Владимир Пучков - На службе у Кощея

– Это он! — крикнул Яромир. — Это он! Тот самый колдун! Я узнал его! — с этими словами он распахнул окно и ловко, одним махом, перепрыгнул через подоконник. Яромир не рассчитал своих сил, поэтому при приземлении на мостовую его здорово мотнуло, и он, чтобы устоять, вынужден был резко ступить ногой в сторону, аккурат на лакированный сапог стоящего рядом дружинника. Дружинник взвыл как иерихонская труба и запрыгал на одной ноге.

– Ау! О-о-о... — мучительно простонал здоровяк с роскошной черной бородищей.

– Прощу прощения, сударь! — впопыхах бросил Яромир, — Я не нарочно! Это всего лишь нелепое стечение обстоятельств, не более... — Оглядевшись, он кинулся было вслед за удаляющейся фигурой в черном плаще, но в этот момент чьи-то железные пальцы сжали его плечо, удержав на месте.

Яромир дернулся раз, дернулся два, но без толку. Железные пальцы держали его крепко, как тиски.

– Сударь, в чем дело?! Я, кажется, извинился перед вами! А теперь отпустите меня, неужели не видно, у меня неоконченное дело! Я должен поймать вон того гада!

– Он, кажется, извинился! — передразнил дружинник и еще крепче сжал его плечо. — У него неоконченное дело! Это у меня неоконченное дело, после того как ты отдавил мне любимую мозоль! — буквально взревел от негодования детина. — Мне кажется, что такого деревенского парня, как ты, давно пора поучить светским манерам! А? Что скажете, парни?

Стоявшие рядом дружинники рассмеялись.

– Точно! Илья, поучи-ка его уму-разуму! Валяй, если что, и мы поможем!

– Ну? — Бородатый детина пристально взглянул на Яромира. — Что же ты скажешь в свое оправдание, друг любезный? Ведь то, что ты выскакиваешь из Святогорова окна, еще не дает тебе права ходить по ногам, как по паркету!

Яромир молча оглянулся. Таинственного незнакомца и след простыл, будто его и не было. И все из-за этого бугая! Набычившись, он посмотрел на дружинника, потом бесцеремонно сбросил его руку с плеча.

– Кажется, вы хотели поучить меня светским манерам?

Бородач усмехнулся.

– Это суровая необходимость. Кто тебе еще поможет в этом вопросе, как не я? У меня ведь до сих пор звезды порхают перед глазами!

– Так может, прямо тут и начнем, а? — предложил Яромир, встав в позу. Внешне он совсем немного уступал местному здоровяку и был уверен, что поборет его с полтычка.

Дружинник удивленно поскреб в затылке.

– Как тебя хоть звать-то?

– Яромиром, — ответил витязь.

– А меня Ильей, — представился бородач. — Некоторые кличут просто — Муромцем. Так вот, Яромир, уставом тайной канцелярии кулачные бои, как и любые другие, несанкционированные верховным главнокомандующим, на территории города запрещены. Поэтому я буду ждать тебя сегодня ровно в два за городским забором! Ты меня понял?

– В два за воротами, — повторил Яромир и изобразил на губах улыбку победителя. — Я не заставлю вас ждать! Ровно в два! — повторил он и, сопровождаемый насмешливыми взглядами дружинников, поспешил за угол, куда скрылся человек в черном. Пробежав всю улицу, он свернул в какой-то переулок и сплюнул с досады.

– Екарный бабай! Ну урод! Свинья одноглазая! — Яромир уже было развернулся, чтобы идти прочь, когда его окликнули.

– Минутку, милейший!

Только сейчас Яромир заметил, что на скамейке, укрытой разросшейся сиренью, сидит человек. Его одежда, стать и даже голос не оставляли сомнений в том, что он из богатырской дружины. Правый глаз богатыря перетягивала темная ленточка. Яромир невольно остановился.

