Владимир Пучков - На службе у Кощея

– Эй, вы куда? — огорчился Яромир, продолжая удерживать рыжего молодца за ноги. — Так нечестно! — Он отбросил рыжего в кусты. — Ну вот, и подраться не дают...

Будулай стоял рядом согнувшись и держался за правый глаз.

– Задели, что ли? — участливо спросил Яромир, разглядывая напарника. — Ну точно. Синяк будет! — Он еще раз глянул на заплывший глаз и махнул рукой. — Не бери в голову. До свадьбы заживет! Тебе это... коровий навоз приложить надо, сразу полегчает!

При упоминании о навозе Будулай содрогнулся и замотал головой.

– Н-нет! И так пройдет!

Синяк, конечно, не прошел. Потому и собирался Будулай мрачно, но в конце концов повеселел.

– Ты письмо береги! — напомнил он. — К осени я в стольный град приеду, тогда и свидимся.

Яромир, как положено, оседлал коня и проводил гостя за околицу. А потом еще и проехал с ним верст пять, чтобы убедиться, что никакие разбойники и всякая тать не гонятся за царевичем.

На прощание они обнялись, и Яромир вернулся домой. Походил по пустой горнице, посидел на скамье, посмотрел в окно и плюнул с досады: «Скука! Подраться и то не с кем! Был царевич, и тот уехал. Стало быть, и мне пора собираться!»

Во дворце Великого княжества Лодимерского было неспокойно. Бояре, как и положено, плели заговоры. Стрельцы, вместо того чтобы нести службу, буйно и целенаправленно спивались. И даже сам Кощей не мог их образумить.

С запада подгрудили немцы и выжидали удобного момента, чтобы напасть на вольные города. С юга поджимала Кумария, запирая выход в Хвалынское море. На востоке своего часа поджидали полонежцы. И хотя со степняками был заключен вечный мир, но кто же доверится слову степняка?..

Великий князь царь-государь Дормидонт стоял возле стола, на котором была расстелена большая карта, и, беззвучно шевеля губами, пытался постичь расклад сил.

– Кощей! — Царь повернулся к худому высокому человеку, одетому в красную мантию. — Кто у нас канцлер — ты или я?

– Я, ваше величество! — послушно склонил голову Кощей, и на его худом скуластом лице промелькнуло подобие улыбки.

– А если ты, — капризно произнес царь, — так ты и должен объяснить, что тут к чему. Не понимаю я твоей географии! От кого пакости ждать?

– То есть... Вы имеете в виду...

– Вот именно!

– Тогда ото всех! — вздохнул Кощей. — Вот, например, биварцы. То есть немцы. Мои лазутчики доложили...

– Что ты мне про своих лазутчиков?! — вскипел царь. — Государево ли это дело — заниматься такими пустяками? Ты лучше скажи, когда эти чугунные лбы пойдут на нас войной?

Кощей закатил глаза под потолок, снова вздохнул и коротко ответил:

– В ближайшее время, ваше величество, они на такое дело не решатся! Войско у нас сильное, заставы крепкие. Не решатся!

– Ну, a если кумарцы попрут, тогда решатся?

– Тогда решатся, — подумав, сказал Кощей. — Война на два фронта — дело тяжелое.

Царь Дормидонт почесал бороду, беспокойно выглянул в окно и заговорщицким шепотом поделился:

– И все-таки так хочется кому-нибудь объявить войну! Сказать, мол, иду на вы! А то скучно что-то.

Кощей вздохнул в третий раз, правда, уже совсем по-другому. Очевидно, у него в наборе был богатый арсенал вздохов. Великий канцлер изобразил озабоченное внимание.

– Прекрасная идея, ваше величество! Это позволило бы решить некоторые внутренние проблемы. Стрельцы уже больше года томятся без дела, пьют, дурачатся. А там, где безделье, там и бунт... — Он многозначительно посмотрел на царя.

