Том Холт - Граальщики

– Ну да, только это не…

– Слушайте, вы, ублюдки, – заорал единорог, – Втолкуйте этой чертовой бабе, что если она еще хоть раз назовет меня лошадью, то, черт меня побери, я…

Пертелоп, выказав больше рассудительности, нежели кто-либо мог бы в нем заподозрить, схватил кусок сахара и затолкал его животному в рот. Тирада резко оборвалась, сменившись вкусным похрустыванием.

– Ефли это не лофадь, – прошептала Хроногатор, – то фто ве это в таком флучае?

Ламорак вздохнул.

– Это единорог, – сказал он. – Ты довольна?

– Ох.

– Ну вот, а теперь нам пора возвращаться к своим делам; и я уверен, что и твои коллеги на орбите уже довольно сильно проголодались, так что…

– А вачем вам нувен единорог?

Ламораку понадобилось больше шести секунд, чтобы медленно про себя досчитать до десяти.

– Если тебе так уж необходимо это знать, – сказал он, – единорог нужен нам как наживка, чтобы поймать девицу незапятнанного целомудрия.

Хроногатор взглянула на него.

– Мне каветфя, вы вдефь что-то перепутали. Долвно быть наоборот.

Ламорак разлепил спекшиеся губы в улыбке.

– Да что ты говоришь! Черт побери, какая досада – правда, Пер? Что ж, значит, придется нам снова возвращаться к учебникам. Но как бы то ни было, спасибо за подсказку. А теперь нам на самом деле пора.

– И кфтати, – продолжала Хроногатор, – вы говорили, что вам нувен какой-то передник, а вовфе не девиффа невапятнанного…

– Нам нужен ее передник, – сказал сэр Пертелоп.

– Ах вот как?

– Именно.

После единорогов пришли каторжники.

Каторжники пришли двумя волнами. Вторая волна появилась с Первым Флотом в 1788 году, семьсот лет спустя после первой.

У аборигенов, чьего разрешения никто не озаботился спросить, относительно них сложилась пословица. «Одно проклятье идет за другим», – говорили они.

Первым человеком в первой волне, бросившим взгляд на Австралию, был надсмотрщик. Его первой реакцией было легкое содрогание. Затем он спрыгнул со своего возвышения и сказал барабанщику, чтобы тот прекратил отбивать ритм.

– Приехали! – закричал он. – Все на выход!

Никто не шелохнулся. Две тысячи форштевней, украшенных драконьими головами, тихо покачивались вверх-вниз в спокойных водах Ботани-Бей.

Надсмотрщик моргнул.

– Эй, ублюдки, вы слышали, что я сказал? – взревел он. – Все вон с кораблей, живо!

– Мы никуда не пойдем.

Голос раздался из-за весла в третьем ряду. Он был поддержан смутным бормотанием хора: «Это точно!» и «Скажи ему, Джек!» Надсмотрщик начал покрываться испариной.

– Что ты сказал? – проговорил он. Расплывчатое пятнышко серого дыма позади весла блеснуло, переливаясь на солнце. Если бы у него были плечи, это могло бы означать пожатие ими.

– Я сказал, что никто из нас, черт побери, никуда не пойдет, – лениво повторило оно. – Мы можем видеть будущее. Там сплошное дерьмо. Мы остаемся здесь.

Где-то в задней комнате надсмотрщикова ума писклявый голос начал нервно оглядываться, спрашивая направо и налево, не знает ли кто-нибудь случайно, что делать дальше. Но его руки были более уверены в себе. Они потянулись за большим узловатым хлыстом, свисающим с его пояса.

– А это мы еще посмотрим, – сказал он, направляя яростный удар в дымное облачко.

– Идиот.

С удручающей неторопливостью дымные прядки стянулись воедино, снова образуя облако. Наступило напряженное молчание.

– У тебя нет никакого способа принудить нас сойти с кораблей, – спокойно продолжал голос. – Так что можешь просто принять это как есть, разворачиваться обратно и грести к дому. Лады?

– Не согласен, – отвечал надсмотрщик.

Теперь он был уже весь покрыт потом.

Он совершенно не собирался оказываться на этом месте. Когда он вступил в компанию, теперь уже много лет назад, он видел будущее развитие своей карьеры совершенно в другом свете. После того, как он пять лет или что-то около того грузил копченые свиные бока на корабли и переправлял их из Копенгагена в Дувр, он полагал, что зарекомендовал себя человеком такого сорта, которого можно использовать в маркетинге. Дальше должно было последовать обычное продвижение, от торгового агента до заместителя коммерческого директора, а затем и до самого коммерческого директора, и так далее, до тех пор, пока ему не будет предоставлена полная ответственность за все датские операции в Альбионе. И вот взгляните на него теперь, десять лет спустя, пытающегося лестью и уговорами убедить целый корабль депортированных сверхъестественных сущностей колонизировать Новую Южную Кембрию. Что-то где-то, очевидно, пошло не так.

– Ну пожалуйста! – сказал он.

По всей длине корабля началось коловращение туманов и теней, оставившее у него чувство головокружения. Он почувствовал, что его небо становится сухим.

Две тысячи длинных драккаров – и каждый выше борта нагружен малыми божествами. Здесь были водяные, лесные нимфы, духи огня, лешие, болотные огни, эльфы, хтонические божества, матери земли, демоны грома, и даже несколько метафизических абстракций, безжалостно засунутых в дальний угол и настаивающих на том, чтобы их снабдили мягкой туалетной бумагой. В рамках проекта по разоружению магической культуры Альбиона все сверхъестественные существа на вторых ролях были согнаны вместе и высланы в Землю Ван Демона.

Надсмотрщик вонзил ногти себе в ладони и глотнул воздуха.

– Ну давайте, ребятки, – уговаривал он. – Как только вы окажетесь там, вам сразу понравится, я обещаю.

– Черта с два.

– Там ведь есть реки, – ворковал надсмотрщик. – Величественные, внушающие благоговейный трепет потоки, с грохотом обрушивающиеся головокружительными водопадами, катящие свои траурные воды сквозь древние леса. Там есть пустыни. Там есть такие скальные формации, за жизнь в которых любой краснокварцевый тролль отдал бы правую руку! В тамошних кустарниках случаются такие пожары, по сравнению с которыми адское пламя покажется походной кухней. Что, во имя Господа милосердного, вам не нравится? Да это просто рай для привидений, будь я проклят!

– А еще, – сказал дух-спикер, – там есть пауки.

Послышался слабый звук, сопровождавший соприкосновение надсмотрщиковой челюсти с крахмальным воротничком, застегнутым вокруг его шеи.

– Что ты сказал? – задыхаясь, вымолвил он.

– И змеи.

– И москиты.

– И еще, – со значением добавил дух-спикер, – не сказать, чтобы тамошняя территория была так уж свободна, знаете ли. Все это место просто кишит…

Приложив значительное усилие, надсмотрщик водрузил свою челюсть на место.

– Чем?

– Ну, как бы это сказать, – колеблясь, отвечало дымное облачко, – всякими вещами. Там как-то не по себе, тебе не кажется?