Майкл Бишоп - Сказки о воображаемых чудесах [сборник]

Но ты не понимаешь. Не совсем.

Ким стучит по твоей акриловой кошке бордовым ногтем:

— Ты не станешь новым Пикассо, но тебе и не грозит такая ужасная шизофрения, какой страдал Уэйн. Единственная странность твоего рисунка в том, что кошка ходит по потолку. Цвета, композиция, все остальное настолько нормально, что это успокаивает. Хороший признак в смысле твоего психического здоровья. И еще: доктора, которые лечили Уэйна, не могли дать ему нейролептик. А мы можем.

— Твое здоровье. — Я делаю вид, что залпом выпиваю чашечку галдола.

Ким улыбается.

— Так почему ты нарисовал эту кошку вверх ногами?

— Потому что я сам живу вверх ногами, — говоришь ты.

Ким чмокает тебя в щеку:

— Ты не виноват, что биохимические процессы в твоем мозгу пошли не так, дорогой. Ты не отвечаешь за свой обмен веществ. Будь к себе поснисходительней, ладно?

Ты роняешь кисточку, притягиваешь Ким к себе и пытаешься потереться носом об ее шею. Она без труда отклоняет твою руку и отталкивает тебя.

— Но вот это, — говорит она, — тебе придется контролировать. Мы друзья, а не любовники. Прости, если ввела тебя в заблуждение. Мне очень жаль, серьезно.

— Если ты уже заканчиваешь головоломку, а кусочки не складываются вместе, — рассказывает тебе Хоуи, — бритва всегда под рукой.

Ты пытаешься взять лезвие в руки. Оно острое с обеих сторон. Ты режешь себе палец. Капельки крови брызжут на пазл с кошками.

Какой-то парень отвозит тебя на грузовике к платформе для подготовки образцов Рокдейлской компании. Там же находится разгрузочный док. Это грузовой автофургон без номеров; задняя стенка кабины водителя глухая, без окошка. Похоже, водители грузовика меняются чуть ли не каждую неделю, а вот ты как прилепленный сидишь на этой бетонной платформе уже два месяца. Рядом с тобой клетки на полозьях и камера для усыпления. Дирк Хили поставил тебя здесь начальником, и теперь, когда он уехал куда-то по делам, ты окончательно становишься важной шишкой.

Работа твоя рассуждений не требует, но силы высасывает только так. Благодаря кирпичной стене, что огибает комплекс Рокдейла сзади, а также кленам, которые ограждают разгрузочный док, твоя голова еще не разваливается на части. Хили держит тебя на сниженной дозе галоперидола — меньше, чем ты принимал, пока вы с Марти еще были женаты. Говорит, что тебя перекармливали лекарствами. Говорит, что ты был — ха-ха три раза — «безучастным рабом наркотиков». Ему виднее. Он многие годы блестяще проработал в национальном медицинском снабжении.

— Оглянуться не успеешь, как мы возьмем тебя в центральный офис, — убеждал он тебя пару недель назад. — Работа на платформе — это своего рода испытание.

Парень в грузовике дает задний ход и начинает разгружаться. Десятки кошек в клетках. На тебе кожаные перчатки до локтя и плотный фартук; ты чувствуешь себя старомодным кузнецом с Запада. Коты — это куски лома, которые нужно перековать заново. Ты задвигаешь клетки дверьми вперед в соединительный блок между платформой и камерой для усыпления, а затем тычешь кошек сзади или с боков длинным металлическим прутом, пока они не спасаются от тычков в камере. Когда она заполняется целиком, ты опускаешь защитную дверцу, проверяешь приборы, подаешь газ. Он шипит громче, чем коты, что карабкаются друг по другу наверх; его свист громче звуков их возни, громче их воя. Кошки постепенно стихают.

Вручную ты выгружаешь дохлых кошек из камеры, волоча их за лапы и хвосты. Ты больше не ощущаешь себя кузнецом. Теперь ты — зверолов из девятнадцатого века. Ты наваливаешь в повозку лисьи, бобровые, кроличьи, волчьи и ондатровые шкуры. Ты отвезешь их на рынок. Шкурки довольно симпатичны, хотя некоторые заметно испорчены разными кожными болезнями и толстым слоем перхоти из задохнувшихся блох. Сколько за них дадут?

— Девять пятьдесят за штуку, — сказал Дирк Хили. Что-то не похоже. Они больше не двигаются. Они — даже если и были когда-то такими — больше не «чрезвычайно лучезарны». Они похожи на пустые мешки, они мертвы, а мех их отравлен ядовитым газом.

Рядом с кучей кошек на платформе стоит огромная тачка. Ты разматываешь шланг и заполняешь ее водой. Дирк приказал тебе топить задушенных кошек, чтобы убедиться, что они и правда умерли. Разумно. Иные кошки выносливы, как маленькие черти. Они будут призывно тебе мяукать или слабо барахтаться в груде себе подобных, пока не поднимешь их и не швырнешь в тачку. Вода в тачке ставит последнюю точку. Ее решение непререкаемо. А еще она вымывает из шерсти блох и самые заметные коросты. Ты перетаскиваешь поближе складной стул и выбираешь из кучи кошек с антиблошиными и именными ошейниками, с метками о прививках. Ты снимаешь все эти штуковины. Работаешь в перчатках; промокшие кошачьи трупики покоятся на твоем фартуке, словно в гамаке. Непростая задача, учитывая, что мокрые пальцы перчаток все время соскальзывают.

Если светит солнце, ты выносишь мертвых кошек на освещенную часть платформы и раскладываешь их сушиться ровными рядами.

— Вы можете как-то сделать так, чтобы он перестал мямлить? — спрашивает Пенфилд кого-то в комнате. — Его показаний почти не разобрать.

— Он проигрывает воспоминания у себя в голове, — говорит кто-то. — И, похоже, он начинает вести себя с нами, как аутист.

— Слушайте, — говорит Пенфилд, — нам нужно заставить его выражаться четче, или мы тут просто зря теряем время.

Спустя два месяца после развода ты едешь в Спартанберг, к Брэггам, чтобы повидать Джейкоба. Мистер Брэгг — Хоуи — перехватывает тебя у подъездных ворот, словно узнав о твоем приближении по приборам слежения.

— Прости, — говорит он. — Но Марти не хочет тебя видеть, и еще она не хочет, чтобы ты виделся с Джейком. Если ты сейчас не уйдешь, мне придется позвонить в полицию, чтобы тебя… ох… ну, удалили с нашей территории.

Ты не протестуешь. Идешь через дорогу обратно к машине. Отсюда тебе видно, что на кирпичных столбиках по обе стороны от кованых ворот сидят рычащие гранитные львы. Ты не припомнишь, чтобы видел их раньше, но гранит весь растрескался и словно покрылся сеткой, значит, они тут уже давно.

Вот ведь загадка…

Раскладывая дохлых кошек, ты даешь им имена. Всегда одинаковые: Мехитабель, Феликс, Сильвестр, Том, Хитклифф, Гарфилд и Билл. Этих семи имен должно хватить всем кошкам на платформе. Поэтому, когда клички заканчиваются, а кошки еще нет, ты просто добавляешь к именам римские цифры:

Мехитабель II, Феликс II, Сильвестр II, Том II и так далее. Очень стройная система, для работы подходит. Однажды у тебя закончились кошки, только когда ты дошел до Сильвестра VII.

Ты в Нотасулге. Учишься в пятом классе. Вам показывают фильм об американской программе космических исследований.