Дормидонт пронзительного кощеевского взгляда не выдержал, его лицо стало медленно покрываться пунцовыми пятнами.

– Бунт?! — прошипел он угрожающе. — И это заявляешь мне ты, великий канцлер? Да я... я...

У Кощея так и вертелось на языке, что «я» — это последняя буква в алфавите, но он коротко улыбнулся и неопределенно махнул рукой.

– Будьте спокойны, ваше величество, у меня все под контролем! Вот, подпишите этот указ, и все будет в полном порядке. — Он положил на стол тяжелый лист пергамента, исписанного мелким бисерным почерком.

Царь надулся, нахмурил брови, словно хотел что-то казать, но вместо этого схватил перо и быстро подписал грамоту. Кощей молниеносно сцапал ее со стола, вежливо улыбаясь, спрятал в карман.

– Это... А что там, в грамоте? — запоздало спросил Дормидонт.

– Указ, ваше величество, — поклонился Кощей, — о введении тайной канцелярии. Бунты надо пресекать на корню. А зачинщиков выводить на чистую воду. В смысле — на плаху!

– Зачинщиков — это хорошо. Только ты, смотри, дров не наломай. Я хоть и строг, но справедлив. Не хочу, чтобы невинные пострадали!

– Вот тут-то вы и заблуждаетесь, ваше величество, — серьезно ответил канцлер. — Невиновных не бывает. Бывает мало пыток.

На какое-то мгновение царь остолбенел и непонимающе уставился на Кощея. Первый министр тут же поспешил разъяснить свою позицию.

– Время от времени в народе возникают нездоровые мысли. Когда люди живут хорошо, им хочется жить еще лучше. Они устремляют взоры туда, куда простому смертному и смотреть нельзя. Они замахиваются на самое святое!

– Это на церковь, что ли? — испугался Дормидонт.

– На частную собственность, — сурово сказал Кощей. — Приезжают заморские купцы, ведут прельстительные речи: мол, все люди равны, и все, что ни есть в государстве, надо поделить поровну. А самого государя... Нет! Не могу сказать. Язык не поворачивается!

Царь снова пошел пятнами, но канцлер его тут же успокоил.

– Потому и необходимо ввести тайную канцелярию, чтобы придушить на корню гидру революции!

– Чего-чего? — Дормидонт аж присел от удивления.

– Это я так, — успокоил его Кощей, — к примеру. Но вот некоторых бояр на место поставить надо! Особенно тех, кто размечтался о древних вольностях. Прижать олигархов!

Некоторое время царь тяжело дышал, осмысливая сказанное. Затем его лицо сморщилось от обиды, на глаза навернулись слезы.

– Вот и старайся для людей! — чуть не плача сказал он. — Я ведь ночами не сплю, за народ болею! Эти самые... реформы провожу. И в ответ такая черная неблагодарность! Эх, плохо быть царем на Руси! Правильно ты сделал, что свою тайную канцелярию организовал! Но все равно — не лютуй! Пыток я не потерплю. Что в Биварии скажут? Опять ромеи возмутятся. Заявят, что я не уважаю права человека!

– А вот на этот счет, ваше величество, можете быть спокойны! Посол Биварии фон дер Шнапс полностью разделяет наши взгляды на проблему. Более того. Он считает, что вы слишком мягки со своими подданными. В лесах хозяйничает Жужа с бандой разбойников. С Рипейских гор прилетает дракон Груня, деревни зорит, крестьян угоняет в полон и продает их кумарцам за баранину! Под Муромом снова появился Соловей-разбойник. Народ уже и в лес за грибами не ходит — столько нечисти развелось! Намедни боярину Клыкову лесной черт откусил палец. И не в чаще, не в глуши, а в собственном саду! Опять же... — тут Кощей понизил голос до шепота, — ходят слухи, что Идолище Поганое проснулось после тысячелетнего сна!