Владимир Пучков - Тень великого канцлера

— А что мы можем противопоставить им? — насторожился Дормидонт.

Канцлер многозначительно усмехнулся:

— Бесплатный выпивон! После государственной водки мужикам будет не до политики, уж я постараюсь! — Сказав это, Кощей изобразил такое таинственное выражение на лице, что Дормидонт испугался.

— Что, опять добавки? Типа приворотного зелья?

— Пройденный этап! — отмахнулся Кощей. — Не приворотное, а отворот-поворотное. Любую заграничную блажь наш мужик и на дух не примет.

Дормидонт вздохнул и уставился в окно. Это было приятней, чем смотреть на Кощея. Там, на бревенчатом плоту, бабы колотили белье. Они высоко подоткнули подолы, не стесняясь выставлять напоказ белые полные ноги.

«Ах, какие ножки! — подумал Дормидонт. — И кожа, видать, упругая, молодая! А как подкрадешься сзади, да как цопнешь…» Он снова вздохнул и повернулся к Кощею. Дальновидность канцлера частенько приводила его в состояние неопределенной задумчивости. Дормидонт вдруг с ужасом понял, что напрочь забыл все, о чем рассказывал Кощей. Он раскрыл было рот, чтобы хоть что-то сказать, поскольку негоже молчать государю во время важного разговора, но, к счастью, в дверь тронной залы постучали.

— Разрешите войти, ваше величество? — В дверь просунулись сначала бравые усы, затем стрелецкая шапка, а следом показался и весь Блудослав. — Ваше задание выполнено! — отчеканил он. — Заветный сундучок из гохрана доставлен! Куда разрешите поставить?

— Поставь сюда и иди, — сказал Кощей, указывая на подоконник.

Блудослав, привычно раскорячившись, проковылял через залу и брякнул сундучок на подоконную плаху.

— Это… ничего больше не нужно?

— Свободен, — коротко ответил канцлер.

Блудослав отдал честь, с каким-то похабным приседом развернулся и поковылял к выходу. Когда он потянул за ручку двери, Кощей его остановил:

— Блудослав!

— Слушаю, ваше высокопревосходительство!

— Ты знаешь, что в сундуке?

— Никак нет, ваше высокопревосходительство! — соврал Блудослав.

— Ладно, ступай.

Непрерывно кланяясь, Блудослав направился к двери. При этом он так пытался изобразить преданность, что в конце концов прищемил себе палец.

Дормидонт с удовольствием выслушал, как командир отряда стрельцов особого назначения поливает матом ни в чем не повинную дверь, и, когда угрозы в адрес дверной матери стихли, весело потер руки:

— Что это с твоим верным Блудославом? Какой-то он весь раскоряченный и неловкий!

— Повредился на службе государству, — нахмурился Кощей, которому было известно о неприязненных отношениях между Муромцем и Блудославом. — Однако посмотрим, что нам принесли, — он внимательно посмотрел, целы ли пломба и магическая печать, и только после этого откинул крышку. Дормидонт ахнул. В сундучке на малиновой бархатной подушке лежали корона и скипетр.

— Вот они, родимые! — Царь схватил корону, надел ее и моментально расцарапал себе всю голову. — Сволочь твой ювелир! — захныкал Дормитдонт. — Хоть бы края закруглил! Одни углы да ребра…

Кощей развел руками:

— Так положено, ваше величество. Ведь это точная копия настоящей.

— Кстати, ты напомнил мне о настоящих регалиях. Я думаю, поиск ведется? А то ведь смотри, если корона и скипетр попадут в руки Бунше…

— Не попадут, — успокоил его Кощей. — Ваши богатыри обшарят всю Европу, а украденное найдут и похитителя во дворец доставят. Конечно, сделать это нелегко, но они справятся.

Яга, как могла, приводила барона в чувство. Наскипидаренный фон дер Шнапс всю ночь пробегал по городу, пугая прохожих, и вот теперь лежал на полу, вывалив черный дымящийся язык и мелко подрагивая конечностями. Граф Рокфор сидел рядом на скамейке, блаженно щурил глаза, принюхивался и время от времени глухо уркал.

— Уймись, вампирская морда! — Яга замахнулась на Рокфора. — Давно ли клыки отрастил, а туда же!

Граф немедленно оскалился и зашипел, выгнув спину, словно кот. За неимением шерсти сюртук у него на спине поднялся дыбом.

— Лучше водички принеси. Видишь, ухайдокали мы барона со своим лечением!

— Кровь бы ему пустить! — сказал граф севшим от волнения голосом. Говорят, кровопускание помогает… а может, я стаканчик отсосу?

— Я тебе отсосу! Неси воды, пока на осиновый кол не посадила!

Рокфор нехотя отправился в ванную и загремел там пустым ведром. Вскоре он вернулся обратно и поставил полное ведро на пол. С него немедленно натекла лужица желтоватой воды. Яга подозрительно покосилась на вампира, пожевала губами, принюхалась:

— Ты откуда воды набрал, охальник?

— Оттуда. — Рокфор потупил глаза и принялся рассматривать ногти.

— А почему у нее запах такой?

— Не знаю. Я теперь воду не пью, мне не хочется! — мстительно заявил граф.

Яга на секунду замолчала и махнула рукой:

— Ладно, давай держи ему пасть, а я лить буду.

Рокфор только и ждал этого приказа. Он немедленно подскочил к фон дер Шнапсу, уселся ему на грудь, отчего тайный советник немедленно издал странный, явно не горловой звук, и обеими руками разжал барону челюсти. Барон выпучил глаза и покорно обмяк.

— Ишь ты, сам отдается! — радостно осклабился вампир. — Ты лей, матушка, а то он что-то твердеть начал!

— Эх, воронку бы! — Яга взяла ведро, прицелилась и стала вливать воду.

По мере того как ведро опустошалось, струя становилась все толще. В груди барона что-то клекотало, булькало и пыталось вырваться наружу. Тем не менее все ведро исправно вошло внутрь, и живот барона сделался круглым и тугим, как мяч. Рокфор пошлепал его по брюху.

— Эх, попрыгать бы!

— Я тебе попрыгаю, прыщ болотный! — гаркнула Яга. — А ну геть с барона!

Граф нехотя встал и отошел в сторону.

— Уж и пошутить нельзя! Очень мне нужно с ним связываться. Если бы в нем хоть кровь была…

Старуха подняла бровь:

— А что же в нем, по-твоему?

— Сплошная химия! — поморщился вампир. — Генетически модифицированный продукт. Я, когда поближе принюхался, сразу понял.

Яга вытаращила на него глаза, но тут пришел в себя фон дер Шнапс. Он тяжело облизнулся, что-то неразборчиво пророкотал и выпустил из себя спертый водою воздух. Яга зажала нос и заскакала по горнице:

— Ой, батюшка, да что ж ты наделал! Уж я такая терпеливица, а тут хоть беги!

— Может, ему осиновый кол? — осклабился Рокфор.

— Братаны, за что губите?! — прохрипел фон дер Шнапс, но тут же окончательно пришел в себя и вспомнил про немецкий акцент. — О, Миледи! Ви есть меня немного лечиль? А я много, много бегай и вот усталь!

— Зато' как новенький! — улыбнулась Яга. — Небось уж и не болит ничего. Народная медицина кого хошь на ноги подымет!

Барон, шатаясь, встал, задел за пустое ведро, и оно, громыхая, откатилось в угол. Тяжело колыхаясь, как наполненный водой кожаный бурдюк, фон дер Шнапс прошелся по комнате. Его лицо стремительно желтело. Он поднял на Ягу пожелтевшие глаза и отчетливо произнес: