Евгений Лукин - Пых — и там!

Стасу и самому неловко. Посетителей по-прежнему нет. Хмурится, покряхтывает. Наконец подходит ко мне, возлагает руку на плечо.

— Давай-ка пойдем потолкуем…

И, провожаемые понимающими взглядами Тохи и Таси, мы удаляемся в его тесный кабинетик. Там Стас извлекает из сейфа початую стеклянную фляжку коньяка и пару крохотных яшмовых рюмочек, наливает мне, потом — себе. Негромко чокаемся.

— Ты пойми… — помявшись, заводит он проникновенную речь. — С дверьми это ведь не я придумал. Мы целиком зависим от фирмы-производителя. А там кто-то шибко умный нашелся… Рекомендуют убрать.

— Рекомендуют? — с надеждой переспрашиваю я. — Или приказывают?

— В данном случае это одно и то же, — ворчливо отзывается Стас. — Не хочется мне тебя терять, — признается он. — Не потому, что ты работник хороший! Работник ты, между нами, хреновенький… Просто потому что… Короче, сам понимаешь, почему…

Угрюмо киваю. Как-никак в одном дворе росли.

— Все-таки решил увольняться? — отрывисто спрашивает Стас.

— Ну а что делать?

Станислав Казимирович приглушенно рычит и вновь наполняет рюмки. Длинное узкое лицо, унылый нос, усики перышками. И тоже, наверное, католик. Такой же католик, как я православный.

— Ты на котором этаже живешь? На двенадцатом?

— На десятом…

— Лифты демонтируют — пешком подыматься будешь?

— Лифты?.. — пугаюсь я.

— Запросто! Новые дома — видел? Там даже пролетов нет лестничных… Не предусмотрены.

С судорожным вздохом выцеживаю вторую рюмку, бессмысленно верчу ее в пальцах.

— А знаешь, что? — бодро предлагает Стас. — Примем-ка мы сейчас с тобой по третьей — для храбрости, вернемся в торговый зал, возьмешь ты телик…

— Даже не думай!

— Бесплатно и насовсем! — Он повышает голос, воздев при этом длинный указательный палец, и слегка выкатывает бледно-голубые, почти бесцветные глаза. — Приз за отвагу! А? Выставочную модель подарю… А хочешь, я тебе зарплату повышу? Ну не в два раза, конечно, но…

— Прямо бес-искуситель… — криво усмехаюсь я.

— Ну! — живо подхватывает он. — Кого ж мне еще искушать-то? Только тебя! Я — бес, ты — праведник. В преисподней нам, знаешь, какие бонусы за каждого праведника причитаются?..

— Погоди-ка… — Я отставляю пустую рюмку. — А ты где про бесов услышал?

— Да Тоха рассказал, как тебя там сегодня в сквере просвещали…

А какие еще варианты? Поступить охранником в тот погребок, где мы обычно обедаем? Кто меня туда примет? Ни навыков, ни подготовки… Кроме того, у охранников свой профсоюз, человеку со стороны лучше и не соваться…

Да, мама, обложили твоего сына со всех сторон, податься некуда. Двери вон демонтируют, лифты…

А собственно, что меня останавливает, кроме страха? Принципы? Какие, к черту, принципы, если сам теликами торгую! А уж если взять на вооружение безумную версию дамы из сквера… Изящная, кстати, версия! Раньше люди продавали душу дьяволу, а теперь, выходит, сами платят за то, чтобы приобрести орудие самоубийства и добровольно отправиться в ад. А я, весь такой чистенький, им в этом способствую…

Правда, есть еще не менее безумная версия Маргариты Марковны… и публичное заявление патриарха…

Станислав Казимирович тем временем решительно разливает коньяк по рюмочкам.

— Собрался! — командует он. — Встать! Смирно! Локоток!..

Мы встаем, лихо по-гусарски отставляем локоток и выпиваем по третьей.

