Светлана Славная - Мафиози из гарема

Улыбнувшись, Птенчиков ласково погладил металлический бок батискафа — потерпи, мол, дружок, недолго осталось. Стеклянный глазок перископа хищно сверкнул в лучах солнца, и зрителям, замершим на берегу, показалось, что чудище подмигнуло им, выискивая новую жертву. Задохнувшись от ужаса, стамбульцы повалились на острые камни и накрыли головы руками, евнухи попятились ближе к кустам, а доблестные янычары внезапно дружно начали икать, неловко сотрясая свои острые топорики.

Сидящая радом с мэтром юная девушка печально склонила голову набок и закрыла лицо руками. И тут повисшую над побережьем гробовую тишину прорезал истошный крик Черного евнуха, наконец-то добравшегося до места событий:

— Не позволю!!!

По-бабьи подхватив свои длинные одежды, евнух подскочил к самой кромке воды и визгливо закричал:

— Вперед, трусы! Разрубите его на кусочки!

Никто так и не шевельнулся.

Тогда Черный евнух неожиданно для всех протяжно охнул, кинулся в воду и поплыл в сторону чудища. Люди на берегу затаили дыхание. И тут стало происходить нечто невообразимое — намокшая парчовая чалма совсем отяжелела, сползла с головы плывущего, и все увидели копну длинных волос, украшающих голову евнуха. С его лицом тоже происходили невероятные метаморфозы — оно стремительно светлело, теряя характерный для абиссинца темно-шоколадный оттенок. Чихая и отфыркиваясь, евнух исторг из своего носа круглые тампоны, и всем стало ясно, что вместо черного мужчины по морю плывет… белая женщина!

— Мужики, да ведь чудище превратило его в бабу, — севшим голосом произнес кто-то из янычар. — Оно сейчас и нас всех превратит да сожрет. Бежим!!!

Дважды повторять не пришлось. Через минуту берег опустел, поэтому о том, что было дальше, так никто и не узнал. А происходило вот что. Сумев скинуть отяжелевший от воды халат, женщина из последних сил доплыла до батискафа. Иван-мореход любезно подал ей руку и помог взобраться на борт:

— Вот это сюрприз! Быть султан-валиде мечтали многие, но стать при этом еще и Черным евнухом могло прийти в голову только тебе. Ну здравствуй, Соня, — произнес он, с интересом разглядывая свою гостью. — Вижу, ты не в лучшей форме. Нельзя пренебрегать физическими упражнениями, так и утонуть недолго…

Ответить Сонька не успела: бедная Джамиля, потрясенная превращением начальника султанского гарема в любимую мамочку, скромно лишилась чувств и с громким плеском соскользнула с палубы батискафа прямо в воды Босфора.

— Егор, засасывай ее! — взревел Птенчиков, удерживая за руку Соньку, чтобы та не нырнула вслед за дочерью.

Батискаф утробно зачавкал, и девушка была оперативно втянута внутрь.

Султан-валиде схватилась за сердце:

— Если с моей девочкой что-то случится, я вас всех…

— Ой, боюсь, боюсь! — затрясся в притворном ужасе Иван. — Только где же твоя грозная стража? Кажется, все тебя бросили? — Он кивнул в сторону опустевшего берега. — Полезай-ка вниз, там приятнее разговаривать, чем на этом ветру.

— Да кто ты таков, чтобы мною командовать? — вспылила Сонька.

— Я — мэтр по неразрешимым вопросам и представитель закона Иван Птенчиков. А вот ты — беглая преступница, аферистка и потенциальная пациентка судебно-медицинской клиники по ампутации порочных частей личности.

Под гневным взглядом Ивана Сонька как будто ужалась в размерах, но все же нашла в себе силы заспорить:

— Неправда, я отлично знаю Ивана, и ты совсем…

— Ты знала Ивана. После взрыва машины времени и долгих часов, проведенных между жизнью и смертью, я стал абсолютно другим человеком, — резко отрубил мэтр и подтолкнул ее к открывшемуся люку.

Спускаясь по трапу, Сонька внезапно оглянулась:

— Значит, ты действительно Птенчиков?

— Я же сказал…

— Круто! — Она восхищенно присвистнула и окинула мэтра долгим взглядом. — Эх, была бы я помоложе…

Иван обалдело уставился на султан-валиде, а та, вызывающе вильнув мощными бедрами, соскочила в каюту. Луноликая Джамиля уже успела прийти в себя и бросилась на шею милой матушке. Обе женщины тут же разрыдались и проливали горючие слезы до тех пор, пока в их слаженный дуэт нескромным диссонансом не вклинилось ехидное похихикиванье Егора. Султан-валиде метнула в Гвидонова полный ненависти взгляд:

— И ты здесь? Что ж внешность не сменил, как начальник? Тебе бы это пошло на пользу.

— Это тебе о липосакции пора подумать, а меня Варя и таким любит, — дружески хрюкнул Егор.

— Значит, Сыроежкина жива, — прошептала Сонька.

— Твоими молитвами, — отозвался Птенчиков. — Теперь о деле. Слушай внимательно: ты должна постараться, чтобы все казино в городе были закрыты.

— И тогда вы позволите мне остаться? — оживилась султан-валиде.

— Нет, тебя мы в любом случае заберем с собой, слишком много бед ты натворила. Но здесь останутся твои дочери, и, поверь, ничто не помешает нам сделать так, чтобы их тоже проиграли.

— Так это ваших рук дело? — подскочила Сонька.

— А то! Надо же было как-то приструнить зарвавшуюся султан-валиде и ее Черного евнуха. — Егор снова хихикнул. — Ты гениальная женщина! Знали бы несчастные стамбульцы, чья зловещая тень нависала над ними, мешая спокойно спать по ночам…

— Как вы смогли заставить рулетку работать на себя? — перебила его Сонька. — Эта система совершенна, и лишь искусный крупье способен повлиять на ход игры в интересах казино!

— Дело техники, дорогуша, — небрежно пояснил Гвидонов, извлекая из кармана небольшой пульт. — С помощью этой штуки шарик легко ложится в нужную ячейку. Самым сложным было осуществить подмену незаметно для крупье, после чего разорить твоего зятя не составило проблем. Иван Иванович, представившись заморским купцом, подкинул ему идею одолжить у него денег и попробовать отыграться. Как ты понимаешь, отыграться не получилось, и залог в виде любимой жены остался у нас на законных основаниях.

— Ненавижу! — взвыла Сонька и кинулась на Егора с несомненным желанием выцарапать ему глаза.

— Мама, не надо! — Джамиля повисла у султан-валиде на шее. — Умоляю, сделай то, о чем просят эти люди. Эти казино — страшное место, я слышала, что там гибнут и сходят с ума. А уехать отсюда было бы очень здорово! Я обязательно отправлюсь с тобой.

— Не думаю, что это хорошая идея, — заметил Птенчиков.

— Я бы сказал — не думаю, что это осуществимая идея, — поправил Егор.

— Ни за что не вернусь в гарем, — капризно надула губки Джамиля. — После того как увидела все это… — Она восхищенно повела рукой в сторону мигающего лампочками пульта, переливающегося монитора, набитого бутербродами холодильника.

— Забудь, — отрезал Птенчиков.

— Но талантливой женщине не место в гареме! Ублажать осточертевшего мужа, постоянно переживая, как бы тебя не оттерла в сторону какая-нибудь нахальная вертихвостка…