Леонид Каганов - Эпос хищника. Сборник

МЕТОДЫ ЗАЩИТЫ

Эффективных методов защиты не существует, однако…"

Я оторвался от рукописи и зевнул - стало лень читать ее до конца, там оставалось еще очень много. Я пролистал толщу листков - шли какие-то графики, снова текст, таблицы, список литературы на три листа… Я заглянул в него - странные названия кололи глаз. Какой-то "Бубен нижнего мира", "Нейрогенная гипервентиляция", "Зомбификация" и еще много других, многие на английском.

Я отложил диссертацию и стал вспоминать когда я видел Егора последний раз до больницы? Ах да, конечно, на похоронах Инги.

На кладбище было по-весеннему спокойно и умиротворенно. Воздух свежел, приобретал яркость, холода отходили. Народу было немного - сотрудники Егора, друзья жены. На него самого я старался не смотреть, я не мог видеть его посеревшее будто на черно-белом снимке лицо. Шли молча, катили тележку с гробом по измазанной свежей глиной дорожке, засыпанной прошлогодними осиновыми листьями. Я смотрел под ноги. Листья были словно обглоданы жадной зимой, от них остались одни лишь сетчатые скелетики и узлы сосудов. Почему-то это казалось очень уместным, и я подумал, что наверно эту дорожку специально посыпают такими листьями. К ямам была очередь. Пока невозмутимые копатели, ощетинившись, терзали глину, мы стояли молча. И лишь когда открыли гроб и свежий весенний сквозняк забегал по щекам Инги, Егор наклонился к ней и неслышно произнес: "Спи спокойно, я скоро прийду."

Наверно эту фразу "я скоро прийду" услышал только я, но значения не придал, хотя почему-то часто вспоминал, и кстати сегодня утром тоже. И я не очень удивился когда через полгода утром мне домой позвонил женский голос и попросил приехать в какую-то загородную больницу…

Чтобы отвлечься от воспоминаний я протянул руку и нажал кнопку кассетника, машинально отмотав пару секунд назад - по привычке, приобретенной на уроках в нашем лингафонном кабинете.

– …три предыдущих испытуемых погибли.

– Это… новый яд или оружие?

– Э… То, что я сейчас скажу, вас удивит. Это всего лишь один листок с текстом, который вы должны будете прочесть. Обычно испытуемые после этого погибали в промежутке от нескольких минут до недели. Если через четыре недели вы останетесь живы, значит вы заработали себе свободу.

– Прочесть листок с текстом?

– Да. Перед экспериментом вам будет сделан успокоительный укол - но поверьте мне, он совершенно безвреден, мы могли бы обойтись без него, но ваше нервное напряжение будет мешать и вам и нашей измерительной аппаратуре. Никаких иных вредных воздействий к вашему организму применяться не будет. Еще мы от вас требуем честно и подробно отвечать на все наши вопросы в процессе эксперимента. Вы согласны?

– А… А можно без укола?

– Вы мыслите здраво. На вашем месте я бы тоже задал именно этот вопрос. Хотя вряд-ли я бы оказался на вашем месте, я ведь не убийца. - говорящий сделал паузу, очевидно укоризненно сверлил глазами собеседника, - Итак, вы мне не верите? А подумайте, разве бы вы отказались, если бы я предложил вам испытание яда на тех же условиях? Так какой мне смысл вам лгать? И какой вам смысл мне не верить? Я вам сообщил всю информацию об эксперименте, все что вам следовало знать, и даже кое-что сверх этого. Решать вам. Времени на размышления мало. Кстати, как вы думаете, в случае отказа вас поведут из этой комнаты обратно в камеру, или в нижний коридор? Итак, я повторяю свой вопрос, - вы согласны или хотите еще… - человек усмехнулся, - поторговаться?

– Нет, нет, я согласен, согласен, я нет, я согласен, согласен!

– Спокойно. Подпишите вот здесь, потом вот здесь, а тут напишите - "с условиями и процедурой эксперимента ознакомлен". Число, подпись. Что? Двадцать седьмое августа тысяча девятьсот девяносто седьмого. Сейчас мы поедем в нашу лабораторию и уже через час начнем эксперимент. Конвою приготовиться! Наденьте наручники.

Я приготовился услышать звяканье металла, живо представив себе наручники, настолько живо, что даже во рту появился металлический привкус, и я машинально глотнул. Но вместо звона наручников наступила тишина. Так продолжалось несколько секунд, а затем она сменилась другой тишиной - и тут же стало понятно, что первая тишина все-таки была наполнена шорохами, поскрипываниями, потаенными вздохами маленьких механизмов. Вторая же тишина была абсолютной. Неожиданно воздух прорезал резкий щелчок и я от неожиданности вздрогнул, но оказалось, что это просто сработал стоп магнитофона - кончилась кассета. После этого настала тишина гораздо более абсолютная, но я уже не стал размышлять в чем ее новое отличие. Я не стал сразу переворачивать кассету, вместо этого встал и налил в стакан воды из-под крана - противной, хлорированной весенней воды. Почему-то очень хотелось пить. В комнате заметно посвежело, но ощущалась духота. Я вернулся к столу, перевернул кассету и снова включил запись.

– Что это? - это был несомненно голос того преступника, только сейчас он был как будто усталый, немного заторможенный.

– Это датчики аппаратуры. Вообще прекратите задавать вопросы, Степцов. Уверяю вас, это будет легче для вас самого.

Я ухмыльнулся, услышав выражение "для вас самого". Все-таки до чего же глубоко въелась в простой народ, засела в подкорке эта поразительная речевая безграмотность.

– Все готово. Вы хорошо слышите мой голос?

– Да.

– Как вы себя чувствуете?

– Хорошо.

– Подробнее!

– Немного жмут ремешки на голове.

– Это ерунда. Смотрите перед собой - сейчас на стол выпадет листок бумаги, медленно прочтете что там написано. Вы готовы?

– Да. Вот он. Отсюда - слой один?

– Стоп!!! Молчать!!! - заорал голос и от силы этого крика звук перегнулся за край невидимого микрофона и завалился куда-то вбок. Через мгновение он выправился. - Я же сказал - читать про себя молча! Еще раз - медленно про себя. Затем второй раз - вслух - медленно, громко и внятно, для контроля. Контролирует компьютер, его обмануть нельзя. Затем переверните листок текстом вниз и доложите. После этого в комнату войдут ассистенты и уберут его, затем начнем с вами работать. Еще раз предупреждаю - если вы без моей команды процитируете хоть кусочек текста - я вас тут же расстреляю на месте. Вы подозрительно косились на дырки в кресле, помните? Вот это был один из ваших предшественников. Все понятно? Действуйте!

Голос исчез и наступила снова глуховатая тишина, разрываемая тиканьем метронома. Прошло довольно много времени прежде чем запись возобновилась.

– Как вы себя чувствуете?

– Хорошо.

– Какие у вас были мысли при прочтении текста?

– Никаких.

– Подробнее!

– Я не знаю. Я ничего не понял, можно я еще раз прочту, не делайте со мной ничего!