Альберт Беренцев - Грибификация: Легенды Ледовласого

Внутри шлема вдруг выдвинулись тупые штыри, сжавшие голову Хрулеева. Хрулеев попытался стащить взбесившееся устройство с головы, но ничего не вышло, оно намертво прикрепилось к голове, как приклеенное.

— ЗАРАНЕЕ ПРИНОСИМ ИЗВИНЕНИЯ, ЕСЛИ У ВАС АКЦЕНТ, И ИЗ-ЗА НЕГО МЫ НЕ СМОЖЕМ ИДЕНТИФИЦИРОВАТЬ ВАШ ОТВЕТ ВЕРНО. НАПОМИНАЕМ, ЧТО ПРЕЗИДЕНТ ПРОТИВ РАСИЗМА. ТЕМ НЕ МЕНЕЕ, ПРОИЗНОСИТЕ ПАРОЛЬ ЧЕТКО. ШЛЕМ СПОСОБЕН РАСПОЗНАТЬ, КАК КЛАССИЧЕСКИЙ РУССКИЙ ЯЗЫК, ТАК И БАЛТИКШТАДТСКИЙ ДИАЛЕКТ. ДЕСЯТЬ СЕКУНД ДО САМОУНИЧТОЖЕНИЯ. СПАСИБО.

— Блять! — сказал Хрулеев

— НЕВЕРНО.

Хрулеев понятия не имел, что там напридумывал Президент в пьяном угаре в качестве пароля. Он решил попробовать очевидные варианты:

— Водка.

— НЕВЕРНО

— Ницше?

— НЕВЕРНО

— Эм... Блять! Блять!

— НЕВЕРНО

— Республика?

— НЕВЕРНО. ДВЕ СЕКУНДЫ ДО САМОУНИЧТОЖЕНИЯ...

8 июля 1986

— ... совершенно невозможно обнаружить никакой интериоризированной акциденции, в том числе по отношению к супервентной позиции, особенно при проведении тестов негэнтропийных состояний, в частности с использованием структурных фундаментальных идентификаторов диссоциации, специфичных для подобных форм жизни, или даже общих для любых биологических структур в принципе. У меня все, товарищи. Вопросы?

Вопросов не было. Зал в ужасе молчал.

Старенький полковник КГБ в первом ряду задремал, хотя доклад профессора Плазмидовой занял не больше пятнадцати минут.

В отличие от выступавшего до нее Топтыгина у Плазмидовой не было портфеля. Она просто принесла в руках пачку засаленных и мятых бумаг и вывалила их на кафедру. На лежавший сверху документ определенно были пролиты щи, генерал Бидонов даже заметил прилипший к сверхсекретному докладу кусок засохшей капусты. Диапозитива Плазмидова принесла только два, но ни один из них так и не показала. Экран за спиной старухи во время ее доклада оставался девственно белым.

Еще Плазмидова, как и всегда, притащила с собой огромную суковатую палку, напоминавшую вырванное целиком с корнями деревце. Палка была лакированной, старуха опиралась на нее при ходьбе и носила свой чудной посох корневищем к верху. Посох был выше хозяйки раза в полтора. Наверное, профессор Плазмидова долго ругалась с охраной, прежде чем ее пустили сюда с этой шизоидной штуковиной.

Генерал Бидонов уже давно знал Плазмидову, хотя близко с ней знаком не был. Он никогда не понимал, зачем старуха таскает с собой эту палку-деревце. С одной стороны, формально Плазмидова была очень старенькой, поэтому ей нужно было ходить с «палочкой». Однако посох был настолько тяжел и огромен, что скорее затруднял движение старухи, чем помогал при ходьбе.

С другой стороны, возможно Плазмидова таким образом запугивала окружающих, создавая себе образ древней ведьмы из сказок. Но и это предположение было сомнительным. Плазмидова пугала одним своим видом, для схожести с ведьмой ей не требовалась никакая палка. Старуха была скрючена, как старая ива, голова у нее напоминала высохший урюк, из волос остались только несколько белых прядей, похожих на застарелую паутину. Зубов у Плазмидовой было только два, оба желтые и разрушенные.

