Юлия Кузнецова - История Северного круга [litres]

Он смотрел на прожилку, но думал о чём-то своём. Мне хотелось сказать: «Так ты стащил таруту у Лорка?» – но я стеснялся. После таких слов дружбы не выйдет, а мне не хотелось, чтобы он прогнал меня и пошёл поджигать другие прожилки. Мне хотелось пойти с ним.

– Как тебя зовут? – спросил я.

– Крамт.

– Я не видел тебя в школе. А, ты же учишься с Лорком! Ты учёный, – с уважением сказал я, и моё восхищение возросло. – Круто. А разве ты не должен быть сейчас на занятиях? Учитель Трёмлин знает, что ты тут?

Крамт молча посмотрел на меня, и я прикусил язык. Какой глупый вопрос!

– Слушай, – снова начал я, потому что молчать не получалось. – Это не моё дело. Но у Илани и Лорка есть старший брат, он чемпион снежных боёв. Ты не…

Слово «боишься» застряло у меня в горле, как и слово «стащил».

– Плевать, – коротко ответил он, поднимаясь с земли, но при этом придерживая меня за куртку. – Я объясню Лорку и его братьям: раз у них двойные комплекты, то один можно пожертвовать на опыты. Тем более на такие важные опыты.

– Да, – кивнул я, осторожно отползая назад и тоже поднимаясь, – изменить цвет прожилки… Это круто.

Мне хотелось что-то сказать, чтобы заинтересовать его. Очень! А то выходило, что я только и пялился на него. А он занимался своими делами. Мне хотелось заявить что-то эдакое, чтобы он посмотрел на меня и тоже сказал: «О, круто!» Но в голову ничего не приходило. Может, сказать, что я полярного волка из камня вырезал?! А, нет, ерунда. Кому нужны игрушки…

А Крамт полез в один из своих многочисленных карманов, достал фотоаппарат и щёлкнул прожилку. А потом повернулся и пошёл.

– Слушай! – я поспешил за ним.

Я прекрасно понимал, что ему до меня и дела нет. Но притворялся, что мы вместе. Хотя, конечно, это выглядело тупо.

– А фотик твой?

– Угу.

– Везёт. Я у своих выпрашивал, сказали, как вырасту – купят.

– Мне он нужен, чтобы заснять результат опытов.

– Трёмлин дал вам такое задание?

– Нет. Я сам дал себе такое задание.

Он ускорил шаг.

– А где твои лыжи? – заторопился я за ним.

Я напоминал себе собачонку из древней детской книжки. Я был сам себе противен. Но ничего не мог с собой поделать.

– Там, за деревом. Слушай, тебе в школу пора. Рабочий класс через полчаса начнётся, – добавил Крамт, глянув на огромные, со здоровым циферблатом и кучей кнопок часы.

– Ага, – обречённо сказал я.

Тут я сообразил: он даже не спросил, как меня зовут. Ладно. Плевать. Папа же говорил, что все учёные – дураки. Так, видно, и есть. Ну, они умные, конечно. Но на людей им начхать. Даже Чойри круче тупых учёных.

Я решил с ним не прощаться. Пусть валит. Я подошёл к своим лыжам. Сунул ногу в крепление, дёрнул и вдруг оторвал верхний зажим!

– Да ёлки!

Крамт уже успел перейти лыжню. Обернулся. Подошёл ко мне. Встал на колено. Достал из кармана на рукаве отвёртку и прикрепил обратно верхний зажим.

Я обозлился. Я его просил мне помогать?! Показывает, какой он крутой? Типа учёный, но если потребуется, то и рабочим может быть. Да кому он тут нужен? Пусть валит в свой лес, ворует, да, именно что ворует у Лорка листы таруты, взрывает что хочет!

Но Крамт не торопился уходить. Стоял на одном колене и разглядывал свою работу.

– Классный зажим, – наконец сказал он.

– Угу, – буркнул я. – Отрывается на раз-два!

