Владимир Пучков - На службе у Кощея

– Здесь и заночуем, — сказал Илья, устраиваясь на полу. — А сынок тем временем все разузнает!

Жухрай не появлялся долго. Очевидно, отцовские ласки пришлись ему не по вкусу. Наконец он появился на пороге комнаты.

– Вот и чудненько, вот и устроились! — прошамкал он, стараясь не открывать рта. — Вы отдыхайте, а утром я все, как есть, скажу!

– Сынок, подойди сюда! — тихо сказал Илья.

– Что, папа? — затрясся разбойник.

– Подойди, подойди!

Жухрай, как на ходулях, подошел к Илье.

– В морду хочешь? — улыбнулся Илья.

– Спасибо, папашечка, я уже получил! — прошамкал Жухрай.

– Коли ты сын богатыря, так и воспитание у тебя должно быть богатырское! — философически изрек Илья Муромец и из положения лежа наладил хозяину такого пинка, что того вынесло в коридор едва ли не вместе с дверью. Дверь, правда, устояла.

Гнусно завывая, Жухрай скатился вниз и выскочил во двор. Улица немедленно огласилась жалобными воплями и стонами.

– Люблю слушать, когда вот так поют! — сказал Илья. — Честное слово, даже за душу берет!

А ты его почаще бей, — посоветовал Добрыня. — Глядишь, певцом сделаешь!

Между тем за окнами стемнело. В опустевшем доме Яромир не смог отыскать ни лампы, ни свечки. Пришлось ужинать в темноте. Впрочем, на аппетит это не повлияло. После ужина Яромир продемонстрировал друзьям кровать-ловушку.

Илья громко восхищался, цокал языком, наконец не выдержал.

– А долго ли падать-то?

– Не знаю, — сказал Яромир. — Там ведь подвал!

– Сейчас узнаем! — сказал Илья и, подхватив с пола скамью, швырнул ее в подвал. В следующее мгновение скамья глухо стукнулась обо что-то, кто-то взвыл дурным голосом, кто-то, наоборот, громко захохотал.

– Да-а... — протянул Добрыня, тщетно вглядываясь в черный провал на месте ложа. — Не скучно тебе здесь было ночевать!

– Думаю, что и нам скучать не придется, — предположил Алеша Попович. — Судя по морде хозяина, он уже придумал какую-то пакость!

На всякий случай друзья подперли дверь оставшейся скамьей, а на фальшивую кровать взгромоздили дубовый стол и улеглись прямо на пол.

Яромир слушал, как ровно и глубоко дышит Муромец, как посапывает Добрыня, и от нечего делать следил, как медленно ползет по потолку отсвет от полной луны. В следующее мгновение ему показалось, что мимо окна промелькнула чья-то тень. Яромир привстал на локте, и тут ставни на окне с тихим стуком сомкнулись.

«Что за чертовщина?!» Яромир вскочил и в темноте наступил на чью-то руку.

– Чего галавесишь? — пробормотал Илья. — Дай спать!

– Кто-то ставни закрыл! — прошептал Яромир. — Неспроста это!

– Пустяки! — Илья перевернулся со спины на бок. — Спать спокойней будет! Не суетись, утром разберемся!

Яромир нащупал рукой свободное место. Лег. Теперь, как назло, не спалось. Откуда-то снизу послышались голоса. Яромир снова поднялся и на цыпочках подошел к фальшивой кровати. Теперь уже проснулся Добрыня.

– Хватит бродить! Яромирка!

– Там, внизу, кто-то разговаривает!

– Так это ж постоялый двор, дурья твоя башка! Может, постояльцы?

Яромир сдвинул в сторону прикрывающий дыру стол и прижался ухом.

– Масла не жалей! — крикнул кто-то. — А дверь-то хорошо приперли?

– Бревном! — простонал кто-то голосом Жухрая.

– Смотри! Сам перед миледей отвечать будешь!

– Огня, братцы, и тикаем!

