Александр Попов - Безумная практика

Перетащив девочек в коридор, я пошел «спасать» чертяшку. Не представляя, как я смогу оторвать ее от шкафа, я протянул руки, и неожиданно мохнатое создание само спрыгнуло ко мне. Прижав добычу к груди, я покинул место катастрофы. Закрывая за собой дверь, я попытался передать Тимошку девочкам, но, вместо того чтобы пойти на руки к старым знакомым, она взвизгнула и неожиданно проворно взобралась мне на голову, при этом отбив копытами мои уши. В своем поведении чертяшка походила на кошку, которую в течение нескольких часов усиленно ласкают дети, и при этом многие из них находят забавным дуть ей в уши, легонько дергать за хвост и наблюдать, как из мягких лап показываются острые коготки. Видимо, нечисть тяжелой коммуникативности изведала все это на себе.

Так как снять ее с головы без потери скальпа не представлялось возможным, а шея начинала болеть от груза, я дернул Тимошку за ноги, усадив таким образом ее себе на плечи, и наконец отгородился дверью от жгучей завеси. Чертяшка поерзала и осталась явно довольна своим положением, так как сразу ослабила пальцы, на которых остались мои волосы, сдула их на пол и начала болтать ногами, победно посматривая сверху на своих заботливых мучительниц. Последние с завистью посмотрели на меня и, толкаясь и отпихивая друг друга в узком коридоре, наперебой стали просить пересадить Тимошку им на плечи.

Окончательно устав от производимого шума, я решил, что единственно правильным будет заставить девочек заняться чем-нибудь полезным, пока снова попытаюсь хоть как-нибудь разобраться в возникшей ситуации. Только вот чем их занять? Нет, конечно, уборка на кухне будет вполне кстати, но пока пусть немного отдохнут от «газовой» атаки. Прогулка в парк, естественно, отменяется до выяснения обстоятельств, при которых можно будет не волноваться за сохранность квартиры, если Тимошка останется одна. Да и судьба научно выведенного засланца в стан чертей тоже заставляла беспокоиться. Люди старались, делали и сейчас должны волноваться, куда подевалась надежда установления политических и экономических связей с нечистью.

Вспомнив, однако, как чертяшка пошла ко мне на руки, я вдруг позлорадствовал: «Так вам и надо, создали такое чудесное существо и, не спросив, в пекло его. А вдруг ее раскроют и сделают что-то плохое?» Вам может показаться странным, что я стал проявлять участие к Тимошке, несмотря на то... На что — я могу спросить? На то, что две неугомонные школьницы, часто исходя не только из самых лучших побуждений, превратили мой дом в черт-те что (прости, Тимошка), перекроили по своему желанию мои выходные, из спальни устроили гардеробную, соскучившись по мохнатой подружке, взорвали телевизор... Продолжать?

Теперь должно быть понятно, почему из трех совершенно незваных гостий самым безопасным кажется пушистое создание с пятачком, бугорками растущих рожек, копытцами и хвостом с белой кисточкой. Может, ее действительно оставить? Есть вероятность, что любительницы нечисти будут основное время уделять ей, а не разрушениям. И, кстати, о разрушениях. Надо бы поручить им сбор останков и погребение погибшего чудовищной смертью телевизора. Конечно, это не может являться достаточным наказанием за несанкционированные магические эксперименты, но для начала вполне пойдет: А если устроить урок литературы (педагоги Школы магии, наверное, зачтут мне это) и заставить их в стихах описать достойную жизнь и героическую гибель моей любимой «соньки», то и у меня появится время на тихий отдых, и они будут при деле.

— Так, вы трое, марш в зал! Осколки телевизора собрать, пол подмести, копоть, если есть, убрать, Тимошке безобразничать не давать. Кругом и бегом!

Я ссадил на пол отчаянно сопротивляющуюся чертяшку и вздохнул, провожая взглядом караван из трех голов, одна из которых принадлежала некрупному рогатому... представителю альтернативной формы жизни. На Тимошку я не договаривался, да и не в этом дело. А что, если завтра они все втроем попытаются вызвать Люцифера? Что будет? В этом случае легкими ожогами рук, кошмаром в спальне, взрывом телевизора, полуразрушенной кухней явно не отделаешься. Хотя три дня назад, увидев, во что превратился мой дом, я бы думал, что ничего хуже быть не может, теперь, благодаря девочкам, горизонты ужасного значительно раздвинулись. Остается надеяться, что властелин ада будет выше того, чтобы откликаться на зов каких-то недоученных школьниц, одна из которых к тому же решила встать на путь волшебницы. С другой стороны, я слышал, он — парень раздражительный, и если в его ушах все время будет стоять их назойливый писк, то может и прореагировать. Хотя вряд ли заявится лично сам. Пересмотрев столько фильмов, я всегда недоумевал, почему люди думают, что такой влиятельный субъект, как Сатана, непременно явится перед ними, стоит им только прочесть заклинания и помахать чьей-нибудь отрубленной головой. Ведь и у Пушкина рыбка приходила на зов, только обязанная тому, что помыкаемый старухой дед сохранил ей жизнь. Но и такой, в общем-то, положительный персонаж, это утомило, что уж тогда говорить о дьяволе.

Так вот, если практикантки будут его беспокоить, он не станет посылать незаметного человека с пистолетом в кармане, который встретит нас около подъезда и проделает аккуратные отверстия в их детских и в моем вполне сформировавшемся организмах. В случае, если настойчивый зов будет отвлекать его от важных зловещих дел, скорее всего, появится какой-нибудь нелепый персонаж из DOOM, который, не отвлекаясь на мелочи, оптом сотрет с лица земли наш многоквартирный дом, а то и весь квартал. Думаю, что город уцелеет, в конце концов, чтобы Сатана пошел на такое расточительное по энергии злодейство, его надо не только оторвать от дел, но и, дождавшись ответа, обозвать не менее чем кривоногим козлом.

Может, мне показалось, но, увидев воочию рогато-мохнато-хвостатую нечисть, я уже не мог отмахнуться от таких событий, как потемнение света, проникающего через стеклянную кухонную дверь, и появление запаха серы. Конечно, это, может быть, просто смесь специй, объединившихся в причудливой комбинации, но я, как бы размышляя, тщательно проговорил про себя фразу о том, что в этом доме все уважительно относятся к представителям (особенно к могущественным) сил, испокон веков участвовавших в противостоянии добра и зла, и будет очень обидно, если силы этого так и не узнают. Зрелище дымящихся развалин, на вершине которых стоит кадка с моей пальмой, замаячило у меня перед глазами, и я даже поспешил подстраховаться, пробурчав в пустоту, подтверждая свою лояльность: «Я вон даже Тимошку скотом не стал называть».

Может, мне снова показалось, но темнота на несколько секунд сгустилась еще больше, так что я буквально ничего не мог видеть. Затем что-то ощутимо стукнуло меня в лоб, и в этот момент я более чем уверился, что это самый что ни на есть натуральный щелбан, который, по идее всех этих потусторонних сил, должен был поставить меня на место. Что ж, поставил. Я так и продолжал стоять в коридоре, размышляя о том, что вся эта потусторонняя мистика делает меня кандидатом в пациенты некого медицинского учреждения, после выхода из которого на всей моей дальнейшей жизни не только можно поставить крест, но и вбить осиновый кол. Для надежности.