Светлана Славная - Мафиози из гарема

Смахнув стекающие со лба капельки пота, Иван с трудом оторвался от столярных экзерсисов и поприветствовал спрыгнувшего с подножки аэробота адъютанта начальника полиции. Парень поступил на службу недавно и пока не сумел избавиться от привычки смущаться и краснеть по поводу и без. Мэтра Птенчикова он чтил глубоко и искренне, потому был счастлив, что получил редкую возможность лицезреть легендарную личность в домашней обстановке.

— Это макет какого-то древнего орудия пытки? — уважительно поинтересовался полицейский, разглядывая нелепую деревянную конструкцию, сооруженную Птенчиковым и действительно смахивающую на дыбу.

Вообще-то Иван планировал сколотить многофункциональную кормушку для местных зверей и птиц, воображая, что лоси, зайцы и прочие обитатели леса потянутся к его избушке и скрасят надоевшее одиночество. Однако, окинув сооружение свежим взглядом, незадачливый мастер понял, что его творение способно скорее распугать все живое на многие километры вокруг. Широко улыбнувшись адъютанту начальника полиции, он заслонил кормушку спиной и непринужденно сменил чему разговора:

— Думаю, вас привело ко мне какое-то важное дело?

— О-о! — благоговейно простонал молодой полицейский, сраженный догадливостью мэтра. — Так точно. Вы, конечно же, в курсе последних событий…

— Нет, я ничего не знаю. А что произошло?

— Ах, простите, мэтр! Я совершенно упустил из виду, что в вашей дыре… то есть норе… — Молодой адъютант совсем смутился.

— Да-да, продолжайте, — подбодрил его Птенчиков. — Может, вы хотели сказать «в берлоге»?

Полицейский на секунду задумался и честно признался:

— Нет, не хотел.

— А напрасно. Я чуть не впал тут в спячку от тоски и безделья.

— Как можно, мэтр! — встрепенулся адъютант. — В такой момент… Это было бы невосполнимой потерей для общества!

— А что все-таки случилось? — забеспокоился Птенчиков. — Я в своей… э… избушке и впрямь запретил устанавливать современную технику. Живу в единении с природой, отдыхаю от излишеств цивилизации и совершенно не интересуюсь новостями.

— Неделю назад в ИИИ произошел сильный взрыв.

— Не может быть! Есть жертвы?

— К сожалению, есть.

Иван побледнел, а полицейский скорбно вздохнул и уточнил:

— Центральный компьютер Института трагически погиб…

— Да что вы мне про эти железяки толкуете! — возмутился Птенчиков. — Меня интересуют люди! Олег, Аркадий, Егор, Варя — с ними что?

— С ними как раз все в порядке, — утешил его адъютант. — Однако среди людей тоже есть пострадавший.

— Кто?

— Если бы мы знали! То ли иностранный шпион, то ли авантюрист, то ли пришелец из прошлого… Все очень надеются, что вы сможете ответить на этот вопрос.

— Вы полагаете, это кто-то из моих бывших современников? Нужно его опознать? Так что же мы медлим! — разволновался Иван.

— Нет, опознать его вам не удастся. Бедняга слишком обгорел при пожаре.

— Так он погиб?

— Что вы, живехонек! Сегодня поутру окончательно пришел в сознание. Охотно общается и даже пытается шевелиться.

— Не понимаю, что вам тогда от меня нужно, — начал раздражаться Иван. — Почему бы не спросить самого человека, кто он таков?

Адъютант печально потупился:

— Дело в том, что он ничего не помнит. Полная, беспросветная амнезия. Однако есть одно обстоятельство, вынуждающее нас к немедленным действиям: еще в бреду пострадавший постоянно кричал: «Я должен срочно ее спасти!» Эта мысль засела в его подсознании и не дает покоя, мешая выздоровлению, а мы как честные люди тоже не можем оставаться безучастными, не зная, справилась ли таинственная незнакомка с угрожающей ей опасностью или нет. Лейтенант Забойный, помещенный в палату к пострадавшему для круглосуточного наблюдения, был вынужден экстренно выучить старотурецкий, погрузившись в служебном порядке в языковую среду…

— Подождите, подождите. При чем здесь старотурецкий?

— Пострадавший говорит только на этом языке.

— Ага. Значит, он выходец из древней Турции, — произвел безупречный логический вывод Птенчиков.

— Все не так просто. — Полицейский виновато развел руками, краснея оттого, что вынужден возражать мэтру. — Психологи Реабилитационного центра утверждают, что. наш современник, вернувшийся из прошлого и сразу угодивший в катастрофу, тоже мог заместить родной язык тем, на котором разговаривал последнее время, так как более поздняя информация, связанная к тому же с сильными переживаниями, является для его мозга приоритетной.

— Вот незадача! — искренне возмутился Иван.

— Мэтр! Этот человек может оказаться как неповинной жертвой чьей-то авантюры, так и засекреченным шпионом иностранной разведки. — Молодой адъютант просительно изогнул бровки домиком. — Вся надежда на ваш талант и проницательность. Главшеф ИИИ и начальник полиции просят вас осмотреть место происшествия и помочь разобраться: кто куда улетел, кто и почему взорвался, кого нужно спасать, а кого наказывать за все это безобразие.

— Я готов, — просто ответил Иван и, швырнув топор в кусты, решительно направился к аэроботу. От былой меланхолии не осталось и следа.

Спустя семнадцать минут аэробот приземлился на стоянке ИИИ. Однако попасть в сам Институт удалось не сразу. Когда Птенчиков с адъютантом начальника полиции приблизились к огромной входной двери, та гостеприимно распахнулась, но тут же с грохотом захлопнулась, едва не оттяпав носы несчастным визитерам. Последующие попытки проникнуть в Институт успехом так же не увенчались.

— Налицо последствия гибели головного компьютера, — пропыхтел взмокший полицейский. — Техника вырвалась. из-под контроля, почувствовала свободу и теперь… пошаливает.

Он опустился на колени и попытался проникнуть в Институт ползком, за что едва не поплатился головой.

— Видимо, настало время для подвига, — тяжело вздохнул молодой офицер. — Мэтр, за меня не переживайте. Бегите!

Развернувшись на 180 градусов, он мужественно пожертвовал не менее важной, чем голова, частью тела и заклинил непослушную дверь, дав таким образом Ивану возможность проскочить внутрь.

Мэтра ждали. Кибервахтер тут же набрал код приемной главшефа ИИИ, и навстречу Птенчикову выпорхнула изящная секретарша, знакомая ему по прежним визитам.

— Иван Иванович, наконец-то! Начальство совсем извелось. Президент не может простить историю с Веркой Сердючкой, владельцы банков требуют выплаты компенсаций, сотрудники чуть не передрались, пытаясь вспомнить даты исторических событий, чтобы хоть как-то разобрать архив, а тут еще этот обгоревший человек со своими старотурецкими заморочками…

Птенчиков искренне посочувствовал главшефу: у него от одного перечисления проблем голова пошла кругом.