«При чем тут масло? — подумал Яромир. — Бревно какое-то? А миледю, видать, недаром боятся! Что же ни задумали?»

Он снова лег, но минут через пять ему показалось, что из-за двери потянуло дымком.

«Пожар!» — испугался Яромир. Вскочив на ноги, он бросился к двери, откинул в сторону лавку и попытался выйти в коридор. Однако не тут-то было!

– Приперли, что ли? — удивился он и тут же вспомнил, о чем говорили голоса внизу. Дверь и в самом деле была подперта бревном, а масло понадобилось для того, чтобы избу запалить!

– Горим, братцы! — завопил он, расталкивая друзей. Слава богу, богатырям не пришлось объяснять, что к чему.

– Тикать надо, ребята! — ахнул Илья. — Иначе — кранздец!

– Двери заперты, окна тоже, — мрачно напомнил Добрыня. — Плохо дело!

– В чем дело? — удивился Попович. — Выбить их, к чертовой матери, и всего делов! — Он подлетел к окну и ударил по ставням кулаком. Ставни даже не шелохнулись.

– Это же колдовство! — догадался Яромир.

– Ну конечно, колдовство! — спокойно согласился Илья и задумчиво огляделся. Неизвестно, что он мог увидеть в кромешной темноте, но через минуту Муромец доложил:

– Можно всю избу по бревнышку растаскать!

– А эти бревна нас и придавят, — не согласился Яромир. — Надо, братцы, спускаться через дыру!

– Точно! — обрадовался Добрыня. — Там же вместо кровати дыра до самого погреба!

– Верно, — согласился Илья. — Только это... как бы нам не убиться! Лететь-то долгонько!

– А зачем прыгать? — возразил Яромир. — Дыра-то довольно узкая. Если упереться в стену спиной и потихоньку спускаться, все будет нормально.

– Тогда я полез! — сказал Илья. Отшвырнув в сторону стол, которым прикрыли лаз, он спустил в дыру ноги, нащупал перекаты и стал спускаться. Через минуту он соскользнул ногой и с грохотом сорвался вниз.

– Ты как, цел? — крикнул в дыру Добрыня.

– Конечно, цел! Только пол проломил немного! Прыгайте по одному, а я вас ловить буду!

– Давай, Яромирка, теперь твоя очередь! — шепнул Добрыня.

Яромир перекинул ноги через край и стал спускаться. В какой-то момент он тоже потерял опору и рухнул прямо на руки Илье.

– Вот и лады! — довольным тоном прогудел Илья. — Следующий!

Через минуту таким же манером приземлились и Добрыня с Поповичем.

– Где мы?

– Темно, хоть глаз выколи!

– Братцы, дайте осмотреться!

– Да как же тут осмотришься, если темнотища такая? — удивился Илья.

– А я ощупью! — ответил Яромир.

– Только смотри, не нарвись на что-нибудь! — напутствовал его Муромец. — Это тебе не девок на сеновале щупать!

Яромир растопырил руки и молча пошел вперед. Вскоре он нащупал чьи-то усы, бородищу, здоровенные зубы...

– Братцы! Мне кто-то рукой в рот залез! — испуганно прошептал Добрыня. — Тьфу, гадость!

– Это я, — признался Яромир. — Извини, нечаянно!

– А я уж подумал, что нечисть какая, — сказал Добрыня. — Хотел кистенем промеж рог зарядить!

Наконец Яромир нащупал дверь. Она оказалась заперта. Просто заперта. Без всяких колдовских штучек. Когда Яромир пнул ее ногой, дверь вынесло из стены. Где-то вдалеке слышались голоса, кто-то звонил в колокол, кто-то пробежал по двору и стукнул калиткой.

Друзья выбрались из горящего дома и осмотрелись. Во дворе было полно народу. Никто на них не обратил внимания. Жухрай, пригорюнившись, сидел на камне и лил крокодиловы слезы: