Надежда Первухина - Мастер ветров и вод

— О почтенные духи! — обратилась я к почтенным. — Оставьте раздоры, недостойные вашего теперешнего положения. Я мастер-геомант, и я могу в ублажение душ ваших выстроить кумирню.

— А я? — возмутилась царская наложница.

— Разве одной кумирни не хватит на всех? — успокоила я Соню. — О благословенная госпожа Чжэнь, едва я выстрою кумирню, как ваша душа обретет покой.

— Слова геоманта разумны, — одобрительно зашелестели духи. — Что ж, геомант, мы тебя нанимаем. Выстрой нам кумирню-мяо до будущего полнолуния, и мы щедро вознаградим тебя.

— Ты получишь все, что только могут добыть в этом мире духи, — заверили меня гуй, а Соня помалкивала. Видно, наложницу Чжэнъ смутила моя вопиющая демократичность.

— Я должна знать имена и судьбы тех, ради кого буду строить кумирню, — сказала я. — Сами понимаете. На каждого из вас придется заводить личную поминальную дощечку и все такое...

— Мы понимаем, — закивали призрачными головами духи.

— Тогда... С кого начнем?

Подул ледяной ветер, и передо мной предстал дух с вытянутым белым лицом. Черты его искажены были страданием, неведомым смертным.

— О геомант, внимай: я Цзин Шэнъ, чиновник из Восточной столицы. Был оклеветан перед начальством, разжалован и от отчаяния наложил на себя руки. Мне отказано в посмертном перерождении, ни небеса, ни преисподняя не принимают меня, а ведь я в жизни не совершил ничего дурного! Взываю к справедливости и прошу покоя!

Чиновник отошел, его место занял другой дух, у которого в животе зияла жуткая дыра.

— О геомант, я — певичка из чайного заведения госпожи У. Имя мне — Золотой Бубенчик. Моя соперница решила извести меня и напоила вином со щелоком. С тех пор жжет меня чувство несправедливости. Прошу милости и покоя! Сколько можно скитаться между небом и землей!

За певичкой следовал третий проситель; на его одеждах проступали пятна крови.

— Я был человеком вольной профессии, но не позволял себе серьезных преступлений, — сказал он. — Однако бандиты из шайки Чунь Паня жестоко разделались со мной. Они продавали детям наркотики, а я воспрепятствовал этому, и вот результат. Но меня не принимает Небо и отвергает земля, куда же мне деваться?

Следом за человеком вольной профессии последовало еще с полдюжины просителей. Все они были неизменно вежливы и только и делали, что жаловались на свою посмертную судьбу. Я заметила, что эти духи-гуй были, если можно так выразиться, из разных временных отрезков: кто из глухой старины, как «наложница Чжэнь», кто из времени, близкого к нашему...

— Эй, так дело не пойдет! — раздался вдруг сердитый голос.

Расталкивая призрачную толпу духов-гуй, ко мне приблизились несколько привидений весьма потрепанного, но удалого вида.

— Ну китаезы! — возмущенно гомонили привидения на русском языке. — Уже и после смерти нет от них продыху на российской земле! Чисто беспредел!

Духи-«китаезы» оскорбленно зашипели в ответ на эту тираду.

— Тихо, тихо! — прицыкнуло одно привидение и добавило мощный матерный оборот, от которого у меня заалели уши. — Мы, между прочим, здешние. Местные, с постоянной пропиской. С каких пор ждем спасения-избавления. И не позволим всяким китаезам...

— Останови свою грозную речь, о дух, — мягко сказала я. — И скажи лучше, чего ты хочешь.

— О, сразу к делу, вот это я люблю, — обрадовался русский дух. — Слышь, хозяйка, мы, здешние, замаялись мотаться между небом и землей, как воздушные шарики на ниточках. Нас прежний хозяин этого дома прикончил, так нам же еще за это и страдать?

— А почему прежний хозяин вас прикончил? — сурово спросила я. Ну, надо же знать контингент, с которым предстоит работать.

— Дык, конкуренты мы ему были! Вот он и нанимал киллеров и прописал нас тут всех до одного.

— Понятно, — кивнула я. — Чего вы от меня хотите?

— Так ведь свободы и покоя! — поэтично выразился дух. — Ты, говорят, мастер, знаешься со всякой мистикой-хренистикой, вон у тебя и на щеках какие-то золотые татуировки, аж глазам смотреть больно... Так ты нам выстрой типа храма что-нибудь.

— Я не умею строить храмы.

— Ага, ага, а китаезам согласилась строить!

— У них вера другая, им я кумирню поставлю. А вам ведь наверняка православный храм надо, раз вы русские духи...

— Дык, это... — Русский гуй озадаченно помигал красными огоньками глаз. — Мы при жизни-то не особо верили. Так что не обязательно православный. Ты строй в расчете и на китаез и на нас. А за нами не заржавеет.

— Хорошо, — сдалась я, потому что от такого интенсивного общения с духами у меня голова шла кругом. — Выстрою, что смогу. Вы мне хоть имена ваши назовите, русские духи.

— Степан Грызлов, коммерческий директор. Когда застрелен, говорить?

— Нет, не надо. Следующий.

— Антон Рябцов, коммерческий директор.

— Василий Бабушкин, коммерческий директор.

— Юрий Лампочкин, коммерческий директор...

И еще с десяток коммерческих директоров! Ну, прежний хозяин усадьбы, видимо, их, этих коммерческих директоров, сильно не любил. Хорошо, выглядели покойные коммерческие директора грозно и небезобидно, а то бы я обязательно все испортила смехом или каким-нибудь неподобающим обстановке словечком.

Наконец церемония представления завершилась. Я еще раз заверила духов в том, что они до нового полнолуния получат кумирню, выстроенную по всем канонам геомантии. А получив кумирню, смогут там вознести моления небесам и обрести покой.

Удовлетворенные духи растаяли в наступающем белесом свете зимнего утра. Меня шатало от усталости — еще бы, провести ночь в обществе китайских и российских духов, обещая им чуть ли не царство небесное!..

— Нила! — Голос Сони прозвучал для меня как музыка, — Почему мы с тобой стоим на крыльце и мерзнем?..

Насчет музыки я преувеличила, такой капризной музыки не бывает... Но все равно! Похоже, Соня пришла в себя!

— Сонечка, — нежно сказала я, глядя на подругу. — Ты как себя чувствуешь? И... кем ты себя чувствуешь?

— А в чем дело? Какие глупые вопросы! Нила, я ужасно замерзла! Идем в дом, выпьем чаю!

— Идем, — кивнула я. — А за чаем тебе придется выслушать потрясающую историю...

Разумеется, Соня мне не поверила. Ни единому моему слову.

— Я брежу по ночам? — возмущалась она, чуть не проливая при этом чай на скатерть. — Нила, это полная чепуха!

— Нет, не чепуха. Посмотри вокруг. Ты изменила обстановку в доме. Вместо современной мебели какие-то завесы, шторы, сплошное царство колышущихся тканей. Если на твой дом сверху посмотреть, предварительно сняв с него крышу конечно, то покажется, что смотришь в глубину гигантского аквариума. Я, как мастер фэн-шуй, авторитетно заявляю: в тебе, Соня, сейчас существуют две души. И вторая душа, назовем ее «душой полночной», активно вмешивается в твою жизнь и даже в интерьер твоего дома.