армии вторжения открыть по нам массированный огонь. Однако нашлось несколько смельчаков, быстро опамятовавшихся и устремившихся за нами в погоню. Но тут ударили камнеметы со стен крепости, отсекая от нас преследователей. Это было эффектно, но на месте осажденных я бы так снарядами не разбрасывалась. Хотя о чем я? Как раз сейчас я и окажусь на их месте.

Ворота крепости приоткрылись, решетка была уже поднята, и мы спешно въехали в Балдино. Защитники салютовали нам мечами.

— Что это было, а? — Лонгдринк ошеломленно вертел головой. — То потухнет, то погаснет.

— Это шкатулка с темнотой, — пояснил доктор Халигали.

— Слышала я о таких штуках, но видеть не приходилось. А вы, доктор, еще утверждаете, что не маг.

— Увы, это так. Шкатулка была из запасов Анофелеса, к сожалению, последняя. Но кто ваш спутник?

— Это рыцарь Лонгдринк. Герой. Именно он должен был оказаться вместо меня на том сборище в Динас-Атасе.

Больше я ничего не успела объяснить. С лестницы сторожевой башни спустилось несколько гидрантов. Их предводителем был пожилой дядька с квадратной фигурой и квадратным лицом, рассеченном шрамами. Но мое внимание больше привлек его спутник, не потому, что он был так привлекателен, а потому, что им оказался дон Херес. Этого-то как с севера на юг занесло?

— Командор ордена фон Штепсель, — обозначил квадратного доктор. Имя тому никак не подходило. Возможно, оттого у командора был раздражительный характер.

— Что это значит, советник? Конечно, я рад видеть вас в здравии, но я ожидал от великого магистра более ощутимой поддержки, чем десяток орденских братьев и один старик! Да еще какую-то бабу и какого-то бродягу с собою притащили! Тьфу!

— Этель — мирская сестра ордена, а этот рыцарь — герой, как мне поведали, — вступился доктор за нас с Лонгдринком.

— Мне не герои, а помощь нужна! — оказывается, командор был не лишен здравого смысла.

— Насчет помощи я вам всё доложу в приватной беседе.

— Ладно, — угрюмо согласился командор. — Ступайте, вам помогут разместиться. Через полчаса жду вас у себя.

— А ужин? — спросил Лонгдринк.

— О вас не было речи, молодой человек, — и он отвернулся, чтобы отдать какие-то распоряжения.

— Здравствуйте, дон Херес, — сказала я. — А Ниндзюка здесь поблизости не наблюдается?

— Я не имел удовольствия видеть этого кабальеро с тех пор, как мы покинули горную венту близ Динас-Атаса.

— Еще вопрос, дон Херес. Вы ведь ехали в противоположном направлении. Как же вы здесь оказались?

Идальго гордо вскинул голову.

— Я присягал великому магистру, но я также присягал императору. Большая клятва поглощает меньшую. Услышав о мятеже, я направился сюда, дабы исполнить свой долг. Тем более, что пребывая здесь и защищая честь императора, я одновременно защищаю и великого магистра.

У меня был в запасе и третий вопрос: «Известно ли вам, благородный дон, значение слова „зануда“?» — но я его задавать не стала, а направилась размещать Мрака в конюшне (туда же отвели и темно-гнедую лошадку доктора, которую кликали «Жуть», и невозможного одра Лонгдринка) и заселяться сама. Едва я успела освоиться в стандартной замковой клетушке, как доктор Халигали постучал в мою дверь и заявил, что я должна идти на совещание к командору. После нынешних происшествий очень хотелось ответить: «Если командор хочет меня видеть, пусть является сам», но я устыдилась. Доктор гораздо старше меня и, должно быть, устал гораздо больше, но идет. Это во-первых. А во-вторых, в этот замок, в отличие от Динас-Атаса, меня не приглашали, и условия ставить не приходится.

Мы поднялись в командорские покои, стража пропустила нас, и оказалось, что кроме нас фон Штепсель никого не пригласил. Зато присутствие самого командора свидетельствовало за то, что осаждающие, как бы ни были злы, на приступ не пошли.

— Что делает здесь эта ба… мирская сестра? — стало быть, я, по мнению фон Штепселя, тоже была лишней.

— Этель исполняла особое поручение великого магистра, и я еще не успел узнать, чем завершились ее поиски.

— Что вы несете, мэтр? Нам угрожает реальная, а не таинственная опасность, и нам нужна вооруженная поддержка, а не магическая чепуха!

— Я и есть вооруженная поддержка, — просто заявил доктор Халигали.

Командор побагровел и готов был разразиться проклятиями, но советник упредил его.

— Мне удалось разгадать ингредиенты зажигательной смеси, употребляемой в прежние века. Так называемый «чай Вылезария». Я же ученый, а не маг. Ингредиенты весьма просты, и зажигалки, изготовленные мною, помогут вам продержаться до подхода основных сил Ордена.

— Ну, это уже дело… — Командор несколько успокоился. — Теперь пусть ваша Этель излагает.

— Мэтр, — сказала я, — вы уверены, что командору интересны наши изыскания?

— Если вы появились здесь в решающий момент, то, возможно, от этого зависит судьба кампании. Чует мое сердце — герои не могут встретиться случайно.

— Ну да, только половина из них во враждебном лагере. — Доктор лишь отмахнулся.

— Вам удалось что-либо узнать о наших врагах и о судьбе Анофелеса?

— На оба вопроса ответ — да.

— Я был прав? — он приподнялся, опираясь на стол.

— Вы были не правы. Это не вампиры. Это призраки. Тени.

— Не может быть! — Халигали рухнул в кресло.

Я вздохнула и стала излагать, по возможности избегая лишних подробностей, всё что произошло после моего визита в Вестенбург. К моему удивлению, командор тоже слушал внимательно.

Доктор нервничал всё больше и больше. К концу повествования он кипел не хуже командора в начале нашей встречи.

— Кому вы поверили? Вампиру! Врагу рода человеческого!

— Он уже не враг, а послушник храма Края.

— Всё равно! Неужто вампир не сумел бы отличить живого человека от покойника!

— Пожалуй, я согласен с доктором, — сказал фон Штепсель. — Призрак не может убить живого человека. Призраки обязаны бояться холодного железа и горящего огня. А эти не только не боятся — они огнем и железом пользуются! Тут недалеко до того, чтоб заявить, будто призраки пьют, жрут и трахаются… прошу прощения, сестра.

Его последнее утверждение было более чем спорно. Скорее, донесения гидрантов доказывали обратное. Но я могла понять фон Штепселя. Ему, человеку военному, трудно признать, что рыцарский орден противостоит армии теней.