Элис Бродвей - Вспышка

Alice Broadway

Spark

Scholastic Children’s Books An imprint of Scholastic Ltd.

Euston House, 24 Eversholt Street, London, NW1 1DB, UK

Registered office: Westfield Road, Southam, Warwickshire, CV47 0RA SCHOLASTIC and associated logos are trademarks and/or registered trademarks of Scholastic Inc.

First published in the UK by Scholastic Ltd., 2018

Text © Alice Broadway, 2018

The right of Alice Broadway to be identified as the author of this work has been asserted by her. All rights reserved.

© ООО «Издательство Робинс», перевод, издание на русском языке, 2019

Прогулка по лесу… Просто так по лесу не гуляют. В сказках уж точно. Брата с сестрой бросают в чаще. Девочка в красном сворачивает не в ту сторону – и встречает волка. Красавица находит замок, а в нём – чудовище. В лесу творятся чудеса и происходит страшное. Интересно, чем кончится моя сказка? Не знаю.

Знаю лишь, что среди деревьев холодно и пахнет сыростью. Невидимые лесные жители разбегаются, заслышав мои шаги, а следом будто кто-то крадётся, не давая спокойно вздохнуть. Не я выбрала эту дорогу, но пройти этот путь я должна до конца. Что ждёт меня? Волк? Злая ведьма? Чудовище? Возвращаться нельзя… Не знаю, что откроется за деревьями, но дома ещё опаснее. Я должна отыскать Фетерстоун – больше мне идти некуда.

Лесной туман пахнет дымом. Такой же смрад окутал меня на церемонии взвешивания, когда сожгли папину книгу. Я упрямо шагаю вперёд. Ботинки, облепленные листьями, скользят по влажной земле, с каждым шагом ноги всё сильнее мёрзнут. Дым… его запах навечно застрял у меня в лёгких. Повернуть бы время вспять и потушить тот огонь во Дворце правосудия! Я думала, что смогу изменить мир, но вышло только хуже.

Обель сказал, что путь свободен и я без труда найду дорогу. Он ошибся. С каждым шагом мне слышится шелест: «Потерялась, заблудилась, потерялась, заблудилась…» Так поют моя душа, и кости, и кожа.

Я получила официальное приглашение «обсудить недавние события». Однако за вежливыми фразами письма угадывался безоговорочный приказ. У двери в кабинет мэра я немного замешкалась и попыталась успокоиться, положив руку на грудь, где Обель, мой наставник, вытатуировал великолепную, раскинувшую крылья птицу. В тот вечер сила была на моей стороне – я открыла знак во́рона и произнесла вслух имена забытых. В моём поступке увидели угрозу сложившемуся порядку. Этого я и добивалась. И теперь, уже не в первый раз, оставалось только гадать, как повернётся моя жизнь.

Когда я вошла в просторную тёплую комнату, уставленную вдоль стен книжными шкафами, мэр Лонгсайт встал. Он обошёл письменный стол и протянул мне руку. Немного поколебавшись, я её пожала. Возле стола, сбоку, сидела Мел, наша рассказчица. Она не шевельнулась и не произнесла ни слова, но, забывшись на минуту, радостно улыбнулась мне. Неужели она скучала? Покачав головой, я прогнала эти мысли. Мел предала меня – разве такое забудешь?

Мэр Лонгсайт жестом предложил мне сесть и опустился в своё кресло. Теперь нас разделял массивный деревянный письменный стол. Я с облегчением вздохнула – мэр по-прежнему не скрывал своих знаков, рядом с его нагим телом я чувствовала себя неловко. Обтянутый тёмно-бордовой кожей стол был пуст, если не считать ручки с золотым пером, чернильницы и стопки простой плотной бумаги. Мэр Лонгсайт заговорил первым:

– Я рад, что вы согласились встретиться со мной, мисс Флинт.

Можно подумать, у меня был выбор!

– Полагаю, нам следует обсудить тот маленький спектакль, который вы устроили на церемонии чтения имён. Вы не против?

Спектакль! Он что, собирается отчитать меня как непослушного ребёнка? Горячая кровь прилила к моим щекам. Лонгсайт откинулся на спинку кресла, ожидая ответа. Я закрыла глаза и попыталась вспомнить ощущение силы, захлестнувшей меня той ночью. Обель потом уверял меня: «Ты не сделала ничего плохого, девочка моя. Напугала их – вот и всё».

– Мы подробно обсудили твои поступки, Леора, – устало, будто скрывая зевоту, произнёс мэр. – Мел защищала тебя, не жалея сил. Она верит, что в тебе ещё много хорошего.

Его взгляд проникал мне в самую душу. Я опустила глаза.

– Наша рассказчица считает, что мы поторопились, возложили на тебя слишком большие надежды.

Мел почтительно молчала, не поднимая глаз. Как мне хотелось услышать её голос, встретиться с ней взглядом! Заполучить в наставницы Мел – большая честь. Мне всегда казалось, что рассказчица понимала меня, как никто другой. С ней можно было не скрывать мыслей и чувств. Ко мне вернулся голос:

– Вы меня обманули. – Я смотрела на Лонгсайта, но обращалась и к Мел. – Вы дёргали меня за верёвочки как куклу, подбрасывая нужные сведения.

Передо мной снова возник зал во Дворце правосудия, мама, друзья и знакомые, тени, пляшущие на стенах, и я… Я молча смотрела, как Джек Минноу бросил в огонь папину книгу. Как умно они всё устроили! Я по собственной воле отреклась от родного отца. Отвернулась от человека, который меня вырастил и воспитал. Истина открылась мне слишком поздно.

– Вот как? – Мэр подался вперёд, опершись локтями о стол. – А теперь послушай, что я тебе расскажу. Жила-была девушка, дочь и внучка пустых, и знать не знала своих предков. Мы лишь исполнили нашу святую обязанность и открыли тебе правду, уж коли женщина, называвшая себя твоей матерью, не решилась. Мы не только помогли тебе узнать истину, но и предложили достойное место в обществе, право и возможность служить людям. Мы защитили бы тебя от узколобых, недалёких жителей нашего города… Думаешь, всякий примет пустую?

Я – пустая. Вот и всё. Страшное слово произнесено. Я слишком долго не знала правды и привыкала к новому образу болезненно, будто разнашивала тесные ботинки. Моя мать, как оказалось, мне не родная. Жизнь мне дала совсем другая женщина – пустая. Её кровь струится по моим жилам, она живёт в каждой клетке моего тела. Вот почему я так не похожа на всех вокруг. На моей коже есть метки, с этим не поспоришь, но сердце моё наполовину пустое. Я пустая – и всё же покрыта знаками. Таких, как я, больше нет. А в Сейнтстоуне ничего опаснее быть не может.

Лонгсайт сказал правду. Никто – ни мама, ни Обель, ни родители Верити, Джулия и Саймон, – не пожелал рассказать мне правду. И даже Оскар, тот парень, который мне нравился, наверное, знал больше, чем было известно мне самой. В последний раз я видела Оскара, когда он отдал мне клочок папиной кожи – единственный уцелевший после сожжения книги. Мы с Оскаром больше не верим друг другу, нам не о чем говорить, но я часто думаю о нём. Один лишь Лонгсайт рассказал мне то, что я так стремилась узнать. Вот только… что же мне теперь с этим делать?