Владимир Контровский - Последний оргазм эльфийского короля

– Вы целы, леди Активиа? – повторил сотник, подходя ко мне и не обращая никакого внимания на покалеченного подчинённого. Заметив царапину на моей несколько запылённой физиономии, он торопливо вложил меч в ножны и поднёс ладонь к моей пострадавшей щеке.

Повеяло теплом – ощущение было таким, словно по коже провели большой и мягкой кисточкой. Саднящее жжение исчезло.

– Не беспокойтесь, леди, ваша несравненная красота нисколько не пострадала – уже завтра от вашей раны не останется и следа, – сказал он, закончив процедуру.

Хм, поверим на слово… Магия, блин горелый: они же тут все, как сказал Причесах, колдуют, кто во что горазд… Пожалуй, не буду я его вешать – лучше сделаю своим личным визажистом-косметологом, а за холодец – лишу сексуальных утех сроком… ну, скажем, на год: за базар надо отвечать! Нет, всё-таки этот мир не так уж плох, и станет ещё лучше, когда я сделаюсь его повелительницей!

А сотник тем временем подошёл к искрошенным останкам наехавшей на нас твари – они здорово напоминали крабовый салат, обильно политый чёрным майонезом, – и щёлкнул пальцами. Вспыхнуло яркое пламя, и я увидела, что воины, приготовлявшие этот салат, с ног до головы забрызганы какой-то липкой беловатой слизью – кровью чудовища (или что там у него было вместо крови?). Фу, гадость какая – бя-я-я-я…

И только запалив очистительно-погребальный костёр, сотник-целитель-пиротехник занялся раненым воином. Хитиновый шип вышел легко, хотя он был шероховатый и, надо думать, моему храброму телохранителю пришлось совсем несладко – я видела, как по его бледному лицу катились капли пота. Но воин не проронил ни звука – вот это я понимаю, мужик, не то что некоторые типы из моего былого мира. Сотник помог раненому снять щит и разрезал рукав, обнажая сквозную рану жуткого вида. Смотреть на окровавленное мясо и белевшую в ране сломанную кость мне было как-то не очень в кайф, и я переключилась на инструмент, оставивший эту рану. Лекарь-командир небрежно отбросил сломанный шип в сторону – похоже, местным парням все эти смертоубийственные приспособы давно уже не в диковинку.

Хитиновое остриё толщиной в три пальца имело в длину около полуметра и обладало костяной твёрдостью – эта хрень играючи сломала бы мне позвоночник. Внутри – примерно до половины – шип был полым, а конец – сплошным, как бы литым. Да, блин, инструментик – тяжёлый… А если ещё учесть силищу, с которой был нанесён удар… Окружающий мир снова несколько потускнел в моих глазах, и мне стоило некоторых усилий взять себя в руки. Я хотела было оставить шип себе на память – типа как трофей, повесить на стенку, – однако, поразмыслив, решила этого не делать: девушку из клана Отданонов такими игрушками не удивишь, да и стенки для этого украшения у меня пока что нет.

– Леди Активиа, – услышала я, – нам надо двигаться дальше.

Оказывается, сотник уже завершил операцию – рука воина была искусно перевязана и даже зафиксирована на груди раненого. От костра тянуло смрадным запахом жженой кости – да, от источника такого благовония лучше держаться подальше.

– Поехали, рыцарь, – милостиво согласилась я, бросая шип на землю.

– Я не рыцарь, я всего лишь начальник сотни наёмников, – смущённо пробормотал сотник, однако было видно, что ему приятно такое обращение. Мужикам надо периодически льстить, и тогда умная женщина всегда добьётся от них всего, что ей нужно. Главное в этом деле – не переборщить: мужики быстро привыкают к лести и принимают её как обыденную повседневность – эффективность применения резко снижается. А вот в точно рассчитанных медикаментозных дозах – самое то. Вот и сейчас – тупоголовый сотник сомлел и пустился в объяснения, хотя я их и не просила.

– Это был песчаный попрыгун – зверь редкий и очень опасный. Он умеет целиком зарываться в песок или в землю, да ещё маскируется при помощи отводящей глаза магии. Простому эхху спрятавшегося попрыгуна и не разглядеть, – виновато пояснил он, – поэтому-то мы не заметили его, пока он не бросился на нас. И вот ещё что, – сотник внимательно посмотрел на меня, – песчаные попрыгуны почти никогда не пересекают реку – они водятся там, в пустыне и предгорьях. За всю свою жизнь я впервые встречаю песчаника здесь, и я думаю («О, ты ещё и думать умеешь? Ну-ну…»), что этот попрыгун шёл по вашему следу, леди Активиа. Песчаники очень умны – он не стал бы нападать на шестерых вооружённых воинов, даже если был бы очень голоден. Он хотел убить вас, леди, – именно вас! Наверно, это слуга Вам-Кир-Дыка! – торжественно подытожил начальник сотни наёмников.

– М-м-м… – пробормотала я, изображая глубокое раздумье. – Я что-то припоминаю… Ну да, следил за мной кто-то, шуршал листвой, кряхтел и плотоядно чмокал. А было это, – я вспомнила географические описания лесника, – как раз на границе пустыни и Поперечного Леса. Наверно, этот гад крался за мной от самых предгорий. Я бы и сама его замочила, да вот беда – моя магия, как бы это сказать, немного протухла после того, как наш замок накрыло Тупое Облако.

– Не расстраивайтесь, леди, – сотник поспешил меня утешить. – Властительница Окостенелла – могущественная магесса, она вам поможет обрести все ваши прежние умения.

«Хотелось бы верить, – подумала я, – только это – вряд ли…»

– А пока мы будем вас охранять: один раненый воин и один раненый конь – это не цена за спасение жизни дочери Отданонов. Правда, нам придётся остаться там, – он кивнул в сторону зелёной рощи, – на ночлег: раньше завтрашнего утра раны не заживут, а если на вас идёт охота, то шесть мечей всяко лучше пяти. Я отправил туда двоих воинов – на разведку: если по вашему следу шёл песчаный попрыгун, то в этой безобидной роще может прятаться и древесный ползун-душитель. Вон, они уже возвращаются.

Да, этот сотник вояка опытный – всё успевает. Пожалуй, не буду его вешать. Хотя… Он мне ещё заплатит за холодец, дебил армейский, – на всю оставшуюся жизнь запомнит!

– В роще никого нет, – доложил один из вернувшихся воинов.

– И не было, – добавил второй, – по крайней мере, со вчерашнего дня.

– Поехали, – коротко распорядился сотник.

На сей раз мы двигались куда медленнее, и не только потому, что мои охранники буквально обнюхивали каждый подозрительный придорожный бугорок, – раненый воин еле держался в седле, а другой шёл пешком, оберегая своего порезанного коня. В охранении осталось только трое бойцов: они ехали впереди тесным клином, положив обнажённые мечи на конские гривы. А за ними следовали мы – сотник собственноручно вёз любимую меня, ведя светскую беседу и не забывая одновременно шарить глазами по сторонам.

Беседа получилась содержательной. В частности, я узнала, что Окостенелла – одна из наиболее значимых удельных правителей, что с ней считается сам Шумву-шах, и что до её резиденции осталось примерно полдня конного пути – доехали бы сегодня к вечеру, если бы не визит невежливости редкого насекомого. Узнала я и о том, что сотник со своими воинами гонялся за шайкой степного разбойника Дастар-хана, но рано утром получил от Окостеннелы посланный с волшебным ветром приказ насчёт ведьмы – то есть насчёт меня, – бросил все дела и помчался выполнять полученное распоряжение. А потом сотник заявил следующее: