Владимир Пучков - Тень великого канцлера

— Я тоже себе нос о какую-то дубину едва не своротил, — проворчал Добрыня, — а вот не шумлю. Хотя так и подмывало дать в зубы!

Яромир мучительно покраснел и на всякий случай отодвинулся.

— Братцы, — прошептал он. — Через пять минут будет светло.

— Интересно, с какой это радости?

— Луна восходит, — чуть слышно сказал Яромир. — Вон там, над горой.

Друзья, как по команде, повернули головы. В низинах густыми молочными реками растекался туман. Округлые холмы словно придвинулись и стали ближе. Казалось, это сама тьма обрела плоть и окаменела. И вдруг по верхушкам елей скользнуло серебристое дыхание, и все вокруг мгновенно преобразилось. Словно выточенные из серебра, одно за другим встали деревья. Сверкающий металлический лес окружил богатырей, а над холмами поднялся ослепительно белый диск луны.

Муромец забыл про ушибленный лоб.

— Вот это красота, братцы!

— А то! — немедленно загордился Яромир, словно эта красота была делом его рук. — Правда, у нас в деревне еще и покрасивше было!

— Не красивше, а красивее, — сварливым голосом поправил его Попович. — Это неправильно. Так нельзя говорить.

— Заучил, мать честная! — шепотом возмутился Илья. — То нельзя, это неправильно! Не слушай его, Яромирка, как на душу легло, так и сказалось.

Попович вздохнул, но спорить не стал. А Яромир про себя запомнил правильное слово.

— Вот теперь видно, — сказал Яромир. — Теперь можно идти дальше.

Только сейчас богатыри заметили, что сошли с дороги. Под ногами сладко похрустывала опавшая хвоя, сумрачно светились полусгнившие пни, и серебряными столбами уходили в звездную жуть вековые деревья. Зато огонь переместился вправо и стал ближе. Яромиру даже показалось, что он видит какие-то сгорбленные фигуры, но деревья и кустарник не давали возможности рассмотреть их получше. Оттуда доносились шум крыльев, скрипучая птичья перебранка и возня. Время от времени в этот шум вплетались какие-то голоса, но разобрать что-либо было невозможно.

— Раздухарилась чертова кухня! — проворчал Илья. — Никак жарить кого-то собрались.

— Не, — возразил Добрыня, — похоже, колдовской сход. Разбор по магическим понятиям. Короче, голимый беспредел!

Из слов Добрыни Яромир мало что понял, но схватил суть: там, впереди творится черное безобразие, которое нужно немедленно прекратить.' В этом роде он и высказался.

— Сначала посмотрим, — коротко ответил Илья. — Дюже интересно, что это за фокусы-покусы.

Вскоре лес кончился, и они оказались на краю поляны, где горел большой костер. В свете этого костра ясно виднелись человеческие фигуры. Две из них Яромир узнал сразу — знакомая до зубной боли фигурка Яги и сухая, сучковатая фигура Рокфора. Напротив них стоял невысокий старик в широкополой шляпе. Его длинная седая борода свисала ниже пояса и только чудом не попадала в костер. Над огнем был подвешен котел, в котором что-то зловеще булькало и время от времени с острым шипением выплескивалось на угли. Старик энергично шуровал в котле длинной белой костью. Вся компания о чем-то разговаривала. Недовольные интонации старика были слышны хорошо. Богатыри подобрались поближе.

— Господин фон Рюбецаль, если не ошибаюсь? — говорила бабка паскудно-паточным голосом. — А я вас сразу узнала! Такой представительный мужчина!

Старик, которого никак нельзя было назвать представительным, тем более мужчиной, от неожиданности едва не обронил свою кость. Зелье снова плеснулось на угли, зашипело, как змея, которой отдавили хвост, и мелкие капли попали старику на штаны.

— Блин горелый! Уй, жжется! — он заплясал вокруг костра, матерясь, как сапожник, перемешивая русский мат с немецкой бранью. Досталось и Яге: — Ходют тут, блин, всякие! Мешают работать! Доннерветтер! Ну, говори чего надо, и вали отседа.

— Ах, батюшка, — промурлыкала Яга. — Уж больно ты сердитый! А я к тебе от нашего друга барона. Он тебе гостинец прислал, со мной передал.

— Что-о? — взвился старик. — Какой, на хрен, гостинец? Пусть он эти гостинцы засунет себе в ухо! Мне дублоны нужны, пиастры!

— А гульдены подойдут? — проворковала Яга, помахивая кожаным мешочком.

— Подойдут! — быстро сказал старик и протянул к мешочку длинную, необыкновенно костистую лапу. Однако Яга быстро убрала руку за спину.

— Одно условие!

Лапа старика сомкнулась с глухим щелчком.

— Какие, к черту, условия? Ну, валяй, рассказывай!

— А чего рассказывать? — злорадно оскалилась Яга. — Нужно остановить четырех бандитов.

— Бандитов? — засомневался старик. — А чего их останавливать? Я бандитов люблю. Мне нравится, когда грабят и убивают! Эх, и уважаю я это дело…

— Я неправильно выразилась, — поправилась Яга. — Я тоже разбойничков люблю. Богатыри это. Святорусские! Они того… нечисть изводят. На корню.

Старик аж присел от испуга:

— Как?! Откуда они здеся? Ты, что ли, навела?

— Они сами по себе, — зашептала колдунья. — Ходят по свету и — того…

— Что того?

— Того-сего… Нечисть изводят, вот чего! Вчера Дракошу уконтрапупили!

— Что же это выходит? — засуетился колдун. — Бежать надо, спасаться?

— От них не убежишь, — твердо сказала Яга. — Найдут. Догонят. Их извести надоть!

— Да как же их изведешь, если они богатыри? — взвыл старик.

Яга не выдержала.

— Колдовством, баранья твоя голова! — завизжала она. — Кто тут хозяин, ты или я? Нешто тебя учить?

— А и верно, — успокоился старик, — колдовством. Вот ведь и зелье уже готово… У-ух, какую я сейчас придумаю штуку! Мы на них костяных болванов натравим! Только это… посевной материал нужен!

— Это что за материал такой? — заинтересовалась Мил едя.

— Посевной, старая ты карга! Зубы нужны! Где взять зубы…

— У меня нету! — быстро сказала Яга.

— Сам вижу, что нету, — проворчал старик. — А это… твой ухажер, у него как?

— Это мой слуга, — поправила Миледя. — Насчет зубов у него порядок. Даже больше, чем надо. А главное, не успеешь выбить, как новые отрастают. Граф, поди-ка сюда!

Вытянув вперед узкую козлиную морду, упырь подошел поближе:

— Слушаю-с, Миледи!

Старик вынул из котла кость, критически осмотрел ее и коротко, без замаха ткнул Рокфора в морду.

— Хрясь, хрум-хрум! — граф послушно наклонился и выплюнул зубы на траву. Колдун тут же подобрал их, взвесил в руке, пересчитал:

— Материал хорош, только маловато будет… ну, да ладно! — Он наклонился над зубами и зашептал какие-то заклинания. Богатыри, наблюдавшие все это, навострили уши.

— Что они удумали? — прошептал Добрыня.

— Хрень! — твердо ответил Илья, сжимая рукоять меча.

— Сам знаю, что хрень, но какого рода?

— Мужского, — тихо сказал Яромир. Попович, услышав такой ответ, едва не покатился со смеху.