Александр Рудазов - Шестирукий резидент

Кстати, в последнее время в правительственных верхах все чаще поговаривают о возрождении СССР в его прежнем понятии - как союза республик. Уже составлен черновой список будущих ССР - Украинская, Кавказская, Турецкая, Южно-Славянская, Чехословацкая, Французская, Итальянская, Испанская, Греческая, Германская, Польская, Румынская, Венгерская, Болгарская… Афганистан уже успел благополучно войти в состав Союза. Ведутся переговоры с Китаем - поскольку в этом мире Хрущев не приходил к власти, русские и китайские коммунисты остались друзьями. Сейчас товарищи Саулов и Вэнь Чэнкунь, нынешний лидер КНР (кроме Китая включающего в себя Корею и Монголию), как раз обсуждают вариант объединения двух сверхдержав. Британская Империя и США наблюдают за этим с дрожащими коленками - такойСССР очень быстро подомнет под себя весь мир.

– А це, значить, памятник Спартаку! - со знанием дела сообщил Щученко, когда мы подъезжали к Красной Площади. Я с интересом осмотрел и эту статую. - Тоже известная личность - был рабом, потом гладиатором, потом революционным вождем, а потом, значить, стал целой футбольной командой! Во как!

Красная Площадь выглядит совершенно иначе. Хотя бы потому, что была перенесена по кирпичику и выстроена на новом месте. Кремль порядком изменился - пользуясь случаем, его полностью перестроили. Куранты вообще стоят другие - те, старые, так повредили при перевозке, что показалось проще сделать новые. Но главное отличие, само собой - Мавзолеи.

Внутрь мы не попали. Не потому, что не разрешили - просто меня не согласились пропустить без очереди. Как и в кинотеатр, в эти усыпальницы тянулись длиннющие хвосты из людей, желающих посмотреть на покойных вождей. В том числе уйма иностранцев.

– У заграничных капиталистов ничего, значить, не брать! - поспешил предупредить Щученко. - Будут предлагать жувачки или конфеты - отплевывайтесь! Усе отравлено!

Так что я просто полюбовался на этот некрополис снаружи. Собственно, остальные три Мавзолея оказались точно такими же, что и первый, ленинский. Только вывески другие.

Ленин. Сталин. Берия. Важник.

Да уж… В этом мире коммунисты как пошли по одному пути, так с него и не сворачивали. Это у нас они зашли в тупик и в конце концов окончательно себя дискредитировали. А вот здесь получилось по-другому…

Конечно, это государство стоит на костях. Первые полвека советские вожди только и делали, что ссылали и расстреливали. Но когда было иначе? Соединенные Штаты выросли на спинах истребленных индейцев и порабощенных негров. Британия обогатилась, опустошив Шотландию во время Промышленной революции. Сейчас уже мало кто помнит, что такое этот самый «закон огораживания». Франция, Германия, Япония, Китай, царская Россия - всегда и везде происходило одно и то же. Почти все великие государства в буквальном смысле выросли на кладбищах. Рабан прав - нет лучшего удобрения, чем мертвецы…

– Товарищ Бритва, давайте уже, значить, ехать, - беспокойно заерзал Щученко. - Ненужное, значить, внимание к себе привлекаем…

Действительно, моя персона крайне заинтересовала любопытствующих зевак. Уже щелкали фотоаппараты, на меня откровенно пялились. Иностранцы особенно разволновались. По-моему, инопланетянина в открытом лимузине все эти туристы восприняли исключительно в качестве интересного аттракциона. Кстати, а зачем я вообще выдал себя за инопланетянина?! Вечно меня заносит куда-то не туда…

– А ну, значить, пошли все вон отсюда! - буквально закрыл меня телом полковник. - Дело государственной важности, глядеть запрещено!

На его вопли никто не обратил внимания. Меня отлично было видно и с другой стороны - машина-то открытая. Вспышки щелкали все чаще и чаще.

– Товарищ Ира, гоните, гоните срочно куда ваши бесстыжие глаза глядять! - сердито пихнул ее линейкой в спину Щученко. - Немедленно прибавьте, значить, скорость, иначе буду судить за вредительство!

Ирина Сапрыкина и без того пыталась выехать. Но толпа обступала нас все плотнее. Ну еще бы - такое событие! Кажется, мне что-то говорили, о чем-то спрашивали, но в этом гомоне я не мог разобрать ни слова. Слух с огромным трудом вычленивал знакомые голоса полковника и шоферки - все остальные превратились в невнятный шум.

– Давите их, товарищ Сапрыкина, во имя КПСС! - приказал Щученко, встав на сиденье в позу Ленина на броневике. - Беспощадно давить усех подряд!

Само собой, Ира не выполнила этот приказ. Она только размахивала руками, упрашивая зевак расступиться. А я вообще сидел молча - было интересно, как полковник выйдет из такой неловкой ситуации. Только запахнулся в крылья, как в плащ - очень уж часто щелкали фотовспышки.

– Шо ж вы, значить, не принимаете мер, товарищи мурзики?! - возопил Щученко. - Давно бочками по головам не били?!

Милиции на площади, само собой, было немало, но помощи от них ожидать не приходилось - в толпе было слишком много иностранных граждан. Постовые вежливо увещевали товарищей туристов разойтись и не мешать такому же, как они, туристу совершать экскурсию, но их усилия пропадали втуне. Впрочем, они, по-моему, не слишком старались - полковник Щученко не вызывал особого сочувствия.

Кажется, он тоже это понял. Полковник сурово насупил брови, обтер потную лысину платком и зачем-то натянул противогаз. Внимательно рассмотрел обступивших нас людей в бинокль, а потом бабахнул из пистолета. В воздух. Грохнула его пушка так, что все невольно шарахнулись.

– Товарищ Сапрыкина, давите их, значить, всеми колесами! - вновь потребовал Щученко. - Хто, значить, не желаеть подчиняться приказам КГБ, тот есть коллаборационист и должен быть немедленно расстрелян по законам военного времени!

Это подействовало. Народ начал неохотно расступаться, и машина медленно выбралась на свежий воздух. Полковник не удержался на ногах и шмякнулся, застряв обширным пузом между сиденьями. Ира рулила одной рукой, а другой сосредоточенно листала какую-то книжку. К моему удивлению, это оказался толковый словарь Ожегова - девушка искала неведомое слово «коллаборационист».

– Вот так наше родное КГБ решаеть, значить, возникающие проблемы! - довольно уселся на прежнее место Щученко. - Впечатлены, товарищ Бритва?

– Угу. Слов нет, - честно ответил я.

– То-то! Вы бы видели, как я за границей функционировал! В разведке, значить! Лучший, значить, резидент был, так у себе и запишите!

Почему-то я усомнился, что Ефим Макарович был таким уж первоклассным резидентом. Может, конечно, это просто профессиональная ревность, но я при всем желании не мог представить его в этой роли. Очень уж заметный.

– Кто бы говорил, патрон… - хмыкнул давно не подававший голоса Рабан.

«В Лэнге я ничем не выделяюсь», - отпарировал я. - «А тут я не на работе».