Надежда Первухина - Попробуй ее сжечь!

Когда они вошли в спальню, Бриджит, по-прежнему связанная, лежала на кровати. Лицо ее было мокро от слез.

– Что вы задумали? – повторяла она. – Что вы задумали?

– Она плакала, – сказала Сусанна. – А предания говорят, что ведьма не может плакать.

– Это не слезы, это пот, она хотела выбраться из пут, – тут же всё объяснила мать Майкла.

– Оставьте меня в покое, что я вам сделала? – кричала Бриджит. – Вы погубите и меня, и моего ребёнка!

– Она беременна? – спросила мать Майкла.

– Она так сказала, – ответил Майкл.

– Это дьявольские уловки, – отрезала старуха. – Даже если она и носит во чреве, то какое-нибудь дьявольское семя. Дайте ей отвар.

Майкл поднес к губам Бриджит отвар и сказал:

– Пей, ведьма!

– Я не ведьма!

– Пей, проклятое отродье!

Бриджит выпила отвратительный на вкус отвар и проговорила плача:

– Майкл, ты меня больше не любишь!

– Я люблю свою жену, а не проклятого подменыша, – резко бросил Майкл.

Меж тем Сусанна и Милена спрашивали Бриджит:

– Именем Всемогущего Творца говори: ты Бриджит Болэнд, жена Майкла Клири?

– Да! – крикнула Бриджит, и тут ее вырвало.

– Она лжет! – торжествующе заключили старухи. – Ее ведьмовская плоть не может принять отвара.

(В отвар входили травы, специально вызывающие рвоту, но об этом знала лишь мать Майкла, задумавшая погубить невестку.)

– Ведьму надо испытать святой водой и чтением Писания, – подал голос Патрик, но женщины сказали:

– Что уж тут испытывать! И без испытаний видно, что она не человек, а проклятая фея-ведьма!

– Я схожу к Симменсу, одолжу у него револьвер, – сказал Дин. – С ведьмой надо расправляться серебряными пулями.

– Что ты, это с оборотнем так борются.

– Всё равно, этой тоже не помешает…

– Нет, – решительно заявил Майкл. – Никто никуда не идет. Нам не нужны лишние свидетели. Мы сожжем эту тварь, как поступали с подобными ей в давние времена.

– Майкл, – закричала Бриджит, – опомнись! Я ведь твоя жена.

– Ты ведьма, – сказал Майкл и вылил керосин из лампы на постель. Потом поднес спичку – и постель запылала как огромный костер, посреди которого кричала и извивалась в муках Бриджит.

И тут произошло странное. Все, кто был в комнате, вдруг почувствовали себя словно стеклянными и боялись двинуться с места, чтобы не упасть и не разбиться. Пламя застыло, а затем его языки опали и исчезли. Измученная Бриджит со страхом увидела, как потолок в ее спальне разверзается и оттуда нисходят двое: старый, очень старый мужчина и прекрасная юная женщина.

– Кажется, мы вовремя, – сказала женщина. – Еще минута, и ее было бы уже не спасти.

– Она спаслась бы в царствии небесном, – проворчал мужчина, но проворчал скорее по привычке спорить.

– А ты спроси ее сначала, хочет ли она прямо сейчас в это самое небесное царство, – вспылила женщина. – Быть может, ей милее прах и суета земной жизни. Погляди, какая она рыжеволосая! И какая у нее прозрачная фарфоровая кожа! Поистине такую красавицу было бы просто преступно казнить столь ужасным способом. Кроме того, казнить невинную! Ведь ты сам видишь, теодитор, она никакая не ведьма.

– Вижу.

– Скорее ведьмы и ворлоки здесь все остальные. В отрицательном смысле, – сказала Безымянная Ведьма (а это была именно она). – Что ж, я не оставлю их без наказания. Казнить невинных – грех, который заслуживает строгого наказания, не так ли, теодитор?

– Так, – вздохнул старик. – Но что ты собираешься сделать с этой женщиной?

– Я предложу ей всё то, что когда-то предлагала тебе. Предложу ей стать моей вечной спутницей и ученицей. Ведь кто-то должен записывать для потомков наши с тобой споры, теодитор.

– Я уже устал с тобой спорить.

– Похвально то, что ты в этом признаешься, мой господин.

Безымянная Ведьма меж тем повела рукой, и путы, связывавшие Бриджит, исчезли. Женщина села в кровати, поджав ноги, и с испугом смотрела на странную пару.

– Кто вы? – спросила она. – Во имя Пресвятой Троицы, ответьте, заклинаю вас!

– Мы – странники по векам и мирам, – произнесла Безымянная Ведьма и рассмеялась. – Не делай такого испуганного лица, девочка моя. Мы не столь страшны, как могло бы тебе показаться. Вот этот человек живет на земле не одно столетие и до сих пор не понял, что Богу не нужна его защита, что это он, наоборот, нуждается в Его защите. А я… Я ведьма. Настоящая ведьма, которая была до всех ведьм мира и которая будет после них.

– Как странно, – проговорила Бриджит. – Святой человек и ведьма…

– Это он-то святой? – усмехнулась Безымянная Ведьма.

– Да, я не святой и никогда не стану святым, – со вздохом сказал теодитор. – Но это всё оттого, что я нахожусь в твоем обществе, ведьма.

– Оставь меня, что тебе мешает?

– Я дал слово пребывать с тобой и когда-нибудь судить и уничтожить тебя.

Ведьма с улыбкой посмотрела на Бриджит.

– Он никогда меня не уничтожит, – сказала она женщине. – И знаешь почему? Ему не с кем станет тогда спорить, а это для него самое ужасное. Но дело сейчас не в этом. Как бы ни разнились наши с братом Августином взгляды, в одном мы едины: невинных надо спасать. Ты невиновна, и мы спасем тебя. Хочешь ли ты остаться в этом городишке, где на тебя будут вечно кидать косые взгляды, где собственный муж хотел сжечь тебя?

– Нет, – решительно сказала Бриджит. Ее волосы золотились как корона. – Я не останусь здесь. И если у вас, добрые господа, есть место, куда вы сможете меня отнести, я буду вечной вашей должницей.

– Место есть, – сказала Безымянная Ведьма. – И тебе там понравится. Подай мне руку и ничего не бойся.

– Опять твои колдовские штучки, – проворчал теодитор.

– Что ж делать, приходится колдовать, потому что ты не совершаешь чудес, – усмехнулась Безымянная Ведьма.

Она взяла за руку Бриджит, и та увидела, как скромное платье на ней превращается в дивной красоты наряд.

– Ты теперь навсегда останешься такой, Бриджит, – сказала Безымянная Ведьма. – Ты останешься прекрасной и непобежденной. А твои враги… Что бы ты хотела сделать с ними?

– Поначалу мне очень хотелось отомстить, – прошептала Бриджит. – Очень много злости накопилось в сердце. Ведь они хотели сжечь меня и моего ребеночка! А теперь…

– А теперь?

– Не хочу я им мстить. Пусть живут, как им угодно. Только пусть навсегда забудут обо мне.

– Забыть? Что ж, это я выполню.

И Безымянная Ведьма дунула в лица застывших вокруг нее людей.

– Они порочат звание христиан, – сказал теодитор. – Я бы отлучил их от церкви.

– Ты не обладаешь для этого подобающим саном и властью, – возразила Безымянная Ведьма. – Поэтому достаточно с них будет моего наказания.

Она хлопнула в ладоши, и дом вокруг начал рушиться, рассыпаясь на мелкие кусочки. А застывшие люди всё так же стояли посреди этого разрушения.