– Вы мне?!

– Вам, вам!

– Послушайте, уважаемый, у меня совсем немного времени! Видите ли, я очень спешу. Мне не до разговоров!

– Ничего, подождете, — произнес дружинник голосом, не предвещавшим ничего хорошего.

«Что за суматошный день? — устало подумал Яромир, — не успел приехать, как поссорился с самим Ильей Муромцем! Этот еще свалился на мою голову! Сидит, сирень нюхает, его и не видно! Впрочем, что ему вдруг понадобилось?»

– Я слушаю вас, — сказал Яромир, старательно сдерживая гнев. — Вы что-то хотели?

– Это я внимательно слушаю вас! — произнес незнакомец, впериваясь в него единственным глазом. — Как понимать ваши слова? На каком основании вы обозвали меня уродом, одноглазой свиньей? А? О вашем первом ругательстве я вообще молчу. Православные так не ругаются! Ну-с, так что же вы молчите, милейший?! Отвечайте!

– А, черт! — сплюнул богатырь.

– Что-о? — Незнакомец с черной повязкой на глазу взвился вверх. — Да как вы смеете разговаривать со мной таким тоном?!

– Постойте! — изумился Яромир. — Тут явная ошибка. Я вовсе не вас имел в виду. Я вас за сиренью вообще не видел. Эти слова предназначались другому. Понятно вам?

– А что, здесь была еще одна одноглазая... — Незнакомец не договорил. Он осторожно прикоснулся к правому перевязанному глазу. — Кроме меня, здесь, кажется, никого не было!

Несмотря на серьезность положения, на Яромира вдруг напал неудержимый смех. Он сел на скамейку, скорчившись от хохота и стараясь не смотреть на дружинника, стоящего перед ним.

– Простите, господин дружинник! — устало пробормотал Яромир. — Честное слово, это нечаянное, я бы сказал, нелепое стечение обстоятельств!

– Мальчишка! — взвизгнул побагровевший дружинник. — Если бы не твоя возмутительная молодость, я растер бы тебя в порошок! Выпорол бы тебя ремнем, чтобы ты впредь уважал старших! Каков негодяй, а? Самый настоящий засранец!

– Засранец?! — тихо повторил Яромир, наливаясь краской. — Это я-то засранец?

– А кто же? — кивнул дружинник. — Конечно, ты! Пойди, смени подгузник!

– А подгузник — это что? — неожиданно заинтересовался Яромир. Теперь пришла очередь смеяться дружиннику.

– Темнота! Деревня! Ты еще вчера, небось, лаптем щи хлебал! Ох-хо-хо! Тогда понятно, почему ты такой невоспитанный! Небось, крестом расписываешься, хаха!

– Между прочим, я — поэт! — оскорбленно возразил Яромир. — Книжку буду издавать. И грамоте я обучен. Может, я в этом, в Коксфорде учился!

Тут дружинник просто повалился на скамью.

– Шут! Клоун! Скоморох! Он в Коксфорде учился! Выгребные ямы чистить, что ли? Так этому тебя здесь научат лучше. Все, иди, я тебя прощаю!

– Что-о?! — взревел Яромир. — Ну уж нет! Такого хамства я не потерплю! Сегодня в три! Под забором, то есть, тьфу! За городским забором! Кстати, как ваше имя, уважаемый?

– Добрыня Никитич, — все еще смеясь, ответил дружинник. — Да ты иди, только смотри, сам не опаздывай!

Яромир возвращался назад в не самом лучшем расположении духа.

– Ну и пусть, — думал он, — конечно, биться на кушаках с двумя богатырями, да еще такими знатными, — кто большая честь. Правда, без зубов можно остаться. Это если башку не снесут! Но и я им могу кое-что показать! Готов поспорить, что они никакого представления не имеют об искусстве лесных отшельников! Кину раз через бедро, добавлю пяткой в ухо, и уноси готовенького!