Старуха страдала какой-то болезнью опорно-двигательного аппарата и постоянно тряслась всем телом. Голос у Плазмидовой был удивительно громким и дребезжащим и напоминал звуки открывающегося канализационного люка. Но взгляд белесых глаз был умным, ледяным и пронзительным.

Профессора Плазмидову боялись даже в КГБ, и не только из-за внешности.

Старуха была старейшим офицером Комитета, и на данный момент единственным действующим сотрудником, пережившим в свое время страшный тридцать восьмой год. Она никогда не занимала никаких руководящих должностей и работала исключительно в собственной узкой и специфической сфере. Сколько именно Плазмидова служит в органах, не знал никто, все довоенные документы, касавшиеся деятельности Плазмидовой, пропали еще во время Великой Отечественной.

Сама старуха всегда писала в документах, что является сотрудником ЧК с 1917 года, но всем в управлении было известно, что это ложь.

Морально-политический облик Плазмидовой также оставался загадочным. Согласно поступавшим к Бидонову доносам старуха в равной степени ненавидела СССР, капиталистический мир, советских диссидентов, да и вообще всех людей на Земле.

Сейчас Плазмидова, тряся плешивой головенкой на замотанной древним шарфом шее, внимательно осматривала зал:

— Ну, раз у вас нет вопросов, я, пожалуй, поковыляю на место, товарищи. А то в моем возрасте стоять — настоящее мучение. Кхе-кхе.

Плазмидова стала собирать засаленные бумаги. Но генерала Бидонова не устраивал такой доклад, он решительно придвинул к себе микрофон:

— Стоять незачем, товарищ Плазмидова. Дайте, пожалуйста, профессору стул... И подайте ей микрофон... Ага, благодарю вас. Останьтесь еще на минуточку, профессор. У меня есть к вам вопрос. Простой. Зачем мы здесь по-вашему собрались, товарищ Плазмидова?

— Понятия не имею, товарищ генерал. Если честно, я бы с удовольствием осталась дома и смотрела «В мире животных» с Николаем Дроздовым, — проскрипела старуха, — Сейчас как раз должен идти выпуск про сибирскую кабаргу, если конечно программа передач не врет...

— Я объясню вам, товарищ Плазмидова, — перебил генерал, — Дело в том, что здесь собрались ведущие медики, химики и биологи Советского Союза, а еще сотрудники государственной безопасности из нашего управления и центрального аппарата. И всех этих людей объединяет то, что они занимаются, каждый со своей стороны, феноменом Гриба. И каждый из них видит свою часть общей картины.

Но я считаю такую ситуацию в корне неверной. Я полагаю, что для эффективной работы в своей области каждый из собравшихся здесь должен обладать всей полнотой информации о Грибе и видеть общую картину в целом. Именно в этом и состоит цель данного собрания. Врачи должны узнать от биологов о биологических свойствах Гриба, химики — выслушать наших следователей и понять, откуда взялся Гриб, а сотрудники КГБ — уяснить посредством рассказа врачей, какое влияние оказывает Гриб на детей. Мы здесь делимся друг с другом информацией, товарищ Плазмидова.

Вы ведь слушали предшествовавший вашему доклад профессора Топтыгина?

Профессор говорил очень доходчиво, он избегал сложных терминов и сопровождал свой доклад наглядными фотоматериалами. Он говорил понятно. А в вашем докладе я, если честно, не понял вообще ничего. Как и люди в зале.

Иначе говоря, поставленная задача не была выполнена, товарищ Плазмидова. Мы все здесь осознаем, что вы исключительно узкий и уважаемый специалист. И тем не менее. Расскажите нам, пожалуйста, то же самое, только доходчивее. Вы меня понимаете?