Максим Коляскин - Минус два [СИ]

— Думаю, мы справимся сами… Спасибо тебе, Наташа! — сказал мужчина и ощутил благодарное прикосновение руки сидящей за столом рядом с ним Ольги, эхом повторившей его слова: «Спасибо, Наташа!»

— Наталья Ивановна так ничего и не узнаёт? — задумчиво спросила девушка, когда училка вышла, взглянув на них каким-то новым выражением потеплевших глаз.

— Посмотрим… А как бы ты хотела?

— Не знаю… Может быть так и лучше… А Вы можете вернуть ей память?

— Да, но… Возможно, Наташа сама всё вспомнит, когда увидит фильм.

— Но только второй фильм… И только, если он получиться честным!

— Вот видишь… Поняла, как много от тебя зависит? — Андрей наклонился к девушке и поцеловал её белокурую головку.

Вскоре в Дом Хозяина пришли режиссёр и оператор. Некоторое время разговор не завязывался. Павел недоуменно поглядывал на худенькую девчонку и хозяина студии, представившего её, как сценариста фильма. Белла смотрела на Ольгу с улыбкой и одобрительно, но заняла выжидательную позицию. Оля, бегло глянув на Павла, пожирала глазами красавицу-мулатку со сверкающим бриллиантом ремешком на смуглой шее. Андрей, хитро улыбаясь, молча наблюдал за игрой в переглядки, но это занятие ему вскоре наскучило. «Итак, как вы понимаете, мы собрались здесь вовсе не чаи гонять, — начал хозяин студии, — Белла, дневник и наброски режиссёрского сценария у тебя с собой? Хорошо, покажи их Ольге для ознакомления… И пусть она, пролистав их, наконец-то расскажет нам, что мы будем снимать!» Андрей успел только выкурить сигарету и состроить пару забавных рожиц сидящей напротив него мулатке, нога которой активно хулиганила под столом, как Оля начала говорить…

Атмосфера гостиной сразу и решительно переменилась. Резко, но аргументированно раскритиковав наброски сценария Беллы за поверхностность, годную только для порнофильма, а знакомый ей дневник училки за однобокость, девушка потрясающе точно и достоверно рассказывала своё видение сюжета и сути фильма. В истории этой хватило место и страстям, и лирике, и совсем не по-детски здравому и жёсткому анализу событий, и совершенно киношному подходу к передаче слова на экран… Это был рассказ талантливого сценариста о том, как должен выглядеть фильм о пронзительном одиночестве двух очень разных женщин, сведённых судьбой… Выражение лица оператора категорически переменилось — Павел, словно не веря своим ушам, качал головой, не в силах оторвать взгляд от девчонки, открывающей ему, опытному человеку и художнику, тайны мироздания… Воспользовавшись паузой в рассказе, он шумно выдохнул и восторженно показал Андрею большой палец… Белла, напротив, затихла, положив голову на сплетённые пальцы, возвышающихся над столом рук. Нахлынувшие на мулатку чувства выдавал только золотистый блеск выразительных глаз… Андрей смотрел на Олю сначала с волнением, а затем с гордостью. Он не ошибся в этой маленькой белой ведьмочке с очаровательным личиком.

— Ты чудо, Оленька! — произнесла Белла, когда рассказ окончился. Ольга сжала под столом руку Андрея, вторую его руку поймала на столе мулатка, — Мне будет очень интересно работать с тобой…

— Да уж, — кивнул Павел под впечатлением от услышанного, — У этой истории… У будущих фильмов есть названия?

— Я, честно говоря, ещё и не думала об этом, — отозвалась Оля. Она немного утомилась, свалив с плеч огромный камень сомнений.

— У меня есть названия, — неожиданно заявил Андрей, и все уставились на него.

— Интересно, — поправил очки оператор.

— Для первого фильма оно вполне двусмысленное и звучное, как готовый слоган для нашей студии — «Двойное проникновение», — хитро оглядел компанию хозяин студии, женщины лукаво переглянулись.

— Нам и с продюсером повезло! — констатировала Белла.

— Как ты меня назвала, Беллочка? — рассмеялся Андрей, — Попрошу в моём присутствии не выражаться!

— А второе название? — повернулась к нему Ольга, — Не томите, пожалуйста!

— «Двойное одиночество», — тихо проговорил он, и девушка, обхватив его руку своими, крепко прижалась к ней лицом…

— Скажи, мой ангел, кто ты? — неожиданно спросила Изабелла, когда они остались вдвоём в павильоне студии после долгого и порядком вымотавшего их рабочего дня.

— Какие могут быть ангелы в нашем тёмном Княжестве, птичка? — вздохнул Андрей, потянувшись к пачке сигарет, но тут же отбросив её в сторону. От чрезмерного курения его уже мутило.

— В нашем? — улыбнулась Белла, — Ты из другого мира — это очевидно, Андрюша, здесь таких людей нет, но… Ты здесь и называешь это мрачное Княжество своим, нашим! Почему?

— Тебе интересно, зачем я здесь? — внимательно взглянул на неё мужчина, — Был повод, чтобы посетить экзотический курорт, впрочем, сейчас это уже не актуально… У меня тоже был выбор и… я его сделал… остался. Не мог я всё бросить и… исчезнуть, понимаешь?

— Всё или всех? Нет, не так я говорю… Ты остался из-за конкретных людей, да?

— Да… и, к счастью, благодаря этому ты стала для меня конкретным… очень близким человеком…

— Ты чувствуешь, как изменил… какое тепло и свет принёс в мою никчемную жизнь, ангел мой?

— Прекрати, пожалуйста, так называть меня, Беллочка! Хорош ангел, занимающийся сексом по три раза на дню, да всё с разными всякими…

— Это кого ты всякой обозвал? — засмеялась женщина, — Меня? Катю? Эмму? Оленьку? Да и никаким ты не сексом тут занимаешься, это что-то совсем другое… Ты делишься с нами своим сердцем, понимаешь?

— Птичка, ну не надо…

— Что не надо, родной мой? Я просто вижу твои сомнения и очень хочу, чтобы ты понял и не сомневался… Вижу, какое кино мы затеяли с тобой. Это же продолжение твоих отношений с нами… Скажи, а тебе была бы интересна фантастически красивая, но пустая и бесчувственная самка? Можешь не отвечать, я и так знаю… Потому то и близость с тобой никогда не бывает просто сексом. Твоими эмоциями, чувствами, идеями соединяются наши сердца и… это единение подарит своё тепло зрителям наших фильмов. Ты понимаешь, как это чудесно, Андрей?!

— Вероятно, ты права, Белочка моя. Я чувствую наше общее тепло, слышу наше общее сердце, как ты это назвала…

— Что же мучает тебя, мой желанный?

— Вершители, Блюстители, Дни Княгини, мрак, тьма, Охота, рабство… — принялся перечислять мужчина и не мог остановиться…

— Ах, мой дорогой, многое из того, что ты перечислил, следует принимать, как данность, — улыбнулась Изабелла, — А что-то, вероятно, можно изменить, но… Ты же не собираешься устроить революцию?