Дмитрий Мансуров - Молодильные яблоки

Я перебрался на следующую ступеньку. Посчитать, сколько игроков набросилось на меня, времени не было, пришлось спешно ретироваться, чтобы не попасть в зону досягаемости их шестов, ног, рук и зубов. Похоже, они и впрямь разозлились.

А теперь резкий разворот, мой шест в замахе сбивает ближайшего игрока… и едва не трескается от удара. Игрок отлетает в сторону, ударяется о ребро верхнего ковра выше уровнем, беднягу отшвыривает, и он падает прямо под ноги преследующей меня толпы.

— Нехорошо кучей на одного нападать!

— А одному на толпу хорошо? — возмутился кто-то, не сразу сообразив, что он ляпнул.

— Безрассудно! — поправил я, отступая: споткнувшиеся об игрока участники упали на ковер и образовали приличную кучу из копошившихся тел. Как завершение композиции через них при помощи шеста перелетел самый хитрый преследователь.

Не спорю, использовать шест таким образом находчиво, но ведь и мой шест не лежит без дела. Удар по противнику, и он продолжил полет измененным курсом — к сети.

Ковер опасно покраснел, и я спешно перепрыгнул. На приличную высоту под ногами уже не обращаю внимания — азарт от сражения пересилил страх с подавляющим перевесом.

— Слезьте с меня! — кричал кто-то из глубины кучи. — Ковер! Время уходит!..

Трое успели подняться и отскочить, оставшаяся куча камнем полетела вниз. Я довольно потер руки: разом избавил турнир от трети игроков! А вот не будут бегать толпой, желая отомстить! Воины они или рыбы-прилипалы?

Наверху кипел нешуточный бой, но верхний уровень пирамиды все еще не был занят. Спасшаяся троица оставила меня в покое и усиленными темпами бросилась на покорение вершины, расчищая путь от оказавшихся впереди. Прыгая словно зайцы, участники успевали сойтись в короткой схватке и отскочить с опасно покрасневшего ковра. На месте никто не стоял, все непрерывно бегали, дрались, побеждали и проигрывали, выбывая из турнира. Я в прыжке обменялся ударами с тремя игроками, пропустил ощутимый удар и чуть не проиграл. Но повезло: подо мной пролетал ковер, на который я удачно свалился. Ковры плавно ускоряли движение по кругу и пропадали один за другим, традиционно мигая перед исчезновением. С каждой минутой встречный ветер дул все сильнее. В иные мгновения приходилось не столько бороться с противниками, сколько преодолевать сопротивление воздуха, попеременно обдувавшего меня с разных сторон. При этом не следовало забывать про десять секунд и то, что отсчет велся с момента появления первого воина: реально на коврах удавалось постоять пять-шесть секунд.

Чтобы попасть на вершину, приходилось немало попрыгать по сложной траектории. Один прыжок верх — три вниз. Иначе никак: пропало много ковров, а за время перебежки остальные меняли месторасположение.

Трибуны сходили с ума от ликования: игроков осталось ровно пять, и четверо из них боролись между собой на значительном удалении от меня. Что ж, если ничего другого не светит, придется прошмыгнуть мимо них и взять то, что попалось мне по чистой случайности: я не должен был победить на этом турнире, мне в финале играть ни к чему. Там точно вылечу в начале первого тура, ведь скакать по коврам у привычных к турниру игроков получается намного лучше моего. Мне еще тренироваться и тренироваться.

До сих пор поражаюсь тому, как быстро я добрался почти до вершины без особых ушибов, синяков и частичных потерь здоровья. Что ни говори, но мне пока везет. Относительно: сомневаюсь, что по окончании турнира у склада не произойдет незапланированное сражение из серии «один против всех». Вся надежда на… даже не знаю, на что и надеяться. Разве что на совесть самих участников и на мой верный меч?

Впрочем, до этого еще дожить надо.

Я проскочил на вершину пирамиды, посмотрел, как игроки мечутся в непрерывном поединке, и молча взял в руки хрустальный шар. Тяжеленный, зараза, — недаром арбитр предупреждал о его весе.

Пошел отсчет секунд.

— А теперь передай его мне, а то получишь по рогам! — поступило первое предложение со стороны заскочившего на ковер участника.

— Еше идеи есть? Шесть! — ответил я. — У меня нет рогов. Семь!

— Сейчас два раза стукнем палкой по голове — вырастут! — пообещал другой боец.

Лаконично разговариваем, не до развернутых дискуссий.

— Уговорил! Лови! — воскликнул я и швырнул в него шар что было сил. — Девять!

И спрыгнул. Остальные последовали моему примеру, и ковер перестал сиять ядовито-красным цветом. А вот куда улетел участник с шаром, мы еще не видели.

— Я убью тебя! — донеслось до моих ушей. Кто-то указал рукой: игрок распластался на нижнем уровне, а хрустальный шар лежал в двух шагах от него. Прозрачный ковер медленно краснел. Игрок кое-как встал, переложил шар на верхний ковер и запрыгнул сам.

— Интересно мне знать, как он продержится двадцать секунд и не упадет, если ковер исчезнет через десять?

— А ты собираешься стоять и ждать, пока он победит? — удивился кто-то по соседству.

Участники помчались к ковру с шаром. Я уже начал завидовать их колоссальной прыгучести. В итоге нас осталось четверо — пятый не рассчитал сил и прыгнул лишку.

Предстояло решить жизненно важный вопрос: как победить? Еще не случалось такого, чтобы приз получали до финальной битвы. Полагалось, что оставшийся в гордом одиночестве победитель будет прыгать по коврам, удерживая шар положенное время. То есть ожидался его бенефис, демонстрация силы и ловкости. Но сейчас ситуация стала несравнимо сложнее, потому что некий новичок поставил игру с ног на голову. По крайней мере, зрители довольны. От первоначального количества ковров осталось не более трети. Они с разной скоростью носились по кругу, и осторожные финалисты трижды примеривались, прежде чем перепрыгнуть. Печальный опыт промахнувшегося заставил их стать аккуратнее.

На нижнем уровне мы очутились одновременно. Ближайшим для прыжков был ковер, летавший практически в одиночестве, и нам осталось дождаться, когда он окажется рядом. Игрок с шаром летел на соседнем ковре-самолете, ему придется перепрыгнуть туда же, и мы окажемся на одной территории. Он обязан прыгнуть, иначе упадет, а мы проиграем. Но такой подлости ему не простят даже закадычные друзья.

Запрыгнул. Молодец.

Десять секунд пошли.

— Шесть-один! — считал я время двух ковров одповременно. — Семь-два!

Никто из нас не собирался воспользоваться моментом и уменьшить число финалистов, столкнув их с ковра: мы настолько увлеклись перебежками в погоне за шаром, что ненадолго заключили негласное перемирие.

— Шар скользкий! — на всякий случай предупредил я. — Хватайте осторожно, иначе собственноручно превращу криворукого недотепу в то, что останется от шара после падения.