Макарка Гыррр - Справиться с мечом

Поскольку всё подвластно пытливому уму…Он долго шёл во мраке, но в плену

И истина ни в чём не терпит извращений…Держал того, кто больше не вернётся.

Поймав мой взгляд, Мих криво усмехнулся и спросил:

– Витёк, ты что, до сих пор искренне считал, что я читать и писать не умею? Ладно, пошли, пока пророку очередная блажь в голову не взбрела.

Мы поднялись наверх, наскоро перекусили в обеденном зале гостиницы, где Роксана долго показывала мне сначала на вилку, а потом то на сапог, то на карман, сполоснулись под душем - кран был только один, но вода текла приемлемо тёплая - и отправились по номерам отсыпаться. Когда Мих завернул к Роксане, коридорный пошёл пятнами, отвёл глаза и схватился за сердце. Но ничего не сказал, и вытаскивать его из комнаты не рискнул.

Начался второй час третьей смены - день воскресенья, решил я для порядка. Значит, выйдем мы, как всегда, ночью. Я лёг на кровать, уставился в слегка флюоресцирующий потолок и начал уговаривать себя, что каждое пророчество имеет несколько томов толкований. Что "в плену держал того, кто больше не вернётся" совершенно не обязательно относится ко мне, так как неясно, кто из нас кого в плену держит, и вполне возможно, что не вернётся как раз Мих, и совсем не факт, что это "не вернётся" относится к моему миру, а не к этому. Что пророчество можно и к Злату применить, который держит в плену свой второй облик, и к русалке не вернётся, что не стал бы Мих про меня такое предсказание писать, что всегда есть ещё третье, четвёртое и пятое толкование, но было мне хреново. Я напоминал себе, что есть ещё темный владыка и тёмный меч, и куда логичнее считать, что текст - про них, что Фима тоже просидел фактически в плену, и это он может не вернуться на свою любимую работу в Академию. Меня это не утешило. Спиртного во фляге не было - мы все свои запасы отдали вампирам. Тащиться ночью к Фиме за фантомной выпивкой было стыдно. В пятом часу третьей смены, перебрав с полсотни вариантов толкований, я всё же немного успокоился и впал в полудрёму.

Воскресенье, ночь.

Мы вышли в третьем часу первой смены. Нас провожал один из старейшин, присутствовавших на завтраке.

– Как вы собираетесь идти? - спросил он. - К какому лифту вас проводить? Или вы предпочитаете по рельсам?

– Мы собираемся выйти на той стороне гор, в двух дюжинах лиг от прохода сквозь горы, - ответил Мих. - В прошлый мой приход это был шестой лифт у третьей западной шахты. До него, естественно, на карете, успеваем?

Старейшина замялся.

– Там нехорошо, - сообщил он после паузы. - Совсем. Шестой, пятый и седьмой лифты и третью шахту мы закрыли и прекратили подачу энергии. У нас такое периодически бывает, через пару дюжин лет попробуем открыть заново, может… аномалия сместится или рассеется. Я бы советовал вам второй лифт у четвёртой шахты. Выйдете заметно дальше, но зато безопасно. Поселений там нет, правда, но для вас это неважно.

– Насколько нехорошо? - спросил Мих. - И как давно?

– Дюжину лет с лишком, - ответил старейшина. - Если решите пройти там и ликвидируете… аномалию, в следующий раз мы вам заплатим восьмую часть прибыли от работы третьей шахты за восемь лет. Мы, конечно, заинтересованы, но я советую вам более безопасный путь, тем более в деньгах вы не нуждаетесь.

– Да, - решил Мих после некоторого раздумья, - мы поедем ко второму лифту у четвёртой шахты, сейчас не время рисковать. Может быть, попозже я приду и разберусь с вашей аномалией. Где-то через полгода-год, но возьму меньше, потом обсудим подробнее.

Лифтом мы поднялись наверх, но не к самому выходу, а на два яруса выше нашего нынешнего уровня, как объяснил провожатый, и оказались на станции метро. Не совсем метро, потому что вагоны были открытые, и стояли на них железные скамейки, но очень похоже. Четыре вагончика на дюжину человек каждый. Мих заплатил два золотых за всех пятерых, к нам присоединилось ещё три человека, и где-то по полудюжине расселось в каждом из вагонов. Все были одеты скромно и неброско - наверно, ехали на работу или в мир людей. Судя по загорелым лицам части отъезжающих - эти именно к людям и ехали.

