Михаил Савеличев - Черный ферзь [litres]

Катер завалился на правый борт, словно специально открывая Ферцу вид на ужасающее зрелище – взрыв дасбута.

Он взорвался весь и сразу – от носа до кормы, вместе с клубами огня и дыма выплевывая металлические внутренности – раскаленные ошметки палуб, трапов, люков, труб – то искореженные до неузнаваемости, то странным образом уцелевшие почти до полной неприкосновенности. Обе рубки с неповоротливостью ракет оседлали могучую волну пламени, приподнялись над вывернутым наизнанку корпусом дасбута, но потеряли равновесие, накренились и вновь опрокинулись в бушующий огненный шторм.

Черный смерч дыма потянулся вверх, обволакивая зону перегиба липкими щупальцами, делая видимым спутанный клубок полос земли и водных потоков, которые парили в вышине без всякой опоры, закручиваясь вокруг колоссального столба Стромданга, что расширяющимся основанием уходил по ту сторону мира, а вершина его терялась в мареве чудовищной рефракции.

Ударная волна хлестнула катер, тот нехотя перевалился на другой борт. Стылый язык вновь обслюнявил Ферца с ног до головы, ухватился крепко за лодыжки, дернул, а когда ладони уже почти соскользнули с перил, хватка ослабела, и катер выровнялся.

Свинцовый привкус в воздухе стремительно усиливался. Казалось, лижешь аккумуляторные решетки, вот только дозиметр от подобного занятия отнюдь не примет столь угрожающий цвет. Не вставая с палубы, Ферц достал из кармана флакончик и вытряхнул в рот еще порцию таблеток.

– Все на месте? – просипел он от сводящей горло горечи.

– Все, – лязгнул Унтеркифер.

– Фехлер!

– Здесь, – подтвердил радист.

Откинулся люк в машинное отделение и оттуда показалась голова моториста, вся в глубоких ссадинах и графитовой смазке.

– Что случилось?

– В ходе коварного нападения материковых выродков героически погиб один из дасбутов Группы флотов “Ц” Дансельреха, – Ферц встал, выпрямился – ладони на бедрах, локти слегка растопырены, подбородок смотрит слегка вверх. Щелчок каблуками с одновременным прижатием двух пальцев левой руки ко лбу – последняя дань уважения погибшим морякам.

Моторист тоже козырнул, насколько позволял люк, и исчез в машинном отделении.

– Фехлер, срочно нужна связь с Зевзером, – приказал Ферц.

– Задание останется в силе, – сказал Унтеркифер. – Не стоит беспокоить господина штандарт кафера по пустякам. Моя рекомендация.

Ферц уставился на Унтеркфира, но тот в ответ еще больше растянул губы, так и не разжав их. Зверская гримаса должна была изображать миролюбивую улыбку, догадался господин крюс кафер.

– Радист, ты слышал приказ? – Ферц опустил руку на кобуру.

– Радист, господин крюс кафер отменяет свой приказ, – проскрежетал Унтеркифер.

Из каюты выбрался копхунд – огромная молодая тварь, чьи круглые глаза мрачно отражали багровый свет пожара. Тварь пошевелила полукруглыми ушами, наморщила лоб и растянула губы, точно пытаясь скопировать ухмылку Унтеркифера. Громадные клыки не уступали стальным челюстям кафера. Зверь процокал к правому борту, положил огромную голову на бортик и замер неподвижно непреодолимой преградой между Ферцем и Унтеркифером.

– Что за… Кехертфлакш! – железнозубый оттянул пальцем ворот комбинезона.

Ферц почти нежно ухватил Унтеркифера из-за спины, двумя пальцами впившись тому в глаза, а кортиком подцепив челюстное крепление. Кефер попытался дернуться, но так и не нащупал изъяна в блоке. Пальцы еще глубже втиснулись во впадины, готовясь выдавить глазные яблоки. Ферц повернул кортик, и стальная челюсть с противным хлюпаньем выскочила из гнезда. Тросики и шестеренки натяжения заклинило, отчего весь механизм неловко перекосило. Унтеркифер застонал.

Катер продолжал взбираться по чаше бухты, оставляя внизу озаренные багровым пламенем дасбуты. Из-за чудовищных астигматизмов в точке перегиба особых подробностей разглядеть не удавалось. Двигались какие-то темные и светлые пятна, нечто обрушивалось вниз или наоборот – взлетало вверх, но копхунд продолжал в полной неподвижности созерцать происходящее, будто и впрямь мог проникать взором сквозь оптические флуктуации туска.

– Что ты знаешь такого, чего не знаю я? – прошептал зловеще Ферц на ухо Унтеркиферу.

Лишенный возможности хоть что-то произнести членораздельно Унтеркифер замычал.

– Не хочешь говорить? – с деланным сожалением уточнил господин крюс кафер.

Оставалось сделать крохотное движение – сущую мелочь, вполне вместившуюся в мгновение, а то и в полмгновения, но Ферц не успел. Он даже не заметил никакого движения – вот он только что стоял, готовясь удавить Унтеркифера, а вот теперь лежит на палубе, прижатый лапой копхунда, чья пасть широко разявилась, готовясь сомкнуться на лице господина крюс кафера.

Рядом присел Унтеркифер, ножом и пальцами помогая стальным челюстям вернуться на свое место. Надсадно выл моторчик, звенели тяги. Под глазами кафера расплывались темные пятна. По подбородку стекала кровь.

Языки огня лизали веточку с нанизанными ядовитыми грибами. Сворден Ферц осторожно взял пальцами импровизированный шампур и понюхал ярко-оранжевые шляпки, похожие на мясистые тушки какого-то местного зверька.

– Будете это кушать? – растерянно спросила Шакти. Она сидела перед компактной полевой кухней и ждала завершения цикла. Должна была получиться гречневая каша с мясом.

– Мы все это будем кушать, – хохотнул Навах, тряхнув длинными до плеч волосами. – Закон местного гостеприимства – накорми гостя до отвала поганками.

– Если их хорошо прожарить, то вполне можно есть, – вежливо сказал Кудесник. С его плеча вспорхнула колченогая птаха, неловко махнула растрепанными крыльями и уселась на палочку с жареными грибами прямо перед лицом Свордена Ферца.

– Брысь, птица, – Сворден Ферц дунул на это нелепое существо, но птаха еще крепче вцепилась в палочку, нахохлилась, недовольно зыркнула бусинами глаз и клюнула один из грибов.

Лишь Планета ничего не сказал, неподвижно всматриваясь в костер. По его черным очкам-консервам и лысине перекатывались багровые отсветы. Он смахивал на идола, которого местные аборигены вытесали из громадного сухого куска дерева и вкопали здесь, на поляне, для пущей грозности обрядив его в валявшиеся по всему лесу остатки военной амуниции – следы некогда сгинувшей армии.

Птаха вцепилась клювом в гриб, лапки ее разжались, и она повисла на веточке, махая крыльями. От неожиданности Сворден Ферц чуть не выпустил шампур. Гриб разломился, и птаха с добычей все так же неуклюже вернулась на плечо Кудесника. Тот приоткрыл рот, принимая половинку трофея, пожевал, проглотил.