Игорь Вереснев - Хозяйки тумана [litres]

– Джок, что ты собираешься делать? – На лице офицера явственно читалось подозрение.

– Уматывать с этой долбаной планеты, пока не поздно! – Он развернулся и прежде, чем парень осмыслил услышанное, выстрелил ему в лицо.

Спуск в лифте занял минуту. Люк корабля, приветливо шурша, распахнулся навстречу, едва Джокер ступил на посадочную платформу. Но требовалось ещё чуть-чуть времени. Совсем немного – вскрыть защищённую кодом маленькую неприметную кабинку слева от лифта. Имперцы заботились о тайнах своего секретного института. Система самоликвидации приводилась в действие из дворца губернатора, но на случай экстренной эвакуации, если прорваться к центру города будет невозможно, в шахте внепланетного транспорта был предусмотрен дублирующий терминал активации системы.

Джокер не колебался – нельзя сомневаться в собственных решениях, иначе ничего не добьёшься в жизни. Сорвал крышку с маленького квадратного пульта, занёс руку. Терминал был примитивен до безобразия – большая механическая кнопка и табло оповещения над ней. Никаких сомнений! – он ударил всей ладонью по ребристой выпуклой поверхности. «Вы хотите активировать систему самоликвидации?» – вспыхнула ядовито-зелёная надпись. «Да!» – ещё один удар по кнопке. – «Подрыв реактора произойдёт через тридцать минут. Вы провели эвакуацию персонала?» – «Да!» – Сколько бесполезных глупых вопросов! – «Вы уверены в своём решении?» – «Да!» – Да, чёрт возьми!

Табло налилось зловещим кроваво-алым светом. «Система активирована! Начинаю отсчёт. 1800 сек. 1799 сек…» Джокер облегчённо выдохнул. Дело сделано! Не оглядываясь, пулей метнулся к поджидающему его кораблю.

В кабине пилота всё было привычным, родным. Он бросил на пол бластер, опустился в кресло, сладко потянулся. Как в старые, добрые времена! Теперь он был уверен, что задуманное получится. Неторопливо включил системы энергоснабжения и жизнеобеспечения. Герметизировал входные люки. Настроил климат-установку. Влажность – на минимум! Чтобы никакого тумана поблизости, чтобы было сухо, как в пустынях Себса!

Он взглянул на таймер. «1234 сек.» Однако время идёт! Протянул пальцы к панели управления…

«Поздно, пилот».

Он среагировал мгновенно, метнулся из кресла на пол, подхватывая бластер, разворачиваясь в прыжке.… Нет, он лишь подумал, что делает это. Тело не повиновалось.

– Сука! Как ты попала сюда? – зарычал он от ярости и отчаяния.

– Я ждала тебя. Догадалась, что ты попытаешься сбежать. Ты всегда убегаешь первым? Как крыса.

– Да! – Джокер скрипнул зубами. Мускулы лица – единственное, что ему повиновалось в собственном теле. – Думаешь, вы победили? Чёрта с два! Через несколько минут от этого города останется груда расплавленного металла!

– Что? – Снисходительное превосходство в голосе невидимой собеседницы исчезло. – Ты не посмел бы!

– Почему я кого-то должен жалеть? Меня эта грёбаная жизнь никогда не жалела!

Джокер замолчал, прислушался. Ответа не было. Он не мог повернуть парализованную шею, оглядеть кабину за спиной. И тогда пришёл страх. Чёткое и ясное понимание – таймер самоликвидации отсчитывает секунды до его смерти. «1000 сек. 999 сек…»

Первой ощутила недоброе Моджаль. Они играли в светлой прохладной рощице, тянущейся по склону длинного холма на берегу озера, когда подруга внезапно остановилась, прислушалась.

– Найгиль, что-то не так! Нас уже не двое.

Найгиль, увлечённая игрой, налетела на неё, сжала в объятиях, повалила в траву. Захохотала в ответ:

– Ты зачала от меня ребёночка? Вот это новость! Такого от нашего эксперимента я не ожидала!

Моджаль нетерпеливо тряхнула головой.

– Перестань! Лучше прислушайся.

Найгиль нехотя ослабила объятия, сосредоточилась. Выкрикнула мысленно: «Ивибиль! Ты меня слышишь?» Уверенна была, что ответа не будет, что Моджаль померещилось, и подруги не ослушались её указаний.

Но ответ пришёл:

– Найгиль? Да, я слышу тебя.

– Вы начали переход?! Почему не дождались нашего возвращения?

– Мне некогда разговаривать. Из нашей команды уцелели Люсор и я, остальные погибли. В городе катастрофа, мы пытаемся спасти детей.

– Что?! Что ты сказала?

Но Ивибиль больше не откликалась. Ошеломлённая, Найгиль повернулась к Моджаль.

– Ты слышала?

Та отрицательно покачала головой.

– Нет. Ты говорила с Ивибиль? В институте что-то случилось?

Найгиль досадливо поморщилась. Разумеется, направленная ментограмма слышна лишь тому, кому адресована.

– Случилось. И, видимо, не только в институте. Идём к ним.

– В институт?

– В город! Хотя, как мы туда попадём? Там же кондиционеры, влажность недостаточная… Ладно, ты иди в институт, разберись, что случилось. А я всё же попробую прыгнуть в город.

Определить, день или ночь снаружи, было невозможно. Укрытые за обшивкой стен и потолка лампы круглые сутки заливали камеру ровным ярким светом. Низкая кушетка, больше напоминающая подстилку для животного, унитаз и раковина умывальника в углу, ниша, в которой через равные промежутки времени появлялась миска с желтоватой, похожей на густое желе субстанцией синтетической пищи. Эшли Уайтакер утратила ощущение времени, не знала, сколько длится этот кошмар.

Началось всё внезапно. Какие-то люди ворвались к ней в квартиру среди ночи, выдернули из постели, грубо поволокли куда-то в одной пижаме. Она услышала крик Грегора за спиной, оборвавшийся хрипом. Пыталась вырваться, дралась, кусалась, царапалась. Тогда кто-то больно заломил руку назад, игла инъектора обожгла предплечье, и Эшли провалилась в чёрное беспамятство.

Сколько она пробыла без сознания, неизвестно. Очнулась здесь, на подстилке. Пижамные штаны с неё стащили, это как раз понятно. Странным казалось, что её не изнасиловали, не воспользовались беспомощностью. Почему? Для чего берегли? Явно, не за тем, чтобы, извинившись за недоразумение, отпустить. Иллюзий она не строила. Слишком хорошо понимала, поддержкой каких людей воспользовалась, пытаясь уберечь сограждан от галактической войны. Сама собиралась поступить с «соратниками» почти так же. Не успела.

Очнувшись, она орала в бессильной злости, стучала кулаками по упругим, гасящим звук стенам. Видел ли кто-то, как она беснуется? Во всяком случае, реакции не последовало. И Эшли успокоилась. Что ж, она покажет, что умеет проигрывать.

Час за часом она ждала, что за ней придут, поведут на допрос. А может Джок, или Марат, или сам господин Себастьян, так не любящий прозвище «Хрипатый», сюда пожалуют. Для чего-то же они сохранили ей жизнь? Не дождалась, задремала незаметно для себя. А когда проснулась, поняла, что в камере побывал посторонний. Нет, к ней опять не прикоснулись. Но пальцы сжимали рукоять спрятанного под подушкой ножа. Отличного боевого ножа с длинным, обоюдоострым лезвием. Конечно, в изнеженных женских ручках он был бы бесполезной игрушкой. Но кто-то из «соратников» знал, что Эшли Уайтакер – бывший офицер космодесанта.