Дмитрий Мансуров - Конец Света

Не зря говорят: работа дураков любит.

Но зря не уточняют: увлеченных людей она любит еще больше. А что касается профессора Грилинса, моего непосредственного начальника, так его работа и вовсе боготворит: профессор трудится от зари до заката, и подозреваю, даже во сне не перестает заниматься расчетами и опытами.

Я не спрашивал, почему он не разменивает жизнь на мелкие радости вроде отдыха хотя бы в выходные дни - своей жизнью профессор мог распоряжаться так, как пожелает. Но никак не мог понять, почему Грилинс заставляет и меня поступать аналогичным образом, ведь я в научные монахи не записывался.

Нет, я не спорю - работа в лаборатории мне нравится, но в отличие от некоторых хороших людей является не смыслом жизни, а следствием детского увлечения химией. Увлечением, благодаря которому я нынче зарабатываю на хлеб с маслом или икрой - в зависимости от того, выдают зарплату с премией или без. Но это - частности.

Перед тем, как я продолжу историю, позвольте представиться: меня зовут Томас.

Мне двадцать три года, и со временем я мечтаю открыть и возглавить собственный институт. Но до этого еще далеко, и в ожидании собственного светлого будущего я работаю первым заместителем профессора в его лаборатории. Должность звучная, но в подчинении у профессора я один, и в моем случае "первый заместитель" означает банальное "лаборант". Но я не обижаюсь. В двадцать три года рано обижаться на подобные мелочи. Тем более, когда я увлекся химией, то понятия не имел, что в будущем это увлечение позволит зарабатывать на жизнь. Все началось по чистой случайности, и я даже не задумывался о подобных последствиях увлечения.

В детстве мы с друзьями часто играли в шпионов и разведчиков, используя для этой цели новостройки или старые склады. Для этого приходилось вскрывать замки или находить лазейки в зданиях, и со временем процесс проникновения на склады или стройку заинтересовал меня намного больше игры в "войнушку". Не скажу, что я совсем ничего не брал с "завоеванных" складов, но все же интереснее было взять "новую высоту", а не совершить набег с мешком за спиной.

К десяти годам я успешно проник во все склады нашего района и переключился на соседний - хотел проникнуть в как можно большее количество складов, пока их вентиляционные и прочие тайные ходы не стали для меня слишком тесными.

Однажды я забрался в склад института химии. Теоретически, его охраняли лучше остальных - там хватало химреактивов, но на практике выходило иначе: кладовщик сидел в каморке с телевизором и носу на склад не показывал, считая это занятие бесполезным. Поэтому никто не мешал мне часами бродить по темному помещению среди бесчисленных полок, плотно забитых химикатами в пакетах, банках, больших емкостях, и основательно его изучать.

Именно в этом складе, как говорится, присказка закончилась и началась сказка: я случайно наткнулся на два бочонка, стоявшие в дальнем углу склада. На правом мелом было накарябано слово "Лак". На левый и вовсе приклеили бумагу с фразой "Средство для снятия лака". Если бы не названия, я никогда додумался бы смешать эти жидкости. В моих фантазиях оба вещества уничтожали друг друга и исчезали без следа, но реальность преподнесла сюрприз. Я использовал большую стеклянную бутыль для смешивания - хотел посмотреть, как вещества начнут уничтожать друг друга, - но в результате получил, образно выражаясь, самосмывающийся лак (штука оригинальная, но абсолютно бесполезная), и запоздало понял: лак и "антилак" - далеко не то же самое, что материя и антиматерия. Чтобы никто не заметил результатов проведения моего первого химического опыта, я закрыл бутыль и поставил ее за бочонки, надеясь, что на нее еще нескоро обратят внимание.

Желание бродить по складу после этого пропало: я понял, что не успокоюсь, пока не пойму, почему реальность не совпала с фантазиями, и вместо эффектного взаимоуничтожения веществ получилось нечто невразумительное.

Выбравшись из склада, я отправился в городскую библиотеку и отыскал справочники и энциклопедию по химии. Прочитал несколько статей и внезапно понял, насколько это интересно - заниматься опытами. Конечно, поначалу химия показалась мне довольно сложной, но понравилось то, что, в отличие от математики, химики чаще использовали не абстрактные термины, а вполне реальные вещества.

На следующий день я совершил очередной набег на склад и впервые в жизни стащил большую кучу реактивов и посуды. А попробуйте в наше время честно заниматься опытами - моментально разоритесь покупать необходимое.

Химические опыты являлись для меня аналогом сотворения мироздания, и ощущение того, что новое вещество в пробирке появилось благодаря моим стараниям, вызывало гордость и счастье, недоступные "математическим" смертным.

Со временем мою заинтересованность заметили, и особенно в этом преуспели ревизоры, года через два явившиеся на склад с плановой проверкой. А ведь я до сих пор воровал оттуда ингредиенты для опытов, и за два года перенес немало веществ в бесхозный гараж на краю города. Недосчитавшись сотен килограммов химреактивов (я основательно увлекся опытами, не спорю) и обнаружив в дальнем углу склада емкость со странной жидкостью, в списке хранимых веществ не значившейся, ревизоры вызвали другие органы, и те довольно быстро отыскали мою светлость и застукали ее, то есть меня, в гараже за изучением толстого талмуда по химии и проведением опытов.

От предсказуемого наказания за похищение чужой собственности меня спасло чудо: на юное ворование… то есть дарование приехал посмотреть лично директор института.

– Так, так, - говорил он, расхаживая по гаражу и время от времени строго посматривая в мою сторону.

Правопорядочники сидели на стульях, я стоял у противоположной от выхода стены гаража и думал о том, какое наказание придумают родители, намереваясь отбить у меня желание заниматься химией? Особо гадать не пришлось: родители стояли рядом с правопорядочниками и смотрели на меня куда угрожающе директора. Я понял: пора писать завещание. И написал бы, но существовала крохотная проблема: если шевельнусь без разрешения правопорядочников, то писать завещание будет некому.

Я посмотрел на представителей закона и нервно поежился: как-то жутко видеть нацеленные на тебя автоматы. С другой стороны, это просто смешно: взрослые дядьки с оружием против безоружного двенадцатилетнего мальчишки. Да я при всем желании против них не выстою, даже если закидаю их унесенными со склада веществами.

– А где ты хранишь порох и взрывчатку? - спросил директор, осмотрев верстак с оборудованием и не обнаружив искомое.