Светлана Славная - В дебрях Камасутры

— Смотря что называть «существованием», — вздохнул Олег, — Впрочем, единого мнения о сущности Шамбалы нет даже среди тибетцев. Кто-то считает ее небесами, где живут боги, кто-то — чистой землей, особым раем, предназначенным для тех, кто находится на пути в нирвану. Вообще же священные тексты указывают, что династия просветленных владык этого царства хранит там самые тайные учения буддизма до того времени, когда вся истина во внешнем мире будет утеряна из-за войн и жажды власти и наживы. Тогда, согласно пророчеству, будущий Владыка Шамбалы выйдет оттуда с великой армией, чтобы разбить силы зла и установить золотой век. Под его просвещенным правлением Земля, наконец, станет местом мира и изобилия и наполнится драгоценностями мудрости и сострадания.

— Неужели нашу Соньку занесло в Шамбалу? Не могу поверить, что теперь ее привлекают «драгоценности сострадания». Понятно еще — Птенчиков с ребятами...

— Не тем аршином меришь. В буддизме считайся, что благих дел, даже совершенных из сострадания, недостаточно — человек должен приобрести мудрость, которая позволит ему пробудиться к истинной природе реальности и познать себя таким каков он есть на самом деле. Откуда ты знаешь, какие глубины сумела познать в себе Сонька? Только обретя высшую мудрость, человек может превзойти все страдания и достичь нирваны...

— Опять ты мне талдычишь про эту нирвану! Если наши друзья погрузятся в нирвану, как мы будем их оттуда доставать?

— Ну ты-то кого угодно достанешь, — устало улыбнулся Олег. Они помолчали.

— Ладно, эрудит, теперь скажи, что мы будем писать в отчете главшефу. Он просил составить предварительный маршрут спасательной экспедиции — на всякий случай. Уж больно его достали таинственные послания наших друзей, которые не может разобрать ни один из шифровальщиков ИИИ.

— А что тут напишешь? Даже ламам неизвестно точное месторасположение Шамбалы. Она может быть где угодно — от Северного Тибета до Северного полюса. Или в иной реальности... Налей-ка мне кофейку, голова раскалывается.

— Контрабандного, начала двадцать первого века?

— А то как же.

Аркадий встряхнул стеклянную банку.

— Мало уже осталось. Скоро надо будет отправлять тебя за пополнением запасов.

— Интересно, а что пьют в Шамбале? — задумчиво протянул Сапожков.

Старикашка, сиганувший в колодец первым, мягко приземлился на кучу земли и, схватив золотой лингам, прикрыл его своей впалой грудью. Но не успел он в полной мере ощутить радость обладания сокровищем, как ему на голову обрушилось тело следующего охотника обогатиться. Этот искатель приключений проявил сообразительность и резво отполз к стеночке, а посему наблюдал полеты своих сотоварищей уже со стороны. Дядюшка кшатрия держался до последнего и, лишь увидев сверкнувшие в темном провале пятки своего соседа, ринулся вниз.

— Хотел меня обойти? — язвительно поинтересовался он, слезая со спины Бахадура-старшего. — А не выйдет!

Бахадур-старший не успел ответить достойно, потому что оказавшийся под ним дряхлый старикашка проявил неожиданную прыть, изо всех сил ткнув его локтем в живот:

— Чего разлегся? Ждешь, когда любимая жена придет пожелать спокойной ночи?

— А было бы неплохо, — мечтательно протянул омолодившийся папашка Бахадура.

Переругиваясь и потирая ушибленные места, Бандар-Логи стали потихоньку подниматься и отряхиваться. Старичок, оказавшийся в самом низу живой пирамиды, едва дышал, продолжая, однако, крепко прижимать к груди золотой лингам.

— Ну, и где же сокровища? — поинтересовался дядюшка кшатрия, потирая ушибленное плечо и с нетерпением оглядываясь по сторонам.

— Посмотрите, здесь есть проход! Наверняка сокровища там...

Бандар-Логи рванули вперед, пока не уперлись в спешно воздвигнутый Сонькиными «псами» завал.

— Западня! — взревел дядюшка кшатрия, — Подлая Каа-ма снова нас обманула!

— Грех не обмануть человека с мозгами гиббона. Кажется, в эту приятную зверушку ты мечтал перевоплотиться? — ехидно заметил отец Бахадура.

— Молчи, павлин недоделанный! — взвился бывший вояка. — Уж я бы тебе перья из хвоста-то повыщипал...

Старички энергично подключились к перебранке, обвиняя друг друга в бестолковости и награждая невидимых в темноте оппонентов тычками и пинками.

— Ты отдавил мне ногу! — дурным голосом завопил дядюшка кшатрия, с силой отпихивая своего неведомого обидчика. Тот отлетел на полметра и неожиданно провалился сквозь стену.

— Нашел, нашел! — услышали старики его торжествующий крик, доносящийся откуда-то издалека. — Сюда!

Старички приостановили побоище и устремились на голос, обнаружив в стене узкий лаз, ответвлявшийся от основного прохода. Низкий потолок заставил их опуститься на колени. Торчащие из стен корни цеплялись за ветхие одежды, отчаянно противясь нашествию непрошеных гостей. Вскоре движение окончательно застопорилось. Задние стали напирать на передних, и вся компания дружно ввалилась в просторное подземелье со сводчатым потолком.

Плиты перекрытия были сплошь пронизаны корнями растущих наверху деревьев и покрыты трещинами, сквозь которые проникали тонкие, как иглы, лучики света. В этом призрачном освещении старички увидели, что пол подземелья, будто ковром, устлан толстым слоем золотых и серебряных монет, высыпавшихся из истлевших мешков. Солнечные лучи, неуловимо меняя свое положение, заставляли бесценный ковер расцветать миллионами ярких бликов. Даже слой вековой пыли не мог скрыть это великолепие. Из кучи монет тут и там, подобно островам в океане, торчали воинские кольчуги, украшенные бирюзой и речным жемчугом, изящные светильники, огромные седла для слонов с серебряными бляхами, чаши и ковши из чистого золота, щиты и шлемы, усеянные драгоценными камнями... Из рассохшихся ларцов сверкающими водопадами низвергались женские украшения: кольца, серьги, браслеты, широкие пояса. Небрежными импрессионистскими мазками дополняли цветовую гамму рассыпанные тут и там горсти изумрудов, гранатов, рубинов... да что перечислять!

Пока кучка Бандар-Логов обалдело таращились на это великолепие, до места, наконец, добрался изрядно помятый старичок с золотым лингамом в кулаке.

— Сокровища-а!!! — протяжно завыл он и, недолго думая, кинулся в золотое море. Интенсивно двигая руками и ногами в стиле баттерфляй, он принялся сгребать под себя золотые кругляшки, утробно урча от избытка чувств.

— Золото! Блестящие монетки, идите скорее к папочке...

Вдруг старичок издал странный булькающий звук, резко выгнулся и перекатился на спину. Захрипев, он схватился одной рукой за горло, второй продолжая сжимать золотой лингам, потом резко дернулся — и, неожиданно расслабившись, уронил голову набок. Глаза его остались широко распахнутыми, к щеке прилипла пара золотых монет, счастливая улыбка застыла на мертвом лице.