Майкл Бишоп - Сказки о воображаемых чудесах [сборник]

— Тысячи, — поправил Хэвиланд. — Они живут на удивление долго. Все, что вы сказали, без сомнения, верно. И тем не менее ваши выводы ошибочны. Вы позволили своей воинственности и жажде крови взять верх над рассудком. Если бы вы смогли абстрагироваться от ситуации, остановиться и вдуматься (как поступил я сам!), даже от вашего испорченного армейской службой сознания не утаилось бы, что ваше бедствие не было природным катаклизмом. Трагические события на Наморе можно объяснить лишь действием вражеской мысли.

— Вы же не думаете, что мы поверим… — встрял кто-то.

— Сэр, — сказал Хэвиланд. — Я надеюсь, что вы меня выслушаете. Если вы в состоянии не прерывать мою речь, то я сумею все вам объяснить. А затем вы сможете решить, верите мне или нет. Это остается на ваше усмотрение. Я возьму причитающуюся мне плату и отчалю. — Снова обращаясь к лордам Защитникам, он продолжил: — Как я уже сказал, здесь налицо была работа мысли. Самым сложным было найти источник этой мысли. Я тщательно изучил работы ваших биологов — как прошлого, так и наших современников, — прочел тонны трудов по флоре и фауне, воссоздал на «Ковчеге» многие формы местной жизни. Возможные кандидаты на обладание рассудком обнаружились не сразу. Традиционные маркеры разумной жизни включают в себя большой объем мозга, развитые органы чувств, подвижность и какого-либо рода орган для манипуляций, например, отстоящий большой палец на руке. Нигде на Наморе я не обнаружил существа, наделенного всеми этими свойствами. И все же моя догадка была верной, а посему я должен был от возможных кандидатов перейти к маловероятным.

С этой целью я внимательно исследовал историю вашей напасти, и кое-какие факты сразу обратили на себя мое внимание. Вы думали, что ваши чудовища всплывали на поверхность из океанских глубин, но где они на самом деле появились впервые? В мелких заводях, недалеко от берега — там, где вы занимались ловлей рыбы и морским фермерством. А что у этих районов было общего? Разумеется, изобилие жизни. Но жизнь-то везде была неодинакова. Рыба, населявшая воды неподалеку от Новой Атлантиды, нечасто навещала острова Сломанной Руки. И все же я нашел два небезынтересных исключения, два вида, которые обитали практически везде: это грязечашники, веками покоящиеся на огромных и мягких морских постелях, а также ранее повсюду можно было встретить существ, которых вы прозвали наморийскими корабликами. Но древние коренные обитатели называли их иначе: Защитниками. Как только я понял это, дальше мне оставалось только уточнить детали и подтвердить свои подозрения. Я, может, пришел бы к этим заключениям гораздо раньше, если бы не бесцеремонное вмешательство координатора Квей, которая постоянно отвлекала меня, не давая сосредоточиться и, наконец, чудовищно грубо вынудила меня потратить драгоценное время на то, чтобы разбрасываться серыми кракенами, бритвокрылами и разными другими созданиями. В будущем я постараюсь избегать таких координаторов.

И все же в каком-то смысле этот эксперимент пошел на пользу: он подтвердил мою теорию касательно истинного положения дел на Наморе. И я продолжал двигаться в выбранном направлении. Географические данные показали, что чудовища особенно плотно населяли области вблизи колоний грязечашников. И, дорогие лорды Защитники, самые отчаянные сражения происходили тоже в тех краях. Очевидно, вот эти самые грязечашники, коих вы находите столь аппетитными, и являлись вашими загадочными врагами. И все же, как это возможно? Разумеется, мозгом эти создания не обделены, но они лишены всех остальных качеств, которые, как мы знаем, присущи организмам разумным. Но в этом-то все и дело! Конечно, как мы теперь знаем, они наделены разумом. Какие же разумные создания смогут жить глубоко под водой, в слепоте и неподвижности, лишенные любых внешних впечатлений? Ответ очевиден, мои сэры. Такого рода рассудок должен взаимодействовать с миром каким-то непостижимым для нас образом, у него должны быть свои способы чувствовать и общаться. Такой рассудок должен обладать даром телепатии. Так и есть. Чем больше я об этом думал, тем более очевидным становился этот вывод.

Посему дело было за малым: мне нужно было проверить свои выводы. И тут на помощь пришел Дакс. Все кошки наделены телепатическими способностями, дорогие мои лорды Защитники. Но много веков назад, в дни Великой Войны, солдаты Федеральной Империи сражались против врагов с необычайно развитым сверхчувственным восприятием: например, с Духами Хранга и с гитьянки, похитителями душ. Чтобы справиться со столь серьезным противником, генные инженеры стали работать с кошками, в огромной степени отточив и усилив их экстрасенсорные способности, чтобы они могли шпионить в пользу людей. Дакс и есть такой особый кот.

— То есть оно может читать наши мысли? — голос Лисана прозвучал резко.

— Если у вас есть какие-то мысли, то да. Но важнее другое: с его помощью я смог выйти на связь с тем древним народом, который вы столь презрительно окрестили грязечашниками. Ибо они, как вы понимаете, общаются исключительно телепатическим способом.

Бессчетными тысячелетиями обитали они в мире и покое под толщами морей этой планеты. Это медлительный, задумчивый и склонный к философии народ: миллиарды этих созданий жили бок о бок друг с другом, и каждый был одновременно индивидуальностью и частью великой общности. В каком-то смысле они бессмертны, ведь любой из них обладал опытом и переживаниями всей расы целиком, и смерть одного не значила ровным счетом ничего. Однако в неподвижном мире моря их опыт был не очень разнообразен. По большей части всю свою долгую жизнь они предавались абстрактным размышлениям, философии, погружались в странные зеленые сны, которые ни я, ни вы не в состоянии будем полностью понять. Можно назвать их молчаливыми музыкантами. Вместе они сплели грандиозные философии снов, и песня эта все звучит и звучит.

Многие миллионы лет у них не было естественных врагов — пока на Намор не пришли люди. Но так было не всегда. На заре этого влажного мира океаны кишели существами, которым вкус этих созданий казался столь же восхитительным, как и вам. И уже в те времена эти философы разбирались в генетике, понимали эволюционный процесс. При помощи своей грандиозной сети из переплетенных разумов они могли управлять самой материей жизни и справлялись с этим лучше, чем любые генные инженеры. И вот эволюционным путем они создали себе защитников: грозных хищников, которые инстинктивно стремились охранять тех, кого вы называете грязечашниками. То были ваши кораблики. С того времени до настоящего дня они стерегли морское дно, а мечтатели вернулись к своим симфоническим мыслям.