Роберт Рэнкин - Чисвикские ведьмы

Уилл покачал головой. Потом вдохнул аромат горячих оладий, взял одну и принялся жевать.

– Сколько ему лет? – спросил он с набитым ртом.

– Не могу сказать, сэр. Как-то он сообщил мне, что был тринадцатым учеником Христа – по сути дела, его духовным советником. Однако настоял на том, чтобы его имя не упоминали в Новом Завете – по личным причинам.

– Но это маловероятно, – Уилл дожевал оладью.

– Почему, сэр? Его имя действительно не упоминается в Новом Завете. Думаю, это подтверждает правдивость данного заявления.

– О нет, – Уилл замотал головой.

– Правда… – Гэммон окинул взглядом книжные полки, – если мне не изменяет память, где-то здесь хранились черновики Нового Завета. Написанные собственноручно Христом и посвященный…

– Замолчите! – простонал Уилл. – У меня уже голова пухнет.

– Вот там, над камином, – продолжал Гэммон, – тот самый скимитар, которой была отсечена голова Иоанна Крестителя. [129]Мастер не присутствовал в ту роковую ночь, или он бы, вне сомнений, этому воспрепятствовал. Однако позже он, по его собственному выражению, немного погулял с Саломеей. [130]Она подарила ему скимитар на память.

– Достаточно, – пробормотал Уилл.

– Еще оладушку? – осведомился Гэммон.

– Нет… то есть да… – Уилл подцепил оладью и рухнул в кресло у камина.

– Сэр, – произнес старый слуга, – я знаю о вас все. Абсолютно все. Я находился на связи с Мастером постоянно – с тех пор, как вы здесь находитесь. Например, я знаю, что вы приняли снадобье, которое в вашем мире называется «ретро».

– Ну да, – отозвался Уилл. – И что?

– Это снадобье открыло вам доступ к воспоминаниям ваших предков, которые находились в вашем мозгу – верно?

– Именно так.

– Тогда вам, несомненно, должны были открыться и воспоминания Мастера. Годы и века его удивительной жизни.

– Нет, – ответил Уилл. – Самые ранние воспоминания принадлежат капитану Старлингу – отцу полковника Старлинга, который сегодня должен был вести корабль к Луне. Кстати, где сейчас находится полковник, мне неизвестно.

– Капитан Старлинг был сыном Мастера Рюна, хотя и не знал этого. И Мастер позволил своему сыну погибнуть, спасая Ее Величество королеву, благослови ее Бог.

– Да, – сказал Уилл. – Я понимаю. Но это просто какая-то фантастика. Так не бывает.

– Встречались ли вы с кем-либо из ваших предков, кроме Мастера, сэр? Доводилось ли вам с ними беседовать?

– Нет, – Уилл встал, взял еще одну оладью и вернулся на прежнее место. – Разумеется, я хотел с ними пообщаться, но мистер Рюн меня отговорил. Он сказал, что для них это может быть небезопасно.

– Не исключено, что именно это и стало роковым обстоятельством для Мастера.

– Вы же не хотите сказать, что это из-за меня его убили?

– Сэр, я…

Но слова Гэммона были прерваны звонком в парадную дверь.

– Кто бы это мог быть? – недоуменно спросил слуга.

– Будь здесь Тим, – сказал Уилл, – он, скорее всего, предположил бы, что это почтальон с чеком, который вам давно причитается.

– Думаете, такое возможно, сэр?

– Чего только на свете не бывает. Учитывая то, что произошло со мной в за последние полчаса…

– Тогда, с вашего позволения, я открою.

– А я съем еще оладушку.

Гэммон, шаркая ногами, вышел из кабинета, а Уилл набросился на оставшиеся оладьи. Он как раз успел облизать пальцы, когда старик вернулся.

– Очень странно, сэр. – Доложил он. – Я открыл дверь, а там никого. Наверное, детишки развлекаются: позвонили и наутек.

– Возможно, – согласился Уилл. – А можно мне еще оладушек?

Гэммон покосился подслеповатым глазом на пустое блюдо.

– Как я вижу, вы съели и порцию мистера Тима.

– Надо поддерживать силы, – ответил Уилл. – Ведьмоловы всегда голодны.

– Без сомнения, сэр.

В дверь снова позвонили.

– Может, теперь не подходить? – с сомнением произнес старик.

– Сидите, – сказал Уилл. – Я подойду.

– Не стоит, сэр. Правила хорошего тона – прежде всего. Вы представляете, во что превратится мир, если хозяева будут сами выходить и открывать дверь.

– Невелика забота, – возразил Уилл.

– Я не вполне понимаю, о чем вы говорите, – сказал старик, – но общий смысл, кажется, ясен. Поверьте мне, сэр. Одно ведет к другому. Пренебрежение правилами – путь к полному хаосу. Право голоса для женщин. Запрет на опиум. Даже, боже сохрани, отказ осуждать содомию. Не говоря уже о фроттеризме. [131]

– О фроттеризме? – переспросил Уилл.

– Я же просил о нем не говорить. [132]

– Тогда подойдите к двери, Гэммон. И Гэммон отправился к двери.

Уилл снова услышал, как открылась входная дверь. Но на этот раз он услышал еще кое-что.

Голоса. Сперва голос Гэммона произнес: «Чем я могу служить, сэр?» Затем послышался другой голос – который Уилл узнал бы из тысячи и который боялся услышать. Густой бас с сильным немецким акцентом:

– Уильям Старлинг? Где Уильям Старлинг?

Уилл, который в это время сидел в кресле, вскочил и выхватил из кобуры оба пистолета.

– Простите, сэр, – донесся из вестибюля голос Гэммона. – Вам следовало заранее договориться о встрече. Я не могу позволить вам войти, если вы не договаривались. Правила должны всегда…

Потом раздался стук, и больше Гэммон не произнес ни слова. Уилл привалился спиной к книжному шкафу и взвел курки пистолетов.

– Барри, – прошептал он. – Ты не спишь?

Где-то в голове Уилла раздалось лишь мягкое урчание. Барри крепко спал.

– Барри! – тревожно шепнул Уилл. – Если не ошибаюсь, ты – мой святой хранитель. Ты должен предупреждать, если мне светят неприятности.

– Хр-р-р… – ответил Барри.

– Безнадежно, – пробормотал Уилл. – Ладно, сам разберусь.

Он высунулся из-за книжного шкафа… и прямо увидел перед собой мертвые черные глаза механического монстра. Этот дурно пахнущий черноглазый монстр был точной копией тех самых дурно пахнущих черноглазых монстров, с которыми Уилл встречался в будущем – если можно так выразиться. И столь же дурно пах.

– Ой, – сказал Уилл. – Ой… что я хотел сказать… Привет.

– Уильям Старлинг?

Рот – жесткая щель между двумя мышцами – искривилась в злобной усмешке.

– Вы… разминулись, – промямлил Уилл. – Он ушел.

– Отведите меня к нему.

– Не могу, – ответил Уилл. – Извините, никак не могу.

– Тогда вы умрете.

– А вот это вряд ли.

И Уилл, точно в тире, разрядил один из своих пистолетов прямо в грудь терминатору.

Отдача оказалась довольно сильной. Уилла отбросило на хересский ковер, подаренный Рюну шахом Джаханом за проект Тадж-Махала.

Через миг Уилл встал и подул на дымящееся дуло пистолета.

– Дело сделано, – констатировал он. Механическое чудовище распростерлось на ковре. Будь оно человеком или животным, можно было бы сказать, что оно не подавало признаков жизни.