Александр Белогоров - Явление Люцифуга

– Я отвезу! – вызвался самый молодой и тут же получил новый подзатыльник от бабки.

– Ты уж довезешь! – заржали разбойники. Очевидно, этот тип слыл здесь за ловеласа и вообще был морально неустойчив.

– Пойдешь ты и ты. – Главарь поочередно ткнул пальцем в тех двоих, которые предлагали спокойно переночевать. Это, как я полагаю, было своеобразной воспитательной мерой.

– Так я и знал, – вздохнул один из них, но стал послушно собираться в дорогу, как и его товарищ.

Куда же они ее везти собрались? Он приподнял Эльзу (к его чести, достаточно осторожно; это ему зачтется, когда я буду с ними разбираться) и вдруг воскликнул:

– Смотрите-ка! – На пальце девушки блестел герцогский перстень.

– Да это важная птица!

– Герцогский знак!

– Может, лучше запросить выкуп с герцога? – предложил самый молодой и получил очередной подзатыльник, на сей раз от главаря, от чего стукнулся головой о стол и обиженно заскулил.

– Думай, с кем связываешься! – рявкнул его обидчик. – Этот герцог Дондурдурский сам такой отморозок, что нам и не снилось!

– Вы вот что! – Старуха ударила по руке одного из бандитов, потянувшегося к украшению. – Продайте девку маркизовым людям вместе с перстнем. И запросите в три раза больше. А потом уж благородные господа пусть сами собачатся!

Ах вот как? Значит, еще одна благородная сволочь! Значит, маркиз любит клубничку! Ну-ну! Так накормлю, что мало не покажется! Дай мне только в себя прийти!

– Вот это дело! – одобрил главарь. – Слушайте бабусю, и все будет как надо! Но если узнаю, что перстень не донесли или с девчонкой что по дороге приключилось…

– Да знаю я, – отмахнулся разбойник, отправлявшийся в путь, а его сообщник, которому выпало нести Эльзу, только кивнул.

– Доброго пути, соколики! – хихикнула старуха и перекрестила их на прощание. Так ты, старая ведьма, еще и верующая! Куда я попал! Нет, это точно не планета, а самый настоящий сумасшедший дом!

Проводив своих неудачливых товарищей, разбойники принялись готовиться ко сну. Бабка и главарь полезли на печку, а остальные разлеглись по лавкам. Молодому досталась, разумеется, самая короткая и неудобная, но он, похоже, был рад и этому. Я так думаю, что при ночевке в полном составе его место было на полу. Что поделаешь, Дедовщина! Старуха потушила свет, и через несколько секунд в комнате стоял дружный храп. И только я не смыкал глаз, ожидая, когда же наконец силы ко мне вернутся, беспокоясь за Эльзу и обдумывая планы спасения.

Светало. Я уже с грехом пополам мог передвигаться, но о полетах пока что пришлось забыть. Да и вздумай я драться, это было бы печальным зрелищем с жалким результатом в итоге. Если я отпил всего чуть-чуть и мне так скверно, то что же творится с остальными? Или этот отвар для демонов гораздо разрушительнее, чем для людей? Как бы то ни было, дальнейшее промедление казалось смерти подобным. Так что я решил действовать. Для начала не силой, а хитростью.

Я что есть силы ударил в деревянную стену домика (надо сказать, что удар получился довольно слабенький) и пробасил:

– Откройте, люди добрые! Примите путника! А я вам щедро за это отплачу! – Последнее было добавлено для того, чтобы сделать добычу более привлекательной.

Очевидно, действия для подобных ситуаций у разбойничьей компании были отработаны до мелочей. Молодцы разом и с удивительной бесшумностью повскакивали с лежанок, открыли погреб и один за другим нырнули туда. Старуха же старательно закрыла за ними люк, придала физиономии умильное выражение и поспешила к двери.

– Иду, иду, мил человек! – приговаривала она. – Будешь гостем дорогим! Отдохнешь с дороги, откушаешь. Путь, чай, неблизкий…

Она с кряхтением отворила дверь и удивленно высунулась наружу, пытаясь понять, куда же подевался странник. Этого мне было и надо. Я подскочил (как бы не так, доплелся) до крышки люка и задвинул засов. Как хорошо, что для погреба был предусмотрен запор! Наверное, на случай раннего пробуждения пленников. Теперь бандиты хотя бы на некоторое время оказались блокированными, а со старухой, даже учитывая мое нынешнее состояние, можно было как-нибудь сладить.

– Да что же это такое! – возмущалась бабка, возвращаясь в избу и снова закрывая дверь. – Не иначе приснилось. – Ага! Всем сразу!

Но только она направилась к люку, как я подобрался к двери и снова в нее постучал (конечно, с этой стороны). На этот раз получилось гораздо увереннее.

– Неужели никто не откроет путнику? – поинтересовался я и тяжело вздохнул.

Старушка аж подскочила. Никогда бы не подумал, что в ней столько резвости! Мне бы так в ее годы! Конечно, нехорошо издеваться над пожилыми людьми, но это далеко не самое тяжелое наказание за людоедство.

– Сейчас-сейчас! Уже иду! – Она снова засеменила к двери, на этот раз с гораздо менее приветливым выражением и бормоча под свой крючковатый нос нелестные замечания в адрес гостя. Старая ведьма распахнула дверь и долго смотрела по сторонам. Наконец она не выдержала и подала голос: – Эй, путник! Милости просим! Ну где же ты там?

Так и не дождавшись ответа, бабка сердито захлопнула дверь и снова пошла к погребу, собираясь звать своих молодцов.

– Да откроют мне или нет? – запричитал я трагическим голосом и стукнул в дверь. – Неужели никто в этом доме не сжалится над одиноким богатым путешественником?!

Старая ведьма издала глухое рычание. Наверное, решила, что сходит с ума. Бабка схватила клюку и, воинственно помахивая ею, стала подкрадываться к двери. Выждав несколько секунд, резко распахнула ее и, взмахнув над головой своим оружием, ринулась на улицу. Разумеется, ее ждало жестокое разочарование. Со злости она врезала по ни в чем не повинному дереву и теперь свирепо оглядывала окрестности. Думаю, любой, увидевший ее в этот момент, обошел бы ее жилище за километр. И это как минимум.

Я тихонько прикрыл дверь и запер ее на засов. Возможно, я переигрывал, но было очень любопытно и забавно наблюдать, что будет дальше. Дверь задергалась, а затем с другой стороны послышались удары, сопровождаемые проклятиями.

– Как хорошо, когда добрые люди пускают тебя в дом! – заявил я и поставил на стол тарелку с похлебкой. Разумеется, есть это я не собирался, но важно было создать впечатление.

Наконец до бабки дошло, что через дверь ей проникнуть в дом не удастся, и она с кряхтением полезла в окно. Оказавшись наконец внутри, она ошалело уставилась на тарелку, осмотрела все углы, заглянула даже в печь и в полной прострации опустилась на лавку. Все произошедшее никак не укладывалось у нее в голове. Я тем временем налил из бутылки добрую порцию отвара (за полетом бутылки она уже следила с немым изумлением, тихо икая) и поставил кружку перед ней.