Въехали в туннель, слабо освещённый лампочками с плесенью. Фима зажёг сияние, наши попутчики крайне обрадовались. Вышли на десятой остановке, встретили станционного смотрителя, который проводил нас к лифту. С нами никто не сошёл - все поехали дальше, там находилась пятая шахта, и на выходе из горы стояло много деревень. В кабине скучал лифтёр. Он спросил, на какой ярус нас поднять - на самый верхний, или чуть ниже. Мих прикинул, и решил, что на второй сверху, он его лучше знает. Вышли через восемь гномьих минут подъёма - у меня теперь были часы, и я на них периодически поглядывал. Шёл шестой час первой смены.

Каменные створки захлопнулись за нами, Мих зажёг клинок. Мы стояли почти в такой же пещере, из какой и заходили сюда. Барельефы, ворота. Два коридора - вперёд и налево. Мих свернул налево.

Идти вверх было заметно тяжелее, хотя уклон вроде и незаметен. Ступенек не было. Зато в коридоре оказалась куча ответвлений - причём достаточно широких, чтобы спутать их с основным ходом.

Мих шёл впереди достаточно уверенно, рядом с ним держалась Роксана, следом - мы с Фимой, а Злат замыкал шествие. Мы отстали шагов на пять, выясняя с магом особенности измерения времени у гномов и подсчитывая, что сейчас на поверхности день или ночь. Мне казалось, что наступило утро понедельника, но мага я в свой счёт не посвящал - всё равно он не знает, что такое неделя. Мы сошлись на том, что находимся под землёй не меньше трёх суток - а вот три с половиной, или четыре - выяснить не успели, потому что потолок над нами затрясся, а пол ушёл из-под ног.

Гора шаталась, как в замедленной киносъёмке. Я увидел трещину у себя под ногами и почувствовал рывок влево - Фима тащил меня в боковой коридор, выдёргивая из-под падающего на голову обломка. Он рванул с такой силой и так резко, что я только успел краем глаза заметить, как Мих вцепился в Роксану, прикрывая её от рушащегося потолка, и они вместе исчезают в разверзшейся справа от них пропасти. Боковой выход завалило, отрезая нас от остальных.

Оглянуться на Злата я не успел. Свет померк, гора ещё немного пошаталась, и всё стихло.

Обернуться на Злата я не успел. Свет померк, гора ещё немного пошаталась, и всё стихло.

– Ты здесь? - Здесь, здесь, руку отпусти, занемела уже. - Я боюсь. - Чего? - Что тебя выбросит отсюда. - Так ведь за руку не удержишь. - Знаю. Но я лучше подержусь. Спокойнее. - Ладно, и мне спокойнее. - Ты о чём думал? - В смысле? - Почему ты здесь? Ты должен был назад прыгать, к Виктору. - Не успевал, он слишком далеко был. - Врёшь. - Наверно. Не знаю. Я сначала в тебя вцепился, и только потом понял, что надо к Виктору. - Чудесно, ты так весь поход сорвёшь. - Здрасьте, я в этом ещё и виноват? - Мне бы всё равно ничего не сделалось. - Не скажи. - Но ты впредь сначала думать будешь? - Не знаю. Постараюсь. Я же здесь - значит, он жив. - А если бы нет? - Меня мучила бы совесть. Очень сильно. До сих пор у меня не погиб ни один нормальный повелитель. И я полсуток прочухивался бы от последствий выброса. И это хорошо, потому что физическая боль приглушила бы моральные терзания. Довольна? Тебе от этого легче? Мне - нет. И он правда далеко был. Его Фима в боковой коридор уволок. Он классный маг, с ним достаточно безопасно. - Теперь будешь утверждать, что опять всё просчитал. - Не буду. Я шёл в обход аномалии, а она пришла сюда. - Если гномы не соврали и нас не подставили. - Нет, я и до этого знал, что третья шахта закрыта. - Проверял их, что ли? - Не без этого. - Значит, стребуешь плату за ликвидацию аномалии. Что ты смеёшься? - Ты права. Обязательно стребую. Давай поднимайся, выбираться отсюда надо. - Куда? - К тому, кто устроил эту ловушку. А ты думаешь, у нас есть иной выход?