– Но и крепится легко. Это редкость. Сделать нормальный зажим из лагриума не так-то просто.

– Спасибо, – буркнул я и потянулся за палками.

– Не, серьёзно, – продолжил Крамт, вставая, – я бы дорого дал, чтобы такой найти.

– В смысле? – не понял я. – Папа мне сам сделал, но в магазине у Малого Цоера наверняка можно купить.

– Да нет, не за деньги. Просто найти. Чтобы кто-то выбросил, а я нашёл.

– Кто ж такой выбросит? – хмыкнул я.

– Слушай, столько всего выбрасывают. Не поверишь. У меня есть небольшой склад. Я собираю там всякие штуки.

Зависть укусила меня куда-то под рёбра. У него свой склад! И он говорит с таким видом, что понятно: меня туда не возьмёт.

– Зачем тебе всякие штуки? – против воли спросил я.

– Хочу собрать вертолёт. И улететь отсюда.

– Улетишь, как вырастешь. Станешь путешественником, – горько сказал я.

Зависть моя разбухала в животе, как талюк, которого гладил Чойри.

– Путешественники ерундой занимаются! – отмахнулся он. – Мотаются по ближним кругам, привозят какие-то семена, животных, надеются, что всё это у нас приживётся. Чушь! Я хочу улететь далеко. Возможно, на Марс или Венеру. Говорят, там есть моря. А в них живут дельфины. И морские скаты. И медузы.

– Подумаешь, медузы! – сказал я как можно небрежнее. – Вон, сходи к Чойри, он тебе из любого талюка сделает медузу.

Тут Крамт в первый раз посмотрел мне в глаза. Причём надолго уставился. Я уж забеспокоился: не собирается ли он кинуть в прожилку меня, чтобы посмотреть, что будет? Но я выдержал его взгляд.

– Как тебя зовут? – спросил Крамт.

– Дин! – выпалил я, и вся злость на него у меня прошла.

– Дин. Слушай. А как пастух… Как Чойри сделает из талюка медузу?

Если у меня и было сомнение, рассказывать или нет, то оно вспыхнуло и утонуло внутри, как лист таруты в прожилке. «Заинтересовался! – ликовал я. – Он мною заинтересовался! Наконец-то!» Правда, я обещал Чойри не рассказывать учёным. Но Крамт же ещё школьник! И потом, Чойри сам посоветовал мне с ним подружиться.

Поэтому я взахлёб, глотая слова, перескакивая с одного на другое, изложил Крамту утреннее происшествие. Он слушал внимательно, не перебивал, кивал, а когда я закончил, сказал:

– Ты возьмёшь меня завтра на пастбище? Познакомишь с Чойри?

Я чуть не лопнул. Сдержался для солидности, чтобы не заорать: «Конечно!» – и просто кивнул.

– Хорошо. Спасибо, – сказал Крамт и, глянув вверх, мягко заметил: – А теперь тебе пора. Смотри, солнце за деревьями. Ты же не по часам, по солнцу ориентируешься.

– А ты в лес?

– Да. Увидимся.

Он махнул рукой и двинул к деревьям. «И всё-таки он смелый и крутой, – подумал я. – Прогулял свой класс и хоть бы что». Я шагнул, оттолкнулся палками.

– Подожди! – окликнул меня Крамт.

Я резко затормозил, чуть не упав, и обернулся. «Он забыл, как меня зовут», – решил я и громко повторил:

– Я Дин!

– Знаю! – отмахнулся он. – Слушай! А у тебя в семье никто не болеет?

– Нет. Чем?

– Ну, после лишающей болезни, – медленно объяснил Крамт, – никто не… остался с… последствиями?

Я покачал головой.

– А у вас?

Крамт поправил очки и посмотрел на солнце за деревьями.

– Иногда, – сказал он, – я встречаю людей, с которыми хотел бы поменяться жизнью. Ты – один из них.