Евгений Связов - Отчет 00 Жил (как-то) старик без старухи...

Чья– то не слишком нежная рука проволокла меня влево метра на три, уронила в кресло и сорвала с глаз липучку. Мимолетно глянув на сидящего напротив крепыша, я уставился на бассейн 2Х2 метра и пару кабинок, с потолка которых свисали на толстых кабелях сотни подушечек.

Крепыш рявкнул что-то крученое и комната, кроме столика, за которым мы сидели, затемнилась.

Я выдал что-то еще более крученое про нетрадиционные способы спаривания с Творцом.

Крепыш сделал лицо ценителя богохульств, покивал и хрипнул:

– Я – корабельный боцман Каршо. Тебе повезло не попасть на вводный инструктаж к инструктору, поэтому инструктировать буду я.

– А покурить? Или под обработкой подразумевался вводо-выводный стрюктуаж [33]?

Вздохнув, он сунул руку под стол и выложил на стол мою трубку и пакет табака с зажигалкой.

– Скажи спасибо.

– Спасибо, дяденька боцман Каршо. – пролепетал я, набрасываясь на трубку.

С первой затяжкой туман стал рассеваться и проступили очертания большого вонючего океана дерьма, в котором барахтался я.

– Где сейчас корабль? – выдавил я первый осмысленный вопрос, чувствуя, как убитая никотином сущность угомоняется, оставляя чуть напуганного и совершенно трезвомыслящего меня один на один с источником данных.

– Ползет себе на паре сотен где-то, куда рулит капитан, сэр. – небрежно обронил Каршо, неторопливо сворачивая самокрутку из кусочка бумаги, который он извлек из-под того же стола.. – Если Вас не устраивает…

Я заржал, смехом запихивая сотни и сотни картинок всех, кто не попал на этот корабль, в ящик «отложено до момента, когда надо будет вспомнить, что может быть еще хуже».

– Ну и ладно. – Каршо чиркнул моей зажигалкой, выпустил облако дыма и сообщил: – Во первых. НЕЛЬЗЯ ПОРИТЬ КОРАБЕЛЬНОЕ ИМУЩЕСТВО, в частности, двери. Во вторых, курить на корабле можно только в рубке, поскольку там воздуха много и в виртуалке. И в третьих. Любой гражданин конфедерации получает коррекцию полей тела, в результате чего быстрее и сильнее любого землянина раза в три. Не нарывайся.

– Все, сэр? – воспользовался тем, что он увлекся сигаретой.

– По сути, все. Вопросы?

– Выпить не найдется?

Пару секунд его карие глаза смотрели на меня очень сердито. Потом, когда попытка напугать меня взглядом провалилась, он смягчил взгляд, порылся под столом и протянул мне шприц без иглы.

– А? -тупо спросил я. Он кивнул на бедро. Посмотрев туда, я обнаружил там маленький краник, вшитый в вену.

– Трах Еж врага попу! – сказал я, а потом вспомнил, что клапан появился, пока я был без сознания и все что хотели, мне уже вкололи и терять мне нечего. Вывод, что все, что можно, мной уже потеряно, очень меня приободрил, и я воткнул шприц, повернул краник и бухнул в вену пару кубиков желтоватой жидкости.

Через пару секунд все стало ярким и четким, а настроение – легким. Важного не было ничего.

– Ух ты! – поделился с миром осознанием, что он не так уж плох, каким притворяется.

– Ага! – согласился Каршо. – Вообще-то на время тренировок в виртуалке, на пару месяцев базового курса, питаться будете внутривенно. Так, водичку пить по вечерам в компании, обсуждая сегодняшние занятия.

– Угу… сэр. Каршо. Кстати, меня…

– Стоп. Рекрут, забудьте ваше прошлое. И имя тоже. Придумай себе новое… У Вас, в конце концов, новая жизнь начинается.

– Зубастодушев Достал Тщательнохаосович. – выдала сущность и заржала.

– Да, рекрут, Вам вредно пить. – глубокомысленно изрек Каршо. – Пошли в виртуалку трезветь, а то накроют нас.

Повинуясь его заковыристой фразе, свет потух, предоставив мне прекрасную возможность выйти в коридор на ощупь.

Через пару минут, спрятав в вентиляционном люке своей комнаты трубку и табак, я сел в кресло.

– Шлем дает эффект полного присутствия… – бухтел Каршо, присоединяя в краник трубочку, уходящую в пол. – Ты «Матрицу» смотрел?

– Ага! – блаженно мурлыкнул я, ощущая полную расслабленность и полное отсутствие важных и мрачных мыслей.

– Тогда счас у тебя сервисный блок и экскурсия. Готов?

– Ага!

На голову мне упал шлем, и через секунду темноты приятный женский голос шепнул в ухо:

– Предварительный склад к тренировочному циклу «одиночный пехотинец».

– Где? – спросил я в темноту.

– Что хотите? – осведомился голос все той же приятной женщины, предусмотрительно оставшейся не просто в темноте, а еще и за затылком.

– Пару комплектов «Зиппо», полюс литр фляга «Ванна Таллин» плюс две коробки «Гаванна Клаб» [34].

– Готово. Идет загрузка [35]…

Ноги плавно приземлили меня на стальные плиты.

Две бочки и стекло в стальной стене за ними показались мне странно знакомыми, но мне было не до них.

Я нагнулся к носкам высоких шнурованных ботинок, у которых лежали две зажигалки, две фляжки и четыре коробки. Двигался я шустро и уже через пару секунд зубы сомкнулись на сигаре.

Тут– то он меня и настиг. До боли, до ужаса, недосыпа, голода и передозировки никотина натощак знакомый металлизированный голос, грянувший в левое ухо:

– Duplikon updated! [36]

Ножки подогнулись, чтобы уберечь меня от бесплодной попытки куда-нибудь убежать. Присев на стальной пол, я тупо прислушался к грохоту канонады и гулу самолетов, то и дело проносившихся сверху, в небе, видневшемся в проломе крыши, организованным падением десантной капсулы, на помятом рыле которой красовалась надпись Harsh [37].

– Нда, блин. – только и сказал я, разглядывая руки, к правой из которых был пристегнут смутно знакомый пистолетик. Ткнув в одинокую клавишу на дисплейчике левого предплечья, я заткнул голос, бубнивший в наушнике в левом ухе, и тяжело вздохнул, скрывая поглубже дикую смесь ужаса с охотничьим азартом:

– Ладно, ребята, сча я приду…

Через часик-другой я воспользовался единственным в оригинальной версии второго «Квака» [38]шансом утопить в лаве очень неприятного дяденьку с припаянным к руке остро заточенным куском лома. Во всех остальных случаях дяденек приходилось быстренько расстреливать, забрасывать гранатами, или, если они имели глупость подставиться – давить тяжелыми ящиками.

Прихрамывая на недавно простреленную ногу, еще не успевшую выздороветь, я направился к тайнику с пулеметом.

Первый шок, обрушившийся на меня с зарядом плазмы, поджарившим кожу на животе, давно прошел, и я уверенно переходил от стадии «выжить»к стадии «поиграться». Играться было во что и с чем. До полной реалистичности это поле побойнища, конечно, не дотягивало, иначе бы я умер, не научившись ходить. В привычные представления о нормальной перестрелке не укладывалось мое тело. Оно почти не умело уставать и чувствовать боль. Умело оно быстро затягивать раны и носить барахла, которое должно было весить пару центнеров.