Юлия Набокова - Осторожно: добрая фея!

– Как близкие люди невесты маркиза, мы просто обязаны знать, что за романтическое приключение у него на стороне, – ничуть не смущаясь, провозгласила Белинда.

– А тебе без того неясно, что Руперт в мужья Изе не подходит? – огрызнулась девушка, открывая ящик, чтобы убрать бумагу обратно в стол. Но фея оказалась ловчее – в один миг подскочила к крестнице и вырвала письмо из ее рук:

– Ну-ка посмотрим!

– Бэль, перестань! – Марта метнулась было с кресла, намереваясь помешать крестной, но та пригвоздила ее к месту одним махом волшебной палочки и принялась читать:

– «Какое наслаждение погружать пальцы в твои мягкие волосы, любоваться твоими совершенными чертами лица, слышать сладкозвучную музыку твоего чарующего голоса. Ты – само совершенство, которому не хватает лишь достойной оправы для того, чтобы засиять в полной мере. Королевский дворец – вот единственный на свете замок, который достоин быть твоим домом. Королевская корона – вот лучшее украшение для твоей светлой головы. Твоей женой может стать только принцесса – и никаких исключений!»

– Надо же, какое самопожертвование! – удивилась фея.

– Бэль, – тщетно воззвала Марта. – Прекрати, это некрасиво!

– Не учи меня жить, – беззаботно отмахнулась крестная и, сгорая от любопытства, уткнулась в бумагу. – Кто же эта потерявшая голову от любви глупышка?

Она вытаращила глаза и потрясение закашлялась.

– Только не говори, что письмо писала Иза, я все равно не поверю, – посоветовала Марта. – Ее почерк я прекрасно знаю.

– Мари, ты не поверишь, – булькнула фея, – когда узнаешь, кто автор…

– Бэль, ты меня пугаешь! Не хочешь ли ты сказать, что это написала королева?

– Да как тебе в голову такое взбрело! – возмутилась крестная.

– Не томи, – поторопила заинтригованная Марта. – Кто автор?

– Сама посмотри! – Белинда махнула палочкой, возвращая девушке способность двигаться, и протянула ей бумагу.

Марта поспешно пробежала глазами последнюю строчку: «Дорогой мой, единственный Руперт! Я люблю тебя так, как никто на свете! Твой Руперт»

– Твой Руперт? – потрясенно повторила она. – Не понимаю…

– А чего тут понимать? – ухмыльнулась фея. – Парень совсем тю-тю! Пишет себе письма и сам себе в любви признается.

– Бедняга, – ошарашено протянула Марта. – Наверное, он очень одинок!

– Да он просто псих!

– Значит, из женихов ты его уже вычеркнула? – насмешливо спросила девушка. – А как же свадьба?

– Не бывать этому!

– Отрадно слышать. И все же, – Марта положила руку на переплет тома, – откуда он взял этот альбом? И кто автор?

– Действительно, – озадачилась фея. – Такую книгу заполучить не так просто – их хранят в тайниках и посторонним не показывают. Может, это написал кто-то из его слуг?

– Бэль, ты совсем не знаешь жизни, – покачала головой крестница. – Такие альбомы могут позволить себе только очень богатые аристократы. Посмотри, какая дорогая у него обложка, какие плотные листы! Да и много ли среди слуг грамотных? Даже если поверить в то, что кто-то из простых работяг способен влюбиться в заносчивую Изабеллу и называть ее жемчужиной на дне морском? Нет, автор этих стихов богат и великолепно образован, – убежденно заключила Марта. – И он совершенно точно любит Изу по-настоящему. Вот кого нам надо искать!

– Интересно, как? – скептически осадила ее Белинда. – Будем брать образцы почерка у всех аристократов трех соседних королевств? Так Изабелла может до зимы проспать! А вдруг окажется, что этот поэт давно женат? Только время попусту потеряем…

– Но ведь ничто не мешает нам сравнить почерки намеченных нами женихов со стихами?

– Это всегда пожалуйста, – одобрила фея. – А пока придется огорчить бедного Руперта. Он с такой радостью побежал собирать вещи! И как ему теперь сообщить, что свадьбы не будет?

– Обойдется, – отрезала Марта. – Ничего сообщать мы ему не будем, а то он нас в замке запрёт и не выпустит, пока не вытрясет из тебя любовное зелье, чтобы Изу наверняка охмурить.

– Предлагаешь сбежать не попрощавшись? – удивленно моргнула Белинда.

– Уверяю тебя, маркиз сейчас весь в сборах и думах, что взять с собой во дворец. Нашего исчезновения он не заметит до утра – вряд ли он управится раньше. Главное – незаметно выскользнуть из замка.

– Хорошо, – неожиданно покладисто согласилась фея. – Вот только сперва кое-что сделаю…

Волшебница подскочила к портрету Руперта, изображенного с книгой в руках, и, обведя палочкой его аккуратную шевелюру, пририсовала ему две густые белокурые косы, добавив к каждой из них по красиво повязанной голубой ленте. Пока Марта хихикала у двери, расшалившаяся фея и костюм нарисованного Руперта на женское платье поменяла.

– Теперь портрет придется выбросить! – довольно заключила Белинда.

– Бэль, ты как всегда в своем репертуаре. Теперь он влюбится в себя окончательно и бесповоротно, – простонала крестница, согнувшись пополам от хохота.

– Ты думаешь?

– А чего тут думать? Ты сама видела его письмо.

Фея нахмурилась и через мгновение исправила свои художества. Теперь с портрета смотрел Руперт, постаревший лет на пятьдесят, с глубокими провалами морщин, клочковатой седой бороденкой и гладкой, как коленка, макушкой.

– Бедный Руперт, – хихикнула Марта, – его удар хватит!

– Но это уже без нас. – Волшебница всучила крестнице том со стихами и подтолкнула ее к двери.

Подобная участь постигла и десятки нарисованных Рупертов, которые попались фее по пути к выходу. Состаривать маркиза она больше не стала, зато, проявив изрядную изобретательность, внесла в каждый из портретов эффектную деталь – где наградила забракованного жениха ветвистыми оленьими рогами, где – козлиными копытами, где – свиным пятачком. Само собой, и без гигантского орлиного клюва не обошлось! К счастью, слуг по дороге они почти не встречали – видимо, все были привлечены к сборам вещей. А работники, хлопочущие во дворе, не обратили на них внимания, так что поспешный отъезд гостий из замка прекрасного маркиза остался незамеченным.

Зимний бал был в разгаре. Принцесса торопливо шла через море гостей: после быстрого танца ее прическа растрепалась, и Марта уже ждала ее в дамской комнате, чтобы подколоть выбившиеся локоны. Гости, не прерывая танца, почтительно расступались, и она миновала уже середину зала, как вдруг один из приглашенных не пожелал уступить ей дорогу и сильно толкнул. Изабелла вскинула на него злые глаза, и очередная колкость замерла на ее устах, покорившись этому виноватому взгляду незнакомых бархатно-карих глаз.

– Прошу прощения. – Низкий голос коснулся ее запылавших щек, озорным ветерком скользнул вниз по шее. – Я чуть не сбил вас с ног… Готов понести любое наказание.