— Ну?!

— Хрен с тобой… — обессиленно выдыхаю я. — Убедил…

— Господа! — с пафосом провозглашает Стас, распахивая дверь кабинетика. — Позвольте всех поздравить!

Тоха с Тасей видят наши лица и мгновенно догадываются, что случилось. Оба вскакивают, разражаются аплодисментами, а Тася вдобавок испускает тоненький ликующий вопль.

— Позвольте приступить к церемонии! — вдохновенно объявляет Стас. — К посвящению, так сказать! Ко введению во храм телепортации и причислению к лику бесов…

Аплодисменты и вопль повторяются. Станислав Казимирович подводит меня к стеллажу, на коем возлежат самые что ни на есть крутые телики.

— Выбирай!

— Можно я? — умоляюще просит Тася. — Он же сейчас самый дешевый выберет!..

— Ладно, грабьте… — ухмыляется Стас.

И Тася, естественно, выбирает дорогущий гаджет последней модели. Я знаю, как с ним обращаться, — все-таки менеджер по продажам. Медленно-медленно набираю номер нашей демонстрационной блямбы. Состояние скверное, подавленное, и все же копошится где-то там внутри некое любопытство: что я сейчас почувствую? Неужто и вправду ничего?

— Смелее! — подбадривают меня. — Пых — и там!

Резко выдыхаю и, решившись, жму стартовую клавишу.

Стоп! А тот ли я набрал код? Во-первых, ночь. Вернее, не то чтобы ночь, но какие-то серо-багровые сумерки. Пологие склоны, скалы, зарницы над пепельным горизонтом. Под ногами что-то вроде пемзы, и она слегка подрагивает. Откуда-то приходит негромкий, но жуткий звук: то ли вздох, то ли дальний грохот, словно где-то там тяжко просел огромный пласт земли. Куда это меня занесло? В жерло вулкана?

Рядом возникает Стас.

— С прибытием тебя, — устало усмехается он.

— Где мы?!

— А сам еще не понял?

Но я уже смотрю во все глаза на спускающиеся к нам по серо-багровому пологому склону две козлоногие фигуры с черными перепончатыми крыльями за спиной.

— Кто такие?.. — В горле першит, вопрос почти не слышен.

— Смена, — безразлично отзывается Стас.

Удивительно, однако страха я почти не чувствую. Такое ощущение, будто все это происходит не со мной. Возможно, шок.

Тем временем двое подступают к нам вплотную. Глаза — как бельма. Один останавливается перед Стасом, другой обходит меня кругом, присматриваясь.

— Не вертись, — хрипло велит он мне.

Я замираю.

— Ну так что там с теткой? — спрашивает Стаса первый.

— Да пусть живет, — нехотя отвечает тот. — Найти бы того, кто ей все это разболтал…

— Думаешь, кто-нибудь из наших?

— Ну не сама же она доперла… — Он поворачивается ко второму. — Ты долго еще вошкаться будешь?

И адское творенье, глядя мне в глаза, начинает меняться. Черные перепончатые крылья съеживаются, словно плавящийся битум, рыло сминается подобно кому сырой глины в руках скульптора и светлеет, мало-помалу перелепливаясь в лицо. Мое лицо.

Стою как перед зеркалом.

— Дай сюда… — говорит мне двойник. — Тебе это больше не понадобится…

Отбирает у меня подаренный Стасом гаджет и, полыхнув на прощанье, исчезает.

Выходит, соврала тетка. Никакой это не отсвет пламени преисподней или чистилища. Просто вспышка. Чисто технический момент.

Пологий склон приходит в движение. В багровом полумраке образуется довольно большая толпа и подбирается поближе. Многих я узнаю́: Тоха, Тася, старичок со старушкой, что поругались сегодня утром, не по сезону тепло одетый афроамериканец, полицейский, Маргарита Марковна в черной вуалетке… Все смотрят на меня и невесело скалятся.