Елена Никитина - А что вы хотели от Бабы-яги

Кащей настороженно следил за моими приготовлениями, но все-таки не выдержал и с опаской спросил:

– Что ты собираешься делать?

– Для начала необходимо промыть рану и вычистить всю грязь, а потом снять воспаление, – пояснила я ход действий, расставляя на лавке все так, чтобы не надо было далеко тянуться.

– А просто каким-нибудь заговором обойтись нельзя?

Мне показалось, что Кащей уже пожалел, что согласился на экзекуцию.

– Уже нельзя, – отрезала я.

– Почему?

– Потому что такие раны вылечить заговорами в принципе почти невозможно. Кстати, где ты ее нажил?

– На охоте, – нехотя признался Кащей. – Медведь зацепил.

Нашел наивную дурочку! Так я тебе и поверила.

– И с каких это пор медведи по лесу с мечами разгуливают? – Я повернулась к нему и невинно улыбнулась.

Он окинул меня взглядом с ног до головы и не ответил.

Я закончила все приготовления и собралась с духом. Не люблю делать людям больно, тем более заведомо зная, что боль будет очень сильной. Дурман-травы, способной притуплять болевые ощущения и вводить больного в сонное состояние, у меня не было, поэтому придется снимать боль самой. Я представила, какими неприятными ощущениями мне это грозило, и внутренне содрогнулась. Но отступать было некуда. Мне уже не один раз приходилось лечить воспаленные раны, но не настолько глубокие и серьезные.

– У тебя есть имя, Кащей Бессмертный? – спросила я.

– Зачем тебе? – подозрительно покосился он на меня.

– Свечку за здравие поставлю.

«Или об упокоении, как получится», – хмуро додумала я.

– Александр, – помолчав, признался Кащей.

– Поверни голову в другую сторону и расслабься, – попросила я. – Больно будет только вначале.

– Ничего, я потерплю, – храбро заверил меня Кащей, но глаза выдали его страх.

Имя мне было нужно, чтобы настроится на его биополе. Конечно, можно было обойтись и так, но с безымянным пациентом гораздо труднее работать.

Я склонилась над раной и еще раз внимательно ее рассмотрела. Работы предстояло много, даже слишком. «Мишка» постарался на славу. Еще бы чуть-чуть, и голова пациента существовала бы отдельно от туловища, но «медведь» малость не рассчитал удар, или лапа дернулась. В общем, Кащею повезло.

Я настроилась и прочитала заговор, притупляющий боль, на всякий случай. Вдруг у меня не хватит сил долго контролировать процесс. Плеснув себе на руки очищающего отвара, я смело принялась за операцию. Я вычищала рану с тщательностью одержимой чистотой домохозяйки, осторожно промывая и обрабатывая воспаленные края и удаляя омертвевшие ткани. По лицу Кащея струился холодный пот, его перекосило от боли, но он не издал ни единого стона и только сильно стискивал зубы.

Мне тоже было больно. Перетягивать боль пациента на себя – занятие не для слабонервных.

– Потерпи еще немного, – уговаривала я. – Скоро закончу.

Когда наконец моя излишняя критичность решила, что рана достаточно чистая, прошло не меньше часа. Оторвав кусок бинта, я вытерла мокрое от пота лицо Кащея и свое заодно. Кащей посмотрел на меня, слегка приоткрыв глаза. Я физически ощущала его боль, взяв часть на себя, иначе он давно бы потерял сознание. Наверное, я, как всегда, переусердствовала, потому что меня просто выворачивало наизнанку, в глазах мутилось, но прервать контакт до конца операции я уже не могла. Руки и ноги у меня сильно тряслись. Зато пациент при этом испытывал боль вполне терпимую. По крайней мере, до болевого шока было далеко.

Теперь осталось сделать обработку заживляющей болтушкой и наложить мазь. Болтушки я не пожалела и полила прямо из бутылки. Кащей дернулся и все-таки издал еле слышный стон, больше похожий на рык.

– Еще немного, – заговаривала я ему зубы, как маленькому, плохо соображая, что говорю. – Сейчас чуть-чуть пощиплет, но это не страшно. Зато быстро заживет и следов не останется. Вот так. Хорошо. Нечего было с вооруженными до зубов медведями драться. Интересно, где ты их нашел?

Самое сложное было сделано. Мази я тоже не пожалела и щедро размазала ее, как масло по бутерброду. Перевязка заняла всего несколько минут.

– Можешь открыть глаза и одеться, – тихо сказала я, трясущимися руками собирая свою аптечку и преодолевая безумное желание лечь на пол. Слабость и боль во всем теле мешали сосредоточиться. Нужно было как можно быстрее убраться отсюда и восстановить силы, иначе я упаду, а этого моя гордость не могла себе позволить.

Кащей молча начал одеваться. Я схватила кое-как собранную сумку с лекарствами и, еле переставляя ноги, направилась к двери.

– Алена, – окликнул меня Кашей, но я, не оборачиваясь, прошептала:

– Перевязку нужно сделать вечером. Обязательно.

И почти выпала в коридор, врезавшись в какого-то высокого мужчину. Кажется, он вчера присутствовал на ужине, когда мы мило заявились к Кащею в гости. А может, и нет, не помню. Но мне сейчас было не до этих подробностей. Я даже рассмотреть толком его не смогла, только завязанные сзади в хвостик волосы почему-то запомнились.

Я, сильно вильнув в сторону, будто уговорила пару бутылок хорошего самогона на голодный желудок, направилась к выходу. Мужчина проводил меня недоуменным взглядом и поспешно скрылся за дверью тронного зала. Странно, что нам не помешали раньше. Повезло.

Подняться на четвертый этаж в свою комнату я была не в состоянии. Силы, потраченные не столько на само лечение молодого князя, сколько на обезболивание, превысили допустимые нормы, как тогда с воронкой. Еще немного, и я сама свалилась бы в глубокий обморок. Не умею я контролировать отдачу. Мне срочно требовалось восстановление. Лечь спать и выпасть из жизни не менее чем на несколько суток я не могла себе позволить. Оставалось только одно – деревья. Они потрясающие энергетики и могут поделиться силой, если грамотно подойти. Я выползла во двор и направилась в сторону замкового леса. Надеюсь, у них тут найдется хоть один дуб? Про целительные свойства деревьев я вычитала в бабкиной книге и уже успела убедиться в действенности способа. Могли бы подойти и другие виды деревьев, но только дуб обладал универсальной мощной энергией, способной восстановить мои растраченные силы за несколько часов. Я сейчас была настолько уязвима и беззащитна, что меня можно было пришибить даже самым простеньким заклинанием, как полудохлого таракана тапкой. Радости такая перспектива принести не могла, особенно если вспомнить, где я все-таки нахожусь.

Дуб в местном лесу имелся, и не один, даже искать особо не пришлось. Несколько шикарных вековых великанов росли на самой кромке леса, немного выступая вперед, как бы охраняя вход во вверенные им владения.

Бросив сумку на землю, я подошла к самому раскидистому из них и мысленно попросила помочь мне. Дуб откликнулся, окутывая меня своей густой, как смола, энергией, и я уткнулась лбом в шершавую кору. Мысли исчезли из головы, уступив место живительным подземным сокам, доставляющим необходимые питательные вещества ко всем частям дерева. Я превратилась в одну из сломанных ветром веток, требующую немедленной регенерации.