Борис Штерн - Фокусники

В ресторан, кроме развеселившейся фигуры, никто идти не захотел, все прислушивались к разговору в купе.

— Вы кто? Вы где работаете? — спрашивал Виталик. — Это невозможно… то, что вы сделали.

— Я заведую клубом в деревне Заврань.

— Это не имеет значения! Я, например, физик-теоретик, но что с того? Как вы отцепили и прицепили вагон?

— Не знаю. Не могу объяснить.

— Ох, уж… Вот народ! В науке любой эксперимент должен быть повторен, а у вас « не знаю, не могу объяснить…» Припомните хотя бы свои ощущения, когда вы отцепляли вагон.

— Ну… мне очень хотелось поставить вас на место.

— Поставьте еще раз!

— Уже расхотелось.

— Раньше с вами что-то подобное случалось?

— Нет… не припомню.

— Расхотелось, не припомню… — передразнил Виталик. — Ладно, и без вас обойдусь. Главное, я теперь убедился, что такие фокусы в принципе возможны.

Фокусник насупился и ответил:

— А ты в своей физике далеко пойдешь.

— Обязательно. И начну с того, что теоретически объясню этот ваш феномен с вагоном.

— Шустрый чижик, — сказал фокусник. — А когда начнут шить тебе какую-нибудь лженауку и увольнять по профессиональной непригодности — что тогда запоешь?

— Вот я и гляжу, вас будто пыльным мешком из-за угла прихлопнули. Вы чего-то боитесь? Или кого-то? Выгоняли вас, что ли, по этой самой непригодности?

— Угадал.

— Ну и… — насторожился Виталик. — Расскажите.

— Ладно, расскажу, — неохотно начал фокусник, уставившись на синий поплавок Виталика. — Лет десять назад меня пригласили в цирк для просмотра моих фокусов. Я здорово нервничал. Я был не Кио, конечно… а впрочем… Так вот, меня смотрели директор цирка и еще один тип, который назвался «художественным руководителем». Директор даже слова не вставил, а только кивал. Говорил за него этот руководитель. Человек он был ироничный, вроде тебя. Сначала он осведомился, имею ли я специальное цирковое образование; потом принялся рассуждать о том, что нашему советскому цирку чужды карточные фокусы. От них попахивает пропагандой азартных игр. Он их запрещает. Он хотел бы увидеть фокусы без запаха, яркие и жизнеутверждающие.

Я уныло предложил ему жизнеутверждающий фокус с исчезновениями и клоунадой; но они уже куда-то заспешили, и директор цирка произнес единственную фразу: «Зайдите завтра», — таким тоном, что мне послышалось: «Зайдите вчера».

Назавтра я все же решил зайти. Когда я заявился через главный вход со своим реквизитом, оказалось, что директор и его художественный руководитель срочно уехали в Москву на важное совещание и обо мне не распорядились. Но неотложные дела может решить директорская жена, которая имеет в цирке вес. Мне показали ее издалека, и я вдруг решил схитрить. Я расшаркался, сотворил из воздуха бумажный букет роз и преподнес ей. Потом я нагло стал врать, что вчера мою работу смотрел и одобрил лично ее супруг и так далее. В общем, эта дама была очарована и под свою ответственность разрешила мне вечером выйти на арену.

Я был в восторге — я и сейчас прихожу в восторг, вспоминая тот вечер. Я был как взведенный курок, и все мои фокусы стреляли без промаха. Это редкое состояние. Я хотел бы всю жизнь быть в таком взведенном состоянии. Публика исступленно удивлялась и аплодировала, а директорская жена сидела в первом ряду и млела от счастья, потому что я успевал ей подмигивать. Наконец наступило время жизнеутверждающего фокуса. Оркестр затих, мои подсадные рыжие были уже готовы по моему сигналу заявиться из зала на арену, а я вдруг вспомнил ироничные лица директора и художественного руководителя и подумал:

«Посмотрел бы я на ваши рожи, если бы вы сейчас появились в цирке!» Потом я произнес условную фразу для рыжих:

«Прошу двух человек…» В этот момент они и появились. Директор и художественный руководитель. То ли с неба упали, то ли из-под земли выскочили… не знаю. Они плюхнулись на арену в самом обалдевшем и затрапезном виде: директор цирка — в полосатой пижаме, а худрук — в спортивном костюме. Оба были навеселе, с картами в руках и, как видно, перенеслись в цирк в тот момент, когда худрук оставил директора без трех взяток на девятерной — такие у них были лица. За кулисами весь цирковой персонал подавился от хохота, оркестр что-то наяривал, пока не раздался голос директорской супруги:

«Так вот какое у тебя совещание!» И они побежали от нее за кулисы и сорвали гром аплодисментов. А я за кулисы идти побоялся, раскланялся и ушел как пришел — через главный вход. Так что подобные фокусы случались и раньше.

— Вот видите, — кротко сказал Виталик. — Я, кажется, создал для вас творческую обстановку. Попробуйте повторить.

— Какая следующая станция? — спросил фокусник.

— Жмеринка, — ответил Илья Спиридонович. — Через полчаса.

— Ну что ж… хотите научное повторение эксперимента? Сейчас наш вагон очутится в Жмеринке!

Ровно в полночь из здания вокзала в Жмеринке вышел дежурный милиционер и увидел на первом пути одинокий вагон с табличкой «Черноморец» и занавесками с изображением одесского оперного театра. Из вагона выпрыгнул человек с ромбиком на пиджаке, громко, по слогам прочитал вывеску на фасаде вокзала: «Жме-рин-ка!» — выпучил глаза и закричал в глубь вагона:

— Вы научились управлять гравитационными волнами! Я покажу вам свои старые вычисления… сильнейшим волевым напряжением можно создать вокруг себя изолированное гравитационное поле и этим полем управлять. Совершеннейшая дурость!

За ним из вагона появился человек в сером костюме и самодовольно произнес:

— Подумаешь, я и без всяких вычислений могу этот вагон на Луну забросить!

Затем вышел проводник с фонарем и стал по стойке «смирно» перед этими двумя. В окна выглядывали нервные пассажиры. Они кричали:

— Он нас опять отсоединил! Где наш поезд?

Из здания вокзала выбежал перепуганный дежурный по отправлению. Селектор просипел:

— Откуда на первом пути вагон?! Через три минуты московский скорый!

Милиционер все понял. То есть, он не понял, откуда здесь взялся тринадцатый вагон «Черноморца», когда сам «Черноморец» придет в Жмеринку через полчаса, — но он понял, что вагона здесь не должно быть. Он засвистел и побежал к вагону.

— Это ты здесь вагон поставил?! — кричал дежурный на Илью Спиридоновича.

Илья Спиридонович испугался за себя, но еще больше за фокусника и ответил:

— Не могу знать!

— Стрелочник! — вопил селектор. — Где стрелочник?! Дядя Вася, дай маневровый на первый путь!

Илья Спиридонович дернул фокусника за рукав и прошептал:

— Товарищ, дорогой, уберите вагон на запасной путь… во-он туда.

— А ты что, сам не можешь? — обернулся фокусник.

— Я? Нет… — опешил Илья